Владимир Брайт - Москва никогда

Модифицированный излучатель «ТФК-44» легко помещался в небольшой сумке. Несмотря не малые габариты, этот малыш был способен меньше чем за секунду вывести из строя всю электронику в радиусе километра минимум на три с половиной часа.

В течение дня в центральную не поступало докладов о неисправностях. Значит…

Как обычно и бывает в таких случаях, загнали «вертушку» в ремонтный бокс на проверку и оставили до утра, решив не заморачиваться с докладами, рапортами и объяснительными. Кому вся эта волокита нужна, если машина все равно никуда не денется? Правильно – никому …

Хотя в создавшейся ситуации уже не столь важно, где произошел сбой. Единственное, что имеет значение, – отход на машине теперь невозможен. После всего случившегося с ними не будут церемониться: выпустят пару ракет, и все дела. Была проблема, и нет ее. Просто, зато на редкость эффективно. Уйти по-тихому на своих двоих тоже не получится: камеры наружного наблюдения уже зафиксировали и «ведут» группу Палыча. Поэтому неизвестно откуда взявшийся вертолет и нашел их так быстро…

– Так что будем делать с «вертушкой»? – преданный телохранитель не сомневался, что у босса есть план.

Хорошо когда в тебя кто-нибудь верит. Плохо, что не всегда получается оправдать оказанное доверие.

Лихорадочно прокрутив в голове несколько вариантов, Карпин остановился на наиболее безопасном.

– Ничего.

До штурма столицы чуть меньше часа. Все, что им нужно, – продержаться до начала атаки. После того как девятый вал кадов накроет анклав, междоусобные распри отойдут на второй план.

– Палыч, заходите! Мы остаемся в здании… – он хотел закончить, «до самого конца», но, в последний момент передумав, ограничился коротким: – Пока… Дальше сориентируемся по ситуации.

– Понял. Заходим.

«Зайти-то не проблема, а вот выйти…» – устало подумал Карпин, пока андроид обрабатывал рану, накладывая на ногу жгут.

Расклад был явно не в их пользу. Вертолет и камеры наблюдения контролируют прилегающую территорию. Прямо сейчас к зданию стягиваются поднятые по тревоге штатные сотрудники «Пятерки», и не только они. Чтобы оцепить периметр, понадобится помощь военных. Ее уже наверняка запросили. Совсем скоро здесь будет чуть ли не половина анклава, и тогда…

Все будет зависеть от того, насколько быстро руководители операции сориентируются в ситуации, начав зачистку помещений. Что в конечном итоге приведет к скоротечному штурму. И еще от того, как Алексей Петрович Карпин разыграет свой единственный козырь – боевого андроида.

01.14 по восточноевропейскому времени

Мало иметь на руках сильную карту. Чтобы в решающий момент переломить ход игры, необходим козырь, который противник не сможет побить при всем желании.

Если Морж справится с поставленной задачей, у остатков команды появится шанс выжить. В противном случае умрем прямо здесь и сейчас. Хотя по большому счету мы в любом случае покойники. Не сожрут кадавры, так прикончат свои. Однажды ступившим на скользкий путь предательства заказана дорога назад. Единственное, что остается, – оттянуть неизбежное, попытавшись как можно дороже продать свои жизни.

Словно в подтверждение моих невеселых мыслей, Валет сообщил о полетевшем движке.

– Флинт! Все. Приехали!

Вообще-то мог бы и промолчать. Характерный скрежет заклинившего двигателя невозможно спутать ни с чем.

– Что дальше?

После того как из резко меняющей направление движения цели мы превратились в неподвижную мишень, оставаться в машине стало так же опасно, как и покинуть ее. Поэтому я приказал:

– Выходим!

– Ты что, ох…

– Быстро! С поднятыми руками! – приказы командования не обсуждаются, даже когда противоречат здравому смыслу.

– Черт… Флинт, надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – судя по интонации, ему не понравилась эта затея.

Положа руку на сердце, мне тоже. Но в создавшемся положении другого выхода не было. Первая машина (отказавшаяся от самоубийственной лобовой атаки) оторвалась от нас на значительное расстояние. Зато вторая (атакующая с фланга) продолжала сближаться. Некоторое время я удерживал ее на дистанции ответным огнем, затем перестал.

С точки зрения «Пятерки», замолчавший пулемет мог означать, что угодно. Начиная от закончившегося боекомплекта и заканчивая ловушкой. Лишь после того, как из остановившегося джипа выпрыгнули двое мужчин и, отойдя на несколько метров, застыли с поднятыми руками, стало ясно – скоротечный бой кончился. Инфракрасный сканер выявил пару объектов. Следовательно, ни о какой засаде речи не шло. В самый неожиданный момент не появится неизвестно откуда выпрыгнувший «чертик из коробочки» с гранатометом в руках или другим не менее «приятным» сюрпризом.

Если для противника расклад выглядел более-менее ясно, то кое у кого остались вопросы.

– Эти уроды ведь не собираются брать нас в плен? – несмотря на более чем внушительную порцию «бодрящих» таблеток, Валет чувствовал себя скверно. К тому же он знал ответ на наивный вопрос и спросил исключительно для того, чтобы не молчать. Одно дело – пойти на сознательный блеф за карточным столом, и совершенно другое – оказаться живой кровоточащей приманкой для стаи голодных акул.

– Разумеется, нет, – меньше всего мне сейчас хотелось выступать в роли доброго волшебника, обещающего, что «все будет хорошо».

Если бы несколько взбесившихся отморозков ни с того ни с сего убили члена моей команды, я бы не принял их капитуляцию. Как, почему и зачем – вопросы, интересующие штабных крыс, пытающихся докопаться до истины в безопасной тиши кабинетов. В бою все намного проще и очевиднее. Здесь свои. Там чужие. Чужие, убивающие своих, заслуживают смерти. Тогда как приказ взять живыми… всегда можно проигнорировать, сославшись на непредвиденные обстоятельства.

– Сократят расстояние до минимума, чтобы боекомплект зря не тратить, и расстреляют в упор.

– Тогда чего ты ждешь? – у кого хочешь могут сдать нервы в такой ситуации.

На редкость отвратное чувство – знать, что на тебя направлено дуло крупнокалиберного пулемета, готового в любое мгновение разразиться короткой злой очередью.

– Ничего! – у меня не было времени объяснять, насколько тяжело находиться одновременно в двух реальностях. В одной быть жертвой, которую вот-вот прошьет раскаленный поток свинца, в другой – охотником, наблюдающим за приближением добычи. Терпеливо дожидаясь, когда она приблизится на расстояние броска.

Благодаря «жучку»-имплантату, подсоединенному к глазному нерву Моржа, при желании я мог видеть то же, что и он. К раздвоению сознания, вызванного наслоением изображений, в конечном итоге привыкаешь. После многочасовых изнурительных тренировок мозг способен справиться с двумя параллельными задачами. Но когда к ним добавляется третья – общение с перевозбужденным напарником, – «система» не выдерживает перегрузки и начиная сбоить.