Виталий Романов - Вариант «Зомби»

Корабль подошел к берегу лишь утром следующих суток. Как и в первый раз, когда экипаж готовился к высадке на острове, наверху возникло оживление. Экипаж забегал по палубе. Загудели сирены, о чем-то предупреждая команду. Стала слышна чья-то отрывистая речь.

Рабочие, догадавшиеся, что корабль находится неподалеку от берега, столпились возле трапа на верхнюю палубу. Пытались угадать, что происходит на корабле.

— Крым! — отрывисто произнес Леха-Гестапо. — Ты плакался, что слышишь базары мотористов в машинном отсеке… А ну-ка, встань сюда, первым. Слушай и говори, что уроды на палубе делают!

Зэк тут же протиснулся вперед. Схватился за железные поручни, даже поднялся на несколько ступенек. Замер в напряженной позе, прислушиваясь к разговорам команды.

— Больше ругаются пока… — сообщил он. — Сплошной мат. Так, похоже, к нам судно какое-то подходит. Плеск моря сильный. Мешает. Гул дизелей…

— Судно?! — удивленно переспросил Мезенцев и зачем-то посмотрел на Георгия Салидзе.

Бригадир недоуменно пожал плечами и покачал головой.

— Что еще за судно? — поинтересовался Доценко.

— Щас-щас! — торопливо ответил Крым. — Погодите, не шумите. А то я из-за вас вообще ничего разобрать не могу… Сплошная блевотина звуков.

Все замерли, стараясь не мешать «слухачу». Пауза растянулась на несколько минут, в течение которых Лишнев успел наступить на ногу Дмитрию Клокову. Они стояли рядом, и бывший спецназовец, нетерпеливо переминавшийся с ноги на ногу, промахнулся. Вернее, попал — как раз на Димины пальцы. Клоков зашипел от боли, но сдержался.

— Ага, ветер сильный, — пробормотал Крым. — Вот в чем дело! Вот почему они ругаются. К нам подходит судно на воздушной подушке. Из-за ветра — большие волны. Трудно удержаться на одном месте.

— Судно на воздушной подушке?! — повторил Лишнев и вопросительно посмотрел на Марата Доценко.

— Сам не понимаю, — отозвался Марат. — Я думал, мы уже на входе в Мурманский порт. Швартуемся к причалу.

— Нет, мы в открытом море, — объявил Крым. — Сто процентов! Похоже, нас собираются пересаживать на другой корабль. Как раз тот, который на воздушной подушке.

— Это еще зачем? — настороженно спросил Леха-Гестапо.

— Шоб я знал! — Крым перекрестился.

Загадки вскоре разрешились. Сверху хлынул яркий свет. Люди в нижнем коридоре, у кают, на какое-то время ослепли. Глаза не были готовы к такому «удару».

— Поднимаемся наверх! — гаркнул Смердин. — Быстро!

— С вещами на выход, — попытался пошутить Косой, да только никто не оценил его юмора. Долгое путешествие утомило, измотало всех.

Похватав баулы с личными пожитками, люди один за другим стали подниматься на палубу. Их неприятно поразило то, что на надстройках корабля — везде, куда можно было «дотянуться» взглядом — дежурили бойцы с оружием.

— Надо ж, какая торжественная встреча пострадавших! — с иронией произнес Доценко.

— Один, два, три… — считал Смердин вслух, стоя чуть в стороне от трапа, по которому эвакуированные с острова выбирались на палубу. — Десять. Одиннадцать. Двенадцать. Тринадцать. Четырнадцать. Все! Проверить каюты!

Трое людей в камуфляже сорвались с мест, нырнули в темное нутро корабля. Наступила пауза.

— Кого они там ищут? — поинтересовался Доценко. — Думают, кто-то из нас раздвоился?

— Чисто! — высунувшись наружу, произнес один из бойцов.

