Владимир Брайт - Москва никогда

Набросав в общих чертах детали предстоящей операции, Карп подробно объяснил, как именно мы с Магаданом будем «пугать до смерти» несгибаемых «сусликов» из «Пятерки».

И это объяснение было той самой НЕПРИЯТНОСТЬЮ, о которой он честно предупредил в начале нашего разговора.

22.17 по восточноевропейскому времени

Внимательно выслушав план, Магадан не спеша все обдумал, после чего вынес окончательный вердикт.

– Такое дело на трезвую голову не попрет, – рассудительно начал он, – точно тебе говорю. Для начала желательно на грудь граммов по двести принять, затем начинать. Иначе никак.

Я знал, что старый зек не садист и никогда им не был, даже несмотря на свой богатый послужной список. Это была не причуда и не ультиматум – обычная констатация факта. Мясник на пенсии доходчиво и просто объясняет неопытному новичку, как лучше забивать скот. С непривычки тяжело и противно, поэтому лучше «поддать для храбрости».

Но, во-первых, я не мог пить из-за Моржа – почувствовав изменения в психике «ведущего», он начинал нервничать, становясь неуправляемо опасным, а во-вторых, речь шла не о животных, а людях. И то, что это были выродки из «Пятерки», особой роли не играло. Даже несмотря на то, что они сотворили с нашей командой в «Радуге»…

– Ты же знаешь, я в завязке.

– Конечно знаю, – он и не думал отрицать очевидного.

– Тогда зачем предлагаешь?

– Двести-двести пятьдесят граммов до, столько же после. Итого бутылка на человека. Дальше объяснять?

Не став дожидаться, пока двести-двести пятьдесят превратятся в «четыреста-пятьсот-литр-полтора», я покачал головой:

– Не стоит. Уже понял твою мысль.

– Не совсем, – на его обветренном морщинистом лице появилось задумчиво-мечтательное выражение, точь-в-точь как у кота, поймавшего мышь.

– Говори.

– Самогон крысиный. Тот, что местные умельцы из дерьма невнятного гонят. В общем, он не пойдет, точно тебе говорю. От такого пойла не просто дуреешь – с катушек слетаешь. Для серьезного дела желательно водку нормальную.

Лично по мне, для предстоящей резни как раз лучше всего подошел сносящий крышу самогон. Впрочем, «специалисту» всегда виднее.

– А коньяк французский не хочешь? – криво усмехнулся я. – Напомнить, в какое время живем, или сам догадаешься? Водки давно уже нет, и не будет. Золотой век доступного алкоголя остался в прошлом.

– Флинт, – не обратив внимания на насмешливый тон, старый зек доверительно склонился вперед. – Мы оба знаем, я за тебя в огонь и в воду пойду. И дело даже не в том, что жизнью обязан. Это вообще не обсуждается. Просто в наше сучье время в одиночку не выжить…

– Магадан, – меньше всего мне хотелось тратить время на приблатненные «базары за жизнь». – Давай без сантиментов? Ближе к делу.

– Ближе так ближе, – не стал спорить он. – Так вот. Ты для меня – это одно, Карп – другое. Знаю, как ты к нему относишься, поэтому нелестное мнение оставлю при себе, – зек говорил размеренно-неторопливо, словно мы сидели на нарах, неспешно попивая чифир, и впереди «светил» пожизненный срок.

– Тогда при чем тут водка?

– У Карпа есть все, что хочешь. А если чего-то и нет, он из-под земли достанет.

Бессмысленно спорить с очевидным. Особенно на фоне последней удачной аферы с бронетехникой.

– И что? Ты предлагаешь мне пойти, начать унижаться, как пацан, выпрашивая у взрослого дяденьки водку?

– Я ничего не предлагаю, – скучающий вид Магадана говорил о том, что для него спиртное не цель, а всего лишь средство, облегчающее выполнение миссии. – Просто уточняю, что нужно для задания. Машины перед выездом заправляем по полной, ведь так? И никто не жалуется, что с горючкой в последнее время туго. Не рыскает по заправкам с пустыми канистрами. Надо – значит, надо.

В определенном смысле он был прав. А если учесть, что именно нам предстояло сделать, то просил не так уж и много.

– Ладно, убедил, хитрый черт, – спорить можно лишь в том случае, когда не согласен с точкой зрения оппонента. – Спирт подойдет?

– Да! – как ни старался, он не мог скрыть радости.

– Двести граммов. Это мое последнее слово.

– По рукам!

В отличие от сорокоградусной водки, девяностошестипроцентный спирт можно было разбавить, растянув удовольствие, или «замахнуть» сразу. Все зависело от желания пьющего.

– Только, – попросил Магадан напоследок, – не говори врачице, что для меня. Она и без того баба того… В общем, с приветом. А после случая в «Радуге» вообще неизвестно чего от нее ждать. Сорвется с катушек и… – не закончив, зек махнул рукой. Мол, что тебе говорить, сам ведь знаешь не хуже меня.

– Не скажу, – пообещал я, вставая.

Может, у Карпа и правда где-нибудь в запаснике имелся НЗ водки, но идти на поклон не хотелось. У Герцогини есть спирт. Мне она не откажет. Раз сам не пью, значит, нужно для дела. Иначе бы не просил.

– Боишься, опять диарея накроет? – участливо спросил я, прежде чем выйти. Как ни старался, спрятать улыбку не удалось.

– После того, что нам с тобой предстоит сделать, – серьезно ответил седой зек, разом вернув меня к жестоким реалиям текущего момента, – боюсь, двухсот граммов спирта будет мало. – И, немного подумав, добавил: – Даже на одного…

Дальнейшее развитие событий лишь подтвердило его предположение.

Это и правда была ничтожно малая доза.

23.05 по восточноевропейскому времени

На всякий случай машину оставили за полквартала до заданной точки. Вряд ли за оставшееся до штурма время «Пятерка» сумеет выйти на след исполнителей. И все же лучше лишний раз перестраховаться, чем проколоться на пустяке. Шли молча. Каждый размышлял о своем. Не знаю, как чувствовал себя напарник, но лично мне было не по себе от предстоящей работы.

Уже на подходе к нежилой панельной многоэтажке, каких последнее время в полупустом анклаве становилось все больше, Магадан наконец подал голос:

– Флинт, точно не будешь пить? Моржа накормили снотворным, чтобы не психовал. Теперь вроде ничего не мешает…

– Нет.

– Ну, как знаешь. Мое дело предложить, – не стал настаивать он.

– А мое – отказаться, – подчеркнуто грубо ответил я, входя в темный подъезд нежилого дома. – Тем более тебе больше достанется.

– Отказаться так отказаться, – философски согласился спутник. – А насчет больше-меньше… В общем верно. Тут одному-то пить нечего, вдвоем и подавно.

В качестве наглядного подтверждения Магадан достал из внутреннего кармана небольшую плоскую фляжку и, отвинтив колпачок, чуть приподнял ее вверх. Чокнувшись с невидимым собутыльником, произнес: «Ну, будем!» и сделал жадный глоток.

– Полегчало? – как ни старался, я не смог скрыть раздражения.