Мёртвый континент

Павел рассказал все, ничего не утаивая, со всеми подробностями.

- Очень жаль, - ровно, без эмоций ответил голос, - но это должно было произойти, я не раз предупреждал ваше начальство. Военные всех стран удивительно самоуверенны и тупы … С вами хочет увидеться высокое начальство. Не возражаете?

- Ах, к чему такие церемонии! - с ухмылкой ответил Павел. - Хочет, пусть поглядит.

В стене, напротив, засветился прямоугольный экран. В нижней части ползёт оранжевая линия загрузки файла. Тем временем Павел пододвигает стол ближе. Ноги в грязных солдатских ботинках громоздятся на полированной поверхности так, что полустёртые подошвы закрывают всю левую половину экрана. Полоса загрузки исчезает, на экране появляется худощавое мужское лицо, седые брови сцепились над переносицей, перебитый в двух местах нос хищно загнут, глаза холодно и жёстко блестят. Немного смягчают облик оттопыренные уши. На широких плечах золотые погоны с зигзагом, на каждом шеренга крупных звёзд. Несколько мгновений генерал изучающе смотрит на человека по ту сторону экрана. Глаза быстро пробегают по изуродованному шрамами лицу, разводам засохшей крови и грязи на груди, на секунду останавливаются на ботинках, что вызывающе торчат на гладкой поверхности стола. Лицо генерала твердеет.

- Здравствуйте, капитан, - раздаётся сдержанный голос.

- Доброго здоровья … генерал-полковник, - отвечает Павел, умышленно не называя ни товарищем, ни господином. Он всегда обращался к незнакомым людям так, как обращались к нему. Независимо от звания и должности.

- Я начальник оперативного отдела Главного управления войск Баканов Сергей Александрович. Знаете меня?

- Слыхал.

Тут Павел покривил душой. Он прекрасно знал генерал-полковника Баканова, как непосредственного начальника всех спец частей, задействованных в операциях на Мёртвом континенте. Но неприязнь ко всем штабникам, особенно московским, дала знать и здесь.

- Хорошо. О себе можете не рассказывать, с вашим личным делом я ознакомился, - сухо ответил генерал. – Мне очень жаль, что подполковник Александр Пульвердиев и его группа погибли…

- Ну да, вы ведь здесь ни причём, - перебил Павел.

Генерал мгновение молча смотрел в упор, потом спокойно произнёс:

- Должностные лица, предоставившие неверные данные, привлекаются к ответственности. На войне не все получается так, как хотелось бы. Доложите, при каких обстоятельствах погибли люди.

Выслушав рассказ, генерал отключил микрофон, отвернулся от экрана. Было видно, как он что-то говорит собеседнику, находящемуся за пределами видимости видеокамеры. Говорит жёстко, с употреблением широко известных в военной среде эпитетов и сравнений. Павлу неудобно сидеть, закинув ноги на стол. Пятки режет, мышцы затекли, согнутую спину колет иголками, в боку жжёт недавняя рана. В конце концов, надоело демонстрировать пренебрежение и независимость. Пока генерал давал нагоняй, Павел сходил в туалет, промыл рану с мылом, обмотал бок чистым полотенцем. Усаживаясь в кресло, заметил внимательный взгляд с экрана.

- Вы серьёзно ранены, капитан. Извините, сразу не заметил, - сказал Баканов.

- Да ничего, терпимо, - смутился Павел от неожиданной чуткости генерала.

- Буду краток, так как сеанс связи может прерваться. Я не могу вам приказывать при том положении, в котором вы находитесь, но все же… выслушайте. Похоже, что версия о МБР с водородными боеголовками подтверждается. Их местоположение мы знаем очень приблизительно. Эти ракеты надо разыскать, капитан.

- Полностью с вами согласен, генерал-полковник, - кивнул Павел, - ищите. А меня, пожалуйста, заберите отсюда. Я свою задачу выполнил, обещание тоже сдержал, так что мне делать тут нечего. У вас достаточно спецов получше меня. И разыщут, и уничтожат … им это пара пустяков! Я даже могу назвать вам фамилию одного. Крупнейший специалист, ас! Сидельников Юрий Михалыч. Да и в звании засиделся, пора бы третью звезду нацепить.

- Какие асы, Павел Андреевич? – перебил генерал, - со дня на день начнётся сезон ураганов. По всему Восточному побережью начнут гулять такие смерчи, что тяжёлые бронетранспортёры уносит за несколько километров, никакая авиация не летает, из-за магнитных бурь спутниковая связь рвётся и так целый месяц! Да вы и сами не хуже меня знаете. На вас вся надежда, товарищ капитан.

- Что!? Вы посмотрите на меня, живого места не осталось … на штанах дырка на дырке! Да, я обещал Сашке … э-э … Александру, что постараюсь сделать все возможное. Но раз вы все знаете, то вам и карты в руки, а моё дело сторона. Да и вообще … я, наверно, и не капитан уже, а так, рядовой запаса. Ни за что не поверю, что нельзя найти окно в ураганах и высадить «чистильщиков».

От волнения Павел встал с кресла, подошёл к стене, как будто там окно. Спохватившись, что ведёт себя глупо, повернулся к экрану. Вместо генеральского лица по чёрному прямоугольнику ползёт оранжевая линия загрузки, на полпути исчезает, снова появляется. Наконец, после трёх или четырёх попыток появляется надпись: соединения нет. Экран гаснет, сливается со стеной.

- Тьфу, мать твою! – ругается во весь голос Павел, - ну надо же, и связь обрывается в самый интересный момент! Вот заразы, а? Ведь это нарочно делается, что б не отвертелся. Мол, совесть не позволит! А вот хрен вам, начальнички, с майонезом! Там где совесть была, у меня вырос …

- Прекратите использовать неформальную лексику, - раздаётся знакомый голос доктора Соловейчика, - соединения действительно нет, наверху магнитная буря.

Павел устало падает в кресло. Несколько мгновение смотрит в потолок.

- Да вы все сговорились, гады! – опять взрывается он. - Ято за бред, спутниковая связь никогда не обрывается.

- Только не здесь, - строгим учительским голосом отвечает Соловейчик, - помимо магнитной бури наверху начались ураганы, тысячи тонн материи беспорядочно носятся в атмосфере, создавая непреодолимые препятствия для электромагнитных волн. А грозы с непрерывными электрическими разрядами очень большой силы? Если бы вы оказались сейчас на поверхности, то увидели бы настоящий ад!

- Ладно, ладно, - замахал руками Павел, - верю. На улице дождь, ветер, гроза и нелётная погода … Тогда расскажите о себе, таинственный доктор Фауст и объясните, почему невозможен этот самый непосредственный контакт с вами. Странно все-таки беседовать с пустотой, генерал хотя бы на экране был.

- Хорошо. Если вас так беспокоит отсутствие визуализации, я объясню.

Много лёт назад в семье бывшего советского учёного, эмигрировавшего в США, появился ребёнок. Обычное дело. Однако очень скоро родители обнаружили, что их малыш слеп и, вдобавок, ничего не слышит. Это означает, что ребёнок никогда не сможет научиться говорить. А раз так, то и мыслить он тоже не будет – для этого нужны слова. Врождённую глухоту и слепоту излечить нельзя, содержать дома можно только до определённого времени, пока малыш окрепнет и сможет самостоятельно питаться. Затем его отдают в специализированный приют. Детских домов для слепоглухонемых детей немного, так как такие малыши рано умирают по невыясненным причинам. Одно из предположений – информационный голод. Да-да, недостаток информации о внешнем мире влияет на здоровье.