Александр Золотько - Игры над бездной

По этому поводу в Харькове стали открываться кафешки, где можно было попить нечто вроде кофе из пережаренной муки и съесть почти настоящую котлету с липкими серыми макаронами.

Первое время Стас беспрерывно оглядывался, пытаясь распознать в прохожих Лешего, но, ничего так и не рассмотрев, немного успокоился и даже перестал кричать по ночам. Видения не ушли, каждую ночь вновь и вновь Стас оказывался зрителем, а то и участником очередного представления, однако то ли были они не такими реалистичными, то ли Стас к ним стал привыкать, только воспринимал он их и спокойнее, и проще.

– Главное – не путать реальность и бред, – бормотал Стас, как молитву, засыпая. – Главное – не путать.

Цыгане снова стали заселять Табор. Дальский строго-настрого предупредил канторщиков, что ромы – под его особой защитой и что без его личного разрешения их убивать нельзя. Барон также был предупрежден о возможных последствиях провокаций лично для него и его людей, так что Табор пока был самым спокойным районом Харькова. Чужие, правда, туда все равно не ходили, зато цыгане свободно шныряли по всему городу, просили милостыню, устраивали концерты, открывали гадальные салоны и даже массажные кабинеты.

Поставки «сна» стабилизировались, качество наркотика возросло, но от схемы контроля, предложенной покойным ректором, решили не отказываться. При продаже кто-то обязательно принимал дозу. Обычно брали кого-нибудь из «уродов», и среди них даже шел постоянный спор за право стать дегустатором.

В общем, жизнь налаживалась и даже стала чуть лучше, чем была до августа.

А потом Стасу позвонил Геллер и настойчиво пригласил в гости, на студию.

Аристарх сделал потрясающую карьеру. После приключений в метро Стас не встречался с ним, но Геллер в новостях мелькал постоянно, потом его имя стало сопровождаться надписями «редактор отдела новостей», «директор», «продюсер».

О Геллере много говорили харьковчане, вернее, не столько о нем, сколько о его новой передаче.

«Он всегда оказывается на месте, – говорили зрители. – Будто знает все наперед»…

Вот за это его и называют безы падальщиком. Именно за это. И при этом отчего-то даже не пытаются выяснить источник его информированности.

– Привет, – сказал Геллер, когда Стас ответил на вызов. – Все в порядке?

– До твоего звонка, – сказал Стас.

– Я твой должник, – сказал Геллер.

– Да? – скептически вопросил Стас.

– В некотором роде – да. Есть у меня одна штука, которая очень может тебе понадобиться, – сказал Геллер.

– Что именно?

– При личной встрече. Жду тебя через час в студии. Если не приедешь, будешь жалеть всю жизнь, – сказал Геллер и добавил со странной интонацией: – Всю оставшуюся жизнь.

Стас хотел послать журналиста сразу, но не успел – тот прервал соединение. По здравом размышлении Стас решил, что ничего страшного не случится, если он съездит на студию во Второй Периметр.

И поехал.

– К Аристарху Анатольевичу? – переспросил охранник на входе. – Станислав Ильич?

Пока охранник высматривал что-то на мониторе, а потом уточнял через коммуникатор, Стас пообещал себе повернуться и уйти, если через три минуты его не пропустят. Охранник успел.

Геллер сидел за пультом перед целым рядом экранов. И показывали все экраны одну и ту же улицу с разных ракурсов. Торговая улица возле Транспортного Креста. Лавочки всякого старья, скупка краденого, игорные заведения – Кидаловка, не самый приятный район города.

– Привет, – сказал Геллер, не оборачиваясь, когда Стас вошел в монтажную и закрыл за собой дверь. – На улице не жарко?

– Нет. Ты за этим меня пригласил? Не мог просто уточнить у меня адрес бюро прогнозов?

– Не жарко… – пробормотал Геллер, тронул что-то на пульте и вместе с креслом повернулся к Стасу. – У нас есть еще немного времени, так что можно просто поболтать.

Аристарх теперь выглядел старше и увереннее, чем два месяца назад. В движениях появилась вальяжная плавность, а в голосе – ленивая начальственная хрипотца.

– Не против, если я закурю?

– Премию выдало начальство? – поинтересовался Стас.

– Нет, – Геллер вытащил из пачки, лежавшей на пульте, сигарету, сунул в рот, прикурил и выпустил струйку дыма, откинувшись на спинку кресла. – Хотя, возможно, если смотреть на все это диалектически… Поскольку теперь я сам себе начальство и сам себе купил сигареты, то, наверное, можно сказать, что получил их от начальства.

– Слишком наворочено. Хотя – да, ты очень оперативно подставил своего начальника. Меня использовали втемную, а ты так лихо резал правду-матку с экрана… Самому не противно? – поморщился Стас.

– Нет. А почему мне должно быть противно? Так или иначе Лоренцо горел, но я мог или тупо ждать дальнейших событий, или пнуть этого козла… Ты тоже, насколько я заметил, не особо раздумывал, когда пришлось стрелять… Нет, я понимаю – жизнь на кону, очень не хочется подыхать… Так и у меня была та же ситуация. Либо перекусить Гальвани глотку, либо оставаться мальчиком на побегушках…

– Сложный выбор, – сказал Стас. – Жизненно важный…

– Ну и ладно, – Геллер разогнал ладонью облачко сигаретного дыма. – Я, в общем, хотел у тебя спросить – как дела? Колония россиян растет? Анклав крепчает?

– Максимка рекомендовал не слишком торопиться. Я с ним согласен. Еще вопросы?

– Еще вопросы… – рассеянно протянул Геллер, обернулся к пульту и тронул сенсор.

Изображение на одном из экранов дрогнуло и увеличилось.

– Ты здесь когда-нибудь бывал? – спросил Геллер.

– На Кидаловке?

– Нет, вот именно здесь, в ломбарде «Милый друг»? Может, у тебя там и знакомые есть?

– Нет, не был. Знакомых нет. Я, во всяком случае, ни о ком из своих не слышал, чтобы они в ломбарде подрабатывали.

– И славно… – Геллер глубоко затянулся, огонек быстро пополз по сигарете, столбик пепла упал на пульт. – Пять человек… Владелец, жена, дочь двенадцати лет и два охранника. Это даже хорошо, что ты их не знаешь…

– Их убили?

– Их? Нет… С чего ты взял?

– Ты же падальщик, если я ничего не путаю. Ты прилетаешь к еще теплым трупам.

– И это тоже, – Геллер тронул сенсор и произнес, чуть наклонившись к пульту: – Третью камеру градусов на десять вправо поверните.

Изображение на мониторе поплыло в сторону и замерло.

– Хорошо, – сказал Геллер.

Стас хотел спросить, где же та штуковина, на которую он должен был посмотреть, но решил не подыгрывать падальщику. Хочет тянуть паузу – пусть тянет.

– Ты слышал о новой политике Городского Совета? – спросил Геллер.

Со значением спросил, с осознанием причастности.

– Так Совета еще нет.

– Совета нет, а политика – есть. – Геллер поднял указательный палец. – Ты в курсе, что при нынешнем режиме производства, при новых видах продукции, биореакторы накроются через восемь месяцев? Самое позднее – через год. На киселе еще могли продержаться значительно дольше, но сейчас выбора особого нет… Политика диктует меню, так сказать…