Олег Верещагин - Горны Империи

– Так?

– Угу, – Денис поглядел на него с уважением. – Теперь бы еще пострелять… У вас общественный тир есть?

– Нету, – мотнул головой Мишка.

– Дикие люди! – возмутился Денис. – Как вы вообще живете?! Ладно. Поедем за город. Если с оружием высунемся – не арестуют?

– Я не знаю, – явно растерялся Мишка. – У нас оружие только у полиции и у охраны компании. Ну и у казаков, но и они в поселок без оружия приезжают… Наверное, нужно какое-то разрешение…

Денис озадаченно почесал висок. Но Мишка помог ему разрешить сомнения:

– Да сегодня все равно ничего не получится, – вздохнул он, жадно поглядев на оружие. – Нам с мамкой надо идти – ну, насчет переселения. Через час уже, – он посмотрел на часы над столом. – Ой, уже не через час!.. А… – Мишка перевел ставший откровенно умоляющим взгляд на Дениса. – А когда… можно еще прийти?

– Как только освободишься, можно завтра в это же время, – пожал плечами Денис. – Я же не занят ничем.

– Приду завтра, обязательно! – обрадованно сообщил Мишка. – Это… а чашка как же?

– Чашка? – Денис хлопнул мальчишку по плечу. – Отдашь, когда разбогатеете. Свининой, я свинину люблю… Да, Миш! – вспомнил Денис. – А где у вас рабочий клуб?

Клуб оказался в глубине небольшого парка. Сам парк производил бы даже приятное впечатление – умело разбитый, хотя и небольшой, если бы не идиотская ограда из бетонных тумб, побеленных и расписанных всякими интересными замечаниями. Денис даже почитал некоторые и почувствовал, что краснеет. Но даже без надписей ограда имела вид крепостной стены, мало уместной в месте отдыха.

Две мусорных урны сразу за входом были переполнены всем подряд. Денис изучил и их – вдумчиво и с интересом. Потом сообразил, что эти хождения вокруг да около – просто оттого, что ему не хочется идти в сам клуб. Желто-серого цвета, вход, украшенный парами колонн, крыша покатая – видом клуб напоминал древнегреческие храмы, которые Денису всегда нравились. Но для клуба это выглядело как-то нелепо и претенциозно. Вокруг никого не было, и Денис не без удивления обнаружил на больших дверях не менее крупный замок. На большом щите для объявлений справа от входа было написано красной краской:

«ПРОГРАММА НА СЕГОДНЯ.

ЧТО ТАКОЕ НИЧЕГО И КАК ИЗ НЕГО СДЕЛАТЬ ЧТО-ТО?»

На щите слева от дверей красовалась размашистая звезда из грязи – бросали в упор и со смаком.

– Хм, – сказал Денис.

Постучал, сперва кулаком, потом – ногой.

Молчание.

Денис думал недолго. Соскочив с крыльца, он завернул за угол и углубился в заросли репейника. Заросли были дикие, и мальчишка подумал, что надо было натянуть брюки. Но в брюках он бы сварился. Это Денис подумал мельком, потому что увидел то, что искал.

С давних – возможно, даже с до-доисторических времен, когда предки арийцев грохнулись на Землю на своих кораблях, – любой нормальный мальчишка воспринимает запертые двери, засовы, замки, надписи «Не влезай…» и прочие признаки взрослого благоразумия как вызов лично себе. Говорят, были времена, когда у мальчишек это чувство почти атрофировалось, но Денис в это не верил. И сейчас он со сноровкой матерого взломщика отодрал доску, которой был забит черный ход, потом – вторую. Огляделся. Достал пионерский нож и хладнокровно вывинтил шурупы, которыми держался засов с огромным замком. Шурупы были короткими и сидели плохо.

Денис предполагал, что делает