Роман Глушков - Каратель богов

Я способен и не на такие гнусности, ведь иначе меня не привлекли бы на службу в одно из самых «грязных» подразделений Ведомства – отдел «Гермес». Отдел, в сотрудниках которого нет ни толики того благородного шарма, какой присущ героям из классической военной разведки и контрразведки. Вот почему о таких, как я, не снимают кино и не пишут книг – ибо от многих наших «подвигов» у любого нормального человека волосы встанут дыбом и начнется несварение желудка. Вот почему официально нас не существует, ибо никакое уважающее себя государство не признает, что у него на службе состоят такие отщепенцы, как мы. И услугами которых оно тем не менее частенько не брезгует пользоваться…

Астат пускал кровавые пузыри, судорожно скреб ногтями пол и смотрел на меня угасающим взором, а я лишь молча мотал ему в ответ головой: дескать, извини – ничем не могу помочь. Или, вернее, могу, но не хочу. По одной лишь причине: редкий сталкер, будь он хоть прожженным наемником, хоть отмороженным сектантом, стал бы безучастно наблюдать за корчащимся в агонии товарищем. И если бы не рискнул вытащить его из-под огня, то хотя бы пристрелил, дабы тот не мучился. Поэтому наш враг должен считать, что раз заскочивший в казарму праведник не попытался облегчить участь единоверца, значит, он также либо мертв, либо тяжело ранен.

Помимо хрипа Астата, грохота осыпающейся облицовки и доносящихся с первого этажа выстрелов я слышал, как под потолком коридора посвистывают сервомоторы пулеметной турели. Видеоглаз адской машины пытался высмотреть меня через казарменную дверь и крупные дыры в стене. Второе было не менее сложно, чем первое. Пули, что пробивали ее и врезались в стеклянные стеллажи, покрыли их густой сетью трещин. Поэтому они полностью утратили прозрачность, обеспечив мне дополнительную маскировку.

Из груди Астата вырвался последний слабый хрип, глаза его застила мертвенная пелена, после чего он обмяк, затих и больше не пошевелился. Отмучился, одним словом. И довольно быстро, что было хорошо для него, но не слишком желательно для меня. Чем дольше бы он агонизировал, взывая ко мне о милосердии, тем сильнее убеждались бы наши противники, что я также нарвался на пули и не окажу им сопротивления.

Ну да ладно, что случилось, то случилось. Будем исходить из сложившихся обстоятельств, насколько бы они ни были далеки от желаемых. Мои прогнозы подтверждались, и это главное. А в нашей работе, наполовину основанной на тактических импровизациях, точность оперативного прогноза – немаловажный фактор.

Астат умер, но я по-прежнему сидел в своем укрытии, стараясь не шевелиться и даже не дышать. Я мог себе это позволить, а вот защитники ЦУПа – нет. Они успешно отбили штурм, и сейчас, когда, по их расчетам, в «Ласточке» остался всего один враг, хозяевам надо было объединить силы, чтобы поскорее его добить. И им следовало поспешить, поскольку враг этот был самым проворным и удачливым из всех. Он уже прожег вход в апартаменты Барклая и, если еще туда не ворвался, то в любой момент мог это сделать.

Я чуял, что, прежде чем охранники пульта ринутся на первый этаж, они устроят мне финальную проверку: деактивируют турель и посмотрят, что произойдет. Ведь, возможно, я все-таки выжил и жду, когда отключится пулемет, чтобы тоже слинять отсюда вниз. Или попытаться продолжить штурм ЦУПа в одиночку, если я еще не утратил тяги к геройству.

Пулеметные сервомоторы вновь засвистели, затем в них что-то несколько раз щелкнуло – видимо, обесточенные реле, – и больше из коридора не донеслось ни звука. Догадка подтвердилась: адская машина отключена. Но я, разумеется, не поддался на провокацию – как сидел за пирамидой, так и продолжал сидеть, навострив уши и ожидая, когда раздастся другой звук. Тот, который и должен был стать моим сигналом к атаке.

Ждать пришлось недолго. Не прошло и полминуты, как гул отодвигающейся стальной перегородки известил меня о том, что охрана пульта идет на подмогу боссу. Возможно, ему уже доложили о том, что два из трех захватчиков уничтожены, и сейчас Барклай подавно не бросится бежать из «Ласточки» по наверняка имеющемуся подземному ходу. Ошеломленные нашим нахрапом, хозяева вновь воспрянули духом, и это был хороший момент, чтобы нанести им коварный и сокрушительный удар под дых.

Нельзя позволить, чтобы дверь ЦУПа полностью открылась и телохранители высыпали в коридор. Едва заслышав, что она пришла в движение, я тут же вскочил на ноги, подхватил лежащую рядом с телом Астата бомбу и, активировав детонатор, метнул ее в приоткрывшийся дверной проем. После чего бросился обратно, за мое проверенное укрытие – оружейную пирамиду.

Я затратил на все про все не более четырех секунд. И когда «Голем» влетел в помещение охраны, она, столпившись у двери, еще только готовилась переступить через порог. Брошенная мной половинка шлема Вектора стукнула в грудь телохранителю, коему предстояло выйти в коридор первым. Но что был для него этот удар в сравнении с тем, какой обрушился на всех них мгновением позже!

Энергия «Голема», которой предстояло прожечь дыру в железной плите, не встретила ее на своем пути и была попросту выброшена в воздух. Но отнюдь не бездарно. Ударив в потолок, направленная взрывная струя пробила в метровой толще бетона брешь. Часть кумулятивного потока при этом вырвалась наружу и унеслась ввысь. Однако оставшейся его мощи – той, что отразилась от потолка и в рассеянном виде разнеслась по комнате, – с лихвой хватило на то, чтобы мгновенно превратить ЦУП в подобие кузнечного горнила.

Некоторое количество энергии также вылетело через приоткрытую перегородку в коридор, и я ощутил этот жар кожей. Но до меня докатились лишь его безвредные отголоски, в то время как врагов он уже не припекал, а сжигал заживо. Никакие защитные маски и перчатки им не помогли. Помимо охватившего комнату пламени выброс образовал в ЦУПе очаг высокого давления, уцелеть в котором человек мог лишь в специальном взрывоустойчивом скафандре. Если в «Ласточке» и хранилась подобная спецодежда, врагам не пришло на ум воспользоваться ею перед нашим визитом. О чем многие из них, впрочем, вряд ли пожалели, поскольку погибли практически мгновенно.

Но были среди них и те, которые не погибли. Эту свою недоработку мне также предстояло устранить.

Подобрав «карташ» Астата, я ворвался в ЦУП сразу, как только волна жара улеглась, и туда из коридора и потолочной бреши опять хлынул прохладный воздух. Гореть там было особо нечему, но система пожаротушения все равно закачала в помещение газообразный хладон, заполнивший его белесым туманом и оставляющий кисловатый привкус во рту. Из-за того, что взрыв был направленный и ударил в потолок, пульт остался цел, хотя за полную его сохранность я все же не ручался. На нем погасли несколько вспомогательных голографических экранов, но главный работал и не сигнализировал о фатальных сбоях. Это означало, что я мог взять на себя управление периметром «Ласточки» сразу, как только Башка передаст мне все необходимые пароли.