Виталий Романов - Вариант «Зомби»

Зэки принялись горячо спорить, решая, кого первого отправят «на анализы», как только корабль подойдет к Большой Земле. Дима, убедившись, что ничего путного уже не услышит, направился в другую каюту. Бросив на пол теплую одежду, устроившись поудобнее под курткой, он попробовал «увидеть» какую-нибудь альтернативную ветку реальности, но ничего интересного не обнаружил. Судно шло к берегу. И все.

Корабль медленно переваливался с носа на корму, двигаясь своим курсом. Димина койка ползла вниз, потом, словно чуть подумав, начинала движение обратно, вверх. Под это монотонное, убаюкивающее движение Клоков уснул…

Он не знал, как скоро угомонились его коллеги, но утром все спали долго. Дмитрий, пробудившийся довольно рано, сделал вывод: накануне люди еще не один час спорили меж собой. За ночь ничего страшного не произошло. Никто не отравил рабочих газом, никого за борт не выкинули. Дима, поднявшись с места, обошел «мужские» каюты, тихонько заглянул в «женскую». Все находились на местах. В ящеров никто не превратился…

Несколько раз в течение морского перехода стюард приносил вниз пищу. Как ни странно, несмотря на тяжелое положение группы, рабочие ели с аппетитом. Словно бы до этого много часов гуляли по лесу, дышали чистым воздухом и потому истратили огромное количество калорий. Теперь утерянный запас надо было срочно восстановить.

Ближе к середине дня вниз спустился боец с автоматом. К Смердину потребовали Зинаиду Перову. Сначала это напрягло всех. Марат даже схватился за десантный нож, уж очень ему не понравилось, что молодую докторшу тащили неизвестно куда. И хотя все наемные рабочие были знакомы между собой лишь несколько дней и трудно было говорить о каких-то сильных эмоциях, которые могли бы их связать, — Доценко чувствовал ответственность за молодую женщину.

Впрочем, не он один. Зэки тоже недовольно зароптали. Гурьбой потянулись в коридор, блокируя выход наверх. По всему было видно, что Зинку просто так в чьи-то руки не отдадут.

Напряжение развеял Смердин, который лично спустился вниз и попросил Зинаиду пройти с ним, в медцентр. Для того, чтобы провести небольшую беседу с экспертами-аналитиками, которые проводили обследование пострадавших.

Услышав, что речь идет о выполнении профессионального долга, Зинка мгновенно перестала колебаться. Решительно отодвинув в сторону Марата Доценко, она шагнула к трапу. Поднялась наверх следом за Смердиным.

Докторши не было долго, и люди внизу уже начали волноваться. Но, как оказалось, напрасно. Зинка вернулась. Уставшая, расстроенная, с красными глазами. Выпив стакан воды, она подробно рассказала, что у всех рабочих, находившихся на острове, есть отклонения от нормы. Даже у Любани и Крыма.

Газ, пока рассеивался, «зацепил» поселок. Это явствовало из анализов почвы, мха. Оказывается, специалисты с корабля взяли пробы во многих точках. Газ действительно оказался новым, ранее не известным химикам. Зинаида объяснила, что, по мнению аналитиков, он находился в полости глубоко под землей. Когда начали проводить сейсморазведку, герметичность закрытой емкости нарушилась. Газ хлынул в трещину, именно так он оказался в пещере.

При взаимодействии с кислородом воздуха образовалось несколько летучих форм: неустойчивых, уже не имеющих цвета и запаха, как первичный поражающий фактор — тот самый бурый газ из глубин земли.

По предположениям аналитиков, инженеры нечаянно растревожили полость, существовавшую несколько тысяч лет. Газ «дремал» в ней все это время. Возможно, он законсервировался еще в ту пору, когда людей на Земле не было, а по поверхности бродили ящеры или некие промежуточные формы живых существ. Не люди.

Зина призналась в том, что сообщила ученым медцентра обо всех странностях, произошедших с рабочими острова. Переждав недовольный гул, она перечислила, что именно рассказала аналитикам: про легкие Константина Лишнева, поврежденные боевым отравляющим веществом в Анголе; про сорванные ногти и изрезанные пальцы Шныры; про восстановившийся глаз Косого и его способность видеть сквозь веки; про неожиданно-чуткий слух Крыма.

«Ты спалила нас!» — под общий недовольный гомон заявил Леха Мезенцев, но Зинаида твердо повторила то, что говорила уже ранее: «Мы — уникальны. Человечество на пороге величайшего открытия. Я как врач не могу молчать о таких удивительных вещах, которые произошли на острове. Это требует всестороннего научного изучения…».

Люди были недовольны позицией докторши. Понимали, что откровенность Зинки могла выйти им боком. Теперь их точно возьмут в оборот медики, на волю не выпустят. Зэки, для которых посягательства на их личную свободу — измена и преступление, тут же записали врача в личные враги. Разъяренный Крым начал поговаривать о мести Перовой. Мол, «Перову надо посадить на перо». Но Леха-Гестапо прервал глупые «базары», напомнив, что лучше держаться друг за друга. Все равно люди с острова — под замком.

— Еще неизвестно, как бы все сложилось, если б Зинка попробовала врать. Анализы у тех «дуриков» на руках! — добавил Марат Доценко.

Зэки чуть поостыли. Правда, тут же принялись искать способы побега из корабельного плена. Шныра, размахивая руками, требовал пилить решетки на окнах. Пинцет посылал его куда подальше и авторитетно заявлял, что лучший способ — взять в заложники стюарда, когда тот вновь принесет еду.

Спор разгорелся с новой силой. Теперь обсуждались другие темы. Про Зинаиду Перову забыли, все крутилось вокруг способов побега из морской тюрьмы. Зэки припоминали аналогичные случаи из своей практики, а также из рассказов «братвы». Клоков понял: содержательная часть беседы закончилась. Зинаида рассказала все, что произошло с ней наверху. А бредятину, которую несли Пинцет, Хром и Шныра, можно было спокойно пропустить мимо ушей.

Рыжеволосый парень решил забраться на верхнюю полку, благо, она была свободна. Лечь, дистанцироваться от суеты. Как он надеялся, до берега оставалось совсем немного — несколько часов хода. Дима твердо помнил, что к острову они шли около полутора суток. Зэки с разговоров о будущем полностью переключились на воспоминания о прошлом: кто и как убегал из зоны. Делились опытом. Причем, как понимал бывший студент, плели чудовищные небылицы. Видимо, сами понимали это, но все равно продолжали рассказывать все новые и новые байки. Может, так они снимали нервный стресс. Может, просто коротали время, боролись со скукой.

Клоков ошибся на десяток часов. Скорее всего, потому, что в этот раз ветер дул навстречу судну. А может, в первом переходе на дорогу ушло не полтора дня, как он считал. Больше.

В любом случае, в «морской тюрьме» им пришлось провести еще одну, вторую ночь. Если б не катастрофа на острове, объединившая рабочих, они б точно перерезали друг друга. Чуть ли не двое суток эвакуированные находились в замкнутом пространстве…