Вадим Львов - Роса на Солнце

– Ясно. Поехали дальше, господа генералы.

– Седьмой крымский корпус готов к прорыву кольца вокруг Севастополя с ходу. Наши и украинские части, уже неделю окруженные в городе, на грани полного истощения. Положение здесь критическое. Либо нам надо прорываться к ним, либо «окруженцы» должны прорываться сами навстречу седьмому корпусу. Но тогда военно-морскую базу придется оставить и город тоже.

– Сколько там союзников?

– Семнадцать тысяч человек и плюс тридцать-тридцать пять тысяч вооруженных крымчаков. Но это – неравнозначные силы. Если десантный корпус союзников – это элитные части, «сливки» Евросоюза, то крымско-татарские формирования – обычный сброд. Хотя хорошо вооруженный. Их боеспособность запредельно низка.

– Что с флотом, адмирал? – Стрельченко повернулся лицом к Вяземскому.

– Как и планировалось, ракетоносная авиация стала нашим козырем. Но корабельный состав Черноморского флота сократился почти втрое. Крейсер «Москва» держится на плаву, но уже небоеспособен. Слишком сильные повреждения. У противника потери в разы тяжелее, особенно в новейших кораблях. Авианосцы «Хуан Карлос» и «Гарибальди» потоплены, «Ковур» и «Шарль де Голль» повреждены. И последний вряд ли подлежит восстановлению. Палубная авиация практически уничтожена. Серьезные потери в десантных кораблях.

– Адмирал, какие сейчас возможности Оперативного соединения Бержерона? Чем он нам может грозить?

– Угроза может быть одна. С помощью оставшихся кораблей, носителей ракет SCALP-EG, наносить точечные удары по нашим войскам. Как в Крыму, так и на Украине. Или по уцелевшим кораблям Черноморского флота. Дальности ракетам вполне хватит.

– Господин, эээ… верховный главнокомандующий! – заместитель главкома сухопутных войск генерал-полковник Лисицын, деликатно кашлянув, обратился к Стрельченко.

– В военном руководстве существует некая спорная стратегическая ситуация, для решения которой требуется политическое решение. Ваше решение!

Стрельченко поднял глаза на Усольцева. Генерал армии был бледен от злости и сверлил Лисицына недобрым взглядом.

– О-о-о, трения между нашими вояками! Как интересно, ядрена вошь!

До Стрельца, конечно, доходила информация о разногласиях между Генштабом и Главкоматом сухопутных войск, теперь он сам с этим столкнулся в ходе совещания.

– В чем причина расхождения во взглядах?

Стрельченко принципиально хотел услышать ответ именно от Усольцева. Раз он такой «умный», что не счел нужным поставить его в известность о трениях в армейском руководстве, так пусть первым и отвечает.

– Причины две. Усталость войск и проблемы снабжения. Войска, действующие на Украине, так называемая Днепровская армия генерала Суханова участвует в операции «Бурьян» с первого дня, считая марши и выдвижения. Люди устали. Из-за чрезмерных нагрузок падает боеспособность войск. В данный момент войскам требуется минимальный отдых и перегруппировка. Также надо подтянуть тылы. Они остались за Днепром и здорово отстали. В передовых соединениях впервые ощущается нехватка топлива и боеприпасов. Противник отступает, и нам вполне возможно взять оперативную паузу на тридцать шесть часов. Без ущерба для плана операции. Но Главком Суханов и его штаб против этого категорически.

– На основании чего против? – Стрельченко посмотрел на Лисицына.

– На основании данных разведки. Противник разбит в предыдущих боях и временно деморализован. Войска коалиции отступают, оперативная пауза, взятая нами сейчас, позволит союзному командованию привести свои войска в порядок и создать на направлении главных ударов наших войск сильную оборону, которой сейчас нет и в помине. Надо, наоборот, взвинтить темп преследования и не дать противнику закрепиться на новых рубежах.

– Полноте, Лисицын! Как вы взвинтите темп преследования, если пехота буквально с ног валится, а механики-водители засыпают за рычагами. А боеприпасы? А топливо? На чем вы Рамелова преследовать собираетесь? На тачанках? Это просто несерьезно, Лисицын.

– Топлива хватит для танковых бригад, введенных в прорыв. Да, товарищ генерал армии, войска действительно устали, но один день стремительного наступления позволит нам окончательно сломить волю противника к сопротивлению. Смелость города берет…

Стрельченко молчал, внимательно рассматривая электронную карту Украины с обозначенными квадратиками и ромбиками частей и соединений. Наконец, вздохнув, он сказал:

– Игра не стоит свеч! Где гарантии, Лисицын, что союзники не отрежут наши танковые бригады, ударив по флангам. Сил на это у них хватит… Это – раз. Во-вторых, если ударят, чем их выручать? Все топливо слить танкистам, а «мехбригады» пешком их догонять будут? В-третьих, прав Усольцев, уставшие войска быстро теряют боеспособность. Человеческие возможности весьма ограничены. Все это будет означать увеличение потерь среди наших войск. Я против авантюр. Войскам нужен отдых, и они его получат. Дерзость и быстрота нужна в дебюте кампании для захвата или перехвата стратегической инициативы. В противном случае все это, повторюсь, просто авантюра. Исход кампании уже решен, и нести потери в его завершающей стадии – лишнее. Мне города к праздничным датам брать не нужно. И победы тоже не нужны любой ценой. Готовьте приказ!

– Теперь по Крыму! Первое дело, необходимо раздавить десантный корпус союзников и вызволить севастопольцев. Всю, подчеркиваю, всю боеспособную авиацию используйте в Крыму. Вот, кстати, еще одна причина для отдыха Днепровской армии. У командования крымского корпуса есть тридцать шесть часов для того, чтобы использовать воздушную мощь соседей и прорвать кольцо блокады.

– Так точно, господин верховный главнокомандующий! – отрапортовал Усольцев.

– И вот еще. Отчасти генерал Суханов прав. Противник может прийти в себя. Сколько у нас в резерве бригад ВДВ?

– Две. Сто шестая и девяносто восьмая. Семьдесят шестая уже воюет в Польше в качестве пехоты.

– Готовьте воздушно-десантную операцию. Чем меньше будет времени у противника, тем лучше!

Закончив совещание в массивном здании Генштаба, Стрельченко рванул в сторону Кремля. Там его ждал один доверенный человек, никогда, в отличие от других соратников, не мелькающий на телеэкране.

Город взяли с ходу, без единого выстрела. Союзники, по неизвестной причине, удерживать Житомир не стали. Успели вывести госпитали, а вот склады и отлично оснащенную полевую ремонтную базу бросили. Пленных набралось около полусотни. В основном венгры из батальона обеспечения.

Волобуев-младший с легкими беспокойством ждал визита в бригаду отца. Нет, в первом бою он не струсил, а, наоборот, дрался в первых рядах, и командование батальона было им довольно. Его беспокоило, что отец, употребив власть, переведет его из роты на тыловую должность, щадя сердце матери и свои отцовские чувства. Этого Павлу не хотелось категорически.