Роман Глушков - Каратель богов

Чуда не произошло и сегодня. Едва Вектор вызвался добить раненого, пока тот пребывал в шоке и не мог связаться с Дьяконом, как нашу работу над ошибками доделала Зона. Спустя всего полминуты из-за вихря показались три гарпии, огибавшие на бреющем полете тамбур с одной им ведомой целью. Завидев их, мы тут же затаились и стали тише воды ниже травы, но они до нас и не долетели. Заложив вираж над тем местом, где лежал Магог, авиаботы дружно пошли на снижение. После чего, скрывшись ненадолго за преградой, вновь взмыли ввысь. Причем не одни, а с добычей, которую они несли сообща, загарпунив ее гибкими манипуляторами.

На кой черт гарпиям сдался одноногий, пробитый гарпунами сталкер, и куда они его понесли, этого мы уже не выяснили, да нас оно и не интересовало. Главное, Магог не успел доложить о случившемся Дьякону, и теперь тот будет думать, что все мы благополучно убрались из Соснового Бора в Москву.

Очень хорошо. Визит раздобывших картину праведников к оружейному барону был назначен на послезавтра. Это позволит мне без лишней суеты собрать в Чернобыле – месте, где располагался главный офис Дровосека, – всю нашу команду. Чтобы подготовиться ко встрече с ним, изучив информацию, какую извлечет из его сети шпионская программа Башки. Ему также предстояло составить нам компанию, причем не отсиживаясь в глубоком тылу, на нашей полевой базе, а находясь в одном строю со всеми.

– Где вы бросили этого хренова связиста? – поинтересовался я у напарников, глядя вслед улетающим с добычей гарпиям.

– Здесь, почти рядом, – ответил Астат, махнув рукой в северо-восточном направлении. – Велели ему ждать нас на точке «Каданс», пока мы не разберемся с богомольцами.

– Правильное решение, – кивнул я. – Сигнализируйте ему, чтобы собирал вещички и готовился к телепортации. И проинструктируйте его еще раз, как это делается, а то не ровен час мы улетим в одну локацию, а он по ошибке – в другую. Или того хуже – тело его отправится в Чернобыль, а голова – куда-нибудь на Казантип. И какая, спрашивается, нам будет польза от Башки без башки?.. Ну а пока вы ходите за ним, я найду укромный уголок и перевоплощусь в одного из этих жмуриков.

– В какого именно? – полюбопытствовал Вектор, глядя на распластавшиеся неподалеку обезглавленные мной тела.

– В того, который едва от нас не упорхнул… Или, вернее, упорхнул, но не сам, – уточнил я. – Именно Магогу Дьякон поручил прикончить Цефона. А значит, он же, скорее всего, отвечал за доставку картины из Москвы в Чернобыль. Также, учитывая параноидальную натуру Дровосека, не исключено, что Магог являлся постоянным связным между ним и Пламенным Крестом.

– Не факт, – возразил Вектор. – Посредником вполне мог быть любой из этих троих.

– Да, мог, – не стал я спорить. – Но поскольку нам теперь об этом все равно не узнать, придется сделать ставку на самую вероятную кандидатуру. И если номер не прокатит – блефовать до последнего. Главное, чтобы нас не прикончили на подходе к «хижине» Дровосека, а уж внутри мы как-нибудь сориентируемся. Все равно ведь картина поддельная, так что без драки никак не обойдется.

– Ничего не имею против хорошей драки, хотя, конечно, это и не твой метод, – ухмыльнулся «мизантроп». – Но с такими хищниками, как Дровосек, лучше разбираться по-моему: с налета, быстро и жестко, чем ходить вокруг да около, пока однажды они тебя не унюхают и не зароются еще глубже в свою нору.