— Принято! — Смердин выставил вперед квадратный подбородок.

Улыбки не было и в помине. Лицо командира отряда изменилось, стало жестким, неприятным.

— Начинаем погрузку на катер! — скомандовал он.

— Будто скот гоняют! — сквозь зубы процедил Марат. — Баранов каких… Туда давай… Сюда давай… А вот в эту сторону — не давай.

— Разговорчики! — рыкнул Смердин, и Доценко тут же получил прикладом в плечо от одного из бойцов в камуфляже.

Марат согнулся от боли.

— Ах ты… гнида! — чуть придя в себя, он распрямился. Стал разворачиваться в сторону обидчика.

Опоздал. Солдат, или кто он там был, уже отлетел в сторону, нарвавшись на мощный хук от Лишнева.

Щелкнули предохранители. Даже Клоков, который ничего не смыслил в автоматическом оружии, понял: сейчас произойдет непоправимое. То самое, что уже видел в «альтернативной» ветке. Свинцовые очереди хлестанут по беззащитным телам. Не уцелеет никто. Ни Лишнев, ударивший солдата; ни он, Клоков, стоявший на месте; ни испуганные женщины.

— Стоять! — рявкнул Смердин. — Стоять! Не стрелять!

Он шагнул вперед, мощной ладонью уперся в грудь Лишнева, прижал того к металлической переборке.

— Не надо было этого делать! — произнес Смердин ледяным тоном.

От ноток, появившихся в его голосе, мороз пробежал по коже Дмитрия.

— Не хрен руки распускать! — злобно огрызнулся Константин. — Прикажи своим уродам, чтоб вели себя… по-человечески. Мы вам что, скот?

Смердин молча убрал руку с груди спецназовца, повернулся к нему спиной. Наклонился через борт.

— Все готово? — крикнул он.

— Так точно! — донеслось снизу.

— Ладно, черт с вами, — буркнул Смердин, оставив без внимания резкий тон спецназовца. — Обойдемся без взаимных грубостей. Один за другим спускаетесь по трапу вниз, на борт катера. Кто свалится в воду — пусть пеняет на себя.

— Ой! — выдохнула Любаня, глянув вниз.

Она побледнела, ноги женщины затряслись. Смотреть туда и впрямь было страшно. Далеко внизу, на волнах, раскачивался серо-белый катер. На него требовалось спуститься рабочим, эвакуированным с острова. Трап мотался на ветру взад-вперед, шлепал по борту. Клоков, никогда не боявшийся высоты, почувствовал неприятную сухость во рту.

— Я иду первым! — тоном, не терпящим возражений, заявил Леха-Гестапо.

Незаметно для бойцов в камуфляже, он проверил финку в рукаве. Шагнул через борт, ухватился за толстые веревки. Принялся спускаться вниз.

— Я не смогу, — прошептала Зинка.

— Я тоже, — ноги Любани тряслись.

Доценко шагнул к борту, ступил на гибкий трап. Попрыгал на верхней ступеньке.

— Ничего, двоих выдержит, — решил он. — Зинка! Давай сюда!

«Нет, нет!» — беззвучно зашептала та, отступая назад.

— Костя, — улыбнулся Марат. — Подай сюда эту бабу, что ли.

Зинаида коротко пискнула. Закрыла глаза от страха, оказавшись вне корабля. Лишнев, державший ее под мышки, подождал, но докторша так и не открыла глаз.

— Слышь! — потряс ее Лишнев. — Ты хоть ноги на ступеньку поставь, а…

Доценко и Перова так и ушли вниз, парой. Зинка вплотную прижималась к лестнице, с трудом одолевала одну ступеньку за другой. Марат, державший ее в «захвате» — на всякий случай — командовал, какую ногу тянуть вниз.

Лишнев фыркнул, наблюдая эту картину, затем повернулся к Любане.

— Сама пойдешь или так же, помочь? — насмешливо спросил он.