Мёртвый континент

Александр помолчал. Подошёл к кофеварке, нажал кнопку. Не оборачиваясь, спросил:

- Тебе какой, каппучино или так?

- Так и почернее.

Павел взял стакан, отхлебнул горячую темно-коричневую жидкость, сморщился.

- Чёрт… никак не привыкну к этой модифицированной дряни. Раньше берёшь стакан или кружку и сразу чувствуешь, кипяток или нет. А сейчас что ни налей, хоть чугун расплавленный, всё одно стакан холодный. Язык ошпарил!

- Не бурчи, не дед ещё. Лучше скажи, чего в рейд пошёл. Решил тряхнуть стариной напоследок?

- Да из-за тебя!

- ?

- Со стажёрами должен был прапорщик ехать, офицеров в части не хватает. А тут стало известно, что командой чистильщиков подпол из главка командовать будет, то есть ты. Ну, наши заметались, офицера надобно старшим ставить. А где его взять? Нету! Вот и сунули меня в роли пастуха. Даже пистолет не дали. Начальник штаба сказал: твоё дело в салоне вертолёта сидеть и следить, чтоб никто из стажёров в люк не выпал, когда смотреть будут.

- Ну, одним смотрением дело вряд ли ограничится, - с сомнением произнёс Александр, - я ведь привёз на испытание один комплект нового боевого костюма – БК-2. Действовать придётся мне, остальные будут прикрывать, так что лишние стволы не помешают.

- То есть ты пойдёшь один? – удивился Павел, - Саша, действующих реакторов осталось раз-два и обчёлся, их хорошо охраняют. Ты поменьше доверяй докладам разведки. Я уже бывал в переделках, после которых ходил морду бить начальнику разведки.

Александр покачал седой головой.

- А что? Сидят чистенькие мальчики у мониторов, доклады со спутников принимают … Да тот спутник козу от человека отличить не может!

- Здешних обитателей не только спутник различать не может, ты сам знаешь.

- Всё равно, одному идти опасно.

- Да не один я … ты кофе пей, остынет … я пойду первым, остальные за мной. Костюмчик проверить надо в боевой обстановке.

- А что там такое необыкновенное, в этом костюме? Обычная скорлупа весом в два пуда.

- Не-ет, не угадал, - засмеялся Александр. – БК-2 – это вещь! Глухой шлем без прозрачной лицевой панели видит всё во всех диапазонах – фотоны, бета, гамма, ультразвук и что-то ещё, я не выговорю. Броня не твёрдая. С виду обычная ткань, но при ударе твёрдым предметом застывает, превращается в очень прочное вещество, которое никаким оружием не пробить. Держит всё, даже кумулятивную струю гасит. Я не знаю, как это объяснить, ткань меняет структуру молекул или атомов этих самых молекул, становиться сверхпрочной, причём не вся, а именно в точке удара. Гамма излучение уменьшает почти в сто раз, теплопроводность ноль, поверхность автоматически принимает цвет той местности, где ты находишься. Встроен экзоскелет, специальный механизм, помогающий при ходьбе, беге, переноске тяжестей … Позволяет прыгать на высоту тридцать метров при полном вооружении! Представляешь, как удобно в горах?

- А падать? С высоты тридцать метров? – подозрительно спросил Павел.

- Костюм раздувается и гасит удар.

- Ну, ну… и это будешь испытывать?

- Надеюсь, что нет, - засмеялся Александр, - я всякие прыгалки с детства не любил.

Павел вздохнул.

- Ладно, посмотрим, что из этого получится. Когда высадка?

- Сегодня вечером. Будем работать ночью, к утру надо закончить.

- Может, не стоит? По ночам холодно, да и вообще… герои выступают в поход с рассветом.

- Не-е, мне завтра надо быть дома до семи вечера, - засмеялся Александр, - у жены день рождения, так что едешь ко мне после работы.

- Да, спасибо, - сдержанно поблагодарил Павел.

- Ладно, Паш, ты отдыхай, а я пойду, проинструктирую команду, кому что делать ночью. Спи.

- Давай.

Павел лёг на койку. Спать совсем не хотелось. « Хороший парень Сашка, - подумал он, - только на день рождения его жёны я не пойду. Не то чтобы я не уважаю Наташку, просто что мне там делать? Соберутся приличные люди, с положением, а я? Рассказать, какой несчастный, помогите, я хороший… противно! Буду сидеть, как бедный родственник, выслушивать похвалы – какой храбрый вы, с самим подполковником Пульвердиевым на секретное задание ходили! А я вот не пойду никуда! Что в приказе сказано – доставить курсантов в подразделение. Я и доставил, а дальше не моя забота». Встал, походил по каюте, подошёл к иллюминатору. За толстым стеклом свинцовое море топорщится гребешками волн, нёбо затянуто тучами. Через редкие просветы выглядывает солнце и тотчас исчезает. Время от времени доносится приглушённый расстоянием и палубой грохот и вой взлетающих штурмовиков. «Варяг» неторопливо идёт параллельным береговой линии курсом, вокруг него корабельная группа охранения. Всё, как обычно. Павел вздохнул, лёг на койку. « Попробую заснуть, - подумал он, - всё равно делать нечего».

Турбины десантного бота тихо гудят в темноте над головой. Входной люк широко распахнут, трап едва заметно белеет в слабом свете красных лампочек. Три десятка человек замерли в строю рядом с машиной. Всё в чёрном, лица скрыты под глухими шлемами. На том месте, где должны быть глаза, видна только багровая полоска шириной в три пальца. Это и есть глаза, что одинаково хорошо видят днём и ночью, в тумане, дыму, пыли и даже под водой. Облака в ночном нёбе на секунду расходятся, в прогал устремляется поток лунного света. Палуба авианосца загорается призрачным блёклым огнём, на фоне чёрного нёба вырисовываются десантные боты с хищно загнутыми крыльями. Под каждым висят контейнеры с ракетами. Шестиугольные клиновидные рыла блестят бронестеклом. Лунный свет озаряет всё, кроме людей. Они стали словно ещё чернее, светопоглощающее покрытие брони превращает их в сгустки мрака и только полосы электронных глаз недобро горят багровым цветом. Перёд строем стоит человек в такой же чёрной форме, в шлеме. Стороннему наблюдателю показалась бы странным – всё молчат, не двигаются, словно ждут чего-то в каменной неподвижности. На самом деле идёт оживлённый диалог по внутренней связи между командиром группы подполковником Пульвердиевым и подчинёнными. Ещё раз уточняется задача каждого, время на выполнение, действия в случае осложнения обстановки. В эфире звучит боевой приказ, солдаты исчезают в салонах десантных машин. Трапы с недовольным лязгом прячутся в днище, люки закрываются, бесшумно вращаются рукояти уплотнителя. Турбины одновременно поворачиваются рылами в чёрное нёбо, слышится нарастающий вой, раскалённые струи газа упираются в железную шкуру авианосца. Бронированные гробы десантных ботов медленно отрываются от палубы, на мгновение замирают на высоте трёх метров. Вой турбин сменяется гулом, машины срываются с места и стремительно уходят в темноту. Через мгновение шум турбин стихает, над палубой снова царит тишина.