– Ну что ж, послезавтра у тебя будет шанс доказать превосходство твоих методов над моими, – заметил я по этому поводу. – И если всем нам повезет пережить этот день, возможно, я и впрямь признаю, что твое «кунг-фу» ничуть не хуже моего…

Настоящее имя Дровосека в наших досье не значилось, что могло свидетельствовать об одном: когда-то он работал на правительство и был неприкасаемым. Иными словами, как только он допускал неосторожность и попадал в поле зрения МВД, ФСБ или военной разведки, у него тут же находились покровители в верховных эшелонах власти, которые добивались закрытия возбужденных против Дровосека дел. А также педантично вымарывали любые упоминания о нем из всех государственных архивов, невзирая на уровень их секретности.

Несомненно, в свое время Дровосек был влиятельный фрукт, обладающий обширными высокими связями не только в нашей стране, но и за рубежом. Подобным людям опасно переходить дорогу, даже находясь под протекцией Ведомства. Но как же тогда Дровосек очутился в Зоне, где нелегальная торговля оружием велась с куда меньшим размахом, чем тот, с каким привык работать игрок такого масштаба? Напрашивался один вывод: его угораздило вляпаться в какой-то международный скандал. Причем настолько серьезный, что никто из покровителей Дровосека уже не рискнул вступаться за него, опасаясь за свою политическую репутацию. Однако жертвовать столь ценной фигурой они тоже не стали. И предпочли до поры до времени убрать его с глаз мировых политиков, сослав как можно дальше. И туда, где он не растерял бы деловых навыков, продолжая приносить своим хозяевам хоть какую-то пользу.

За отмерянный Дровосеку срок ссылки многое могло перемениться. На смену его покровителям могли прийти новые люди, исповедующие другие ценности и уже не нуждающиеся в его услугах. А могло случиться наоборот: сам ссыльный постарел и утратил вкус к прежней жизни. И, не желая повторно угодить в какие-нибудь политические дрязги, довольствовался своим нынешним статусом местечкового барона, живущего вдали от цивилизации без оглядки на ее законы и моральные принципы. В любом случае, ничто не указывало на то, что, прожив в Пятизонье несколько лет, Дровосек сворачивает свой бизнес. По крайней мере, после сбора информации о нем у меня такого впечатления не возникло.

Дровосек до сих пор обладал связями и знакомствами как в Пятизонье, так и за его пределами. Но сегодня это был, что называется, наш клиент. Тут, в диких пустошах, хозяева не могли защитить его так, как за Барьером. Это там любая подмога – от адвокатов до спецназа – примчалась бы к нему по первому же сигналу тревоги. Здесь Дровосек мог рассчитывать лишь на себя и на своих телохранителей. Которых у него насчитывалось, по предварительным подсчетам, десять или двенадцать человек. Плюс еще в общей сложности около тридцати наемников охраняли склады Дровосека в Сосновом Бору и на Керченском острове. Но, будучи разбросанными по Зоне, последние меня не особо волновали. Чего нельзя сказать о личной гвардии объекта, без сопровождения которой он никуда не отлучался из своего Чернобыльского офиса.

Клиенты, разумеется, знали Дровосека под другим именем, нежели то, под каким он фигурировал в моих отчетах. В Зоне он был известен как Барклай. И каждый барыга с Обочины мечтал когда-нибудь достичь того уровня, на каком работал этот поставщик второго после продуктов питания ходового товара в Зоне: оружия, боеприпасов и амуниции. В Выгребной Слободе постоянно крутились посредники, через которых сталкеры могли сообщить Барклаю о том, что желают вести с ним дело. И когда запрошенное количество товара не заставляло Дровосека презрительно морщиться, он дотошно проверял такого клиента по своим информационным каналам. И если в отношении того возникали какие-либо подозрения, об этом, стараниями тех же посредников, вскоре становилось известно всей Обочине. За что тамошний торговый люд, несмотря на свою зависть к Барклаю, тем не менее его уважал, ведь тот выводил на чистую воду ошивающихся в Выгребной Слободе мошенников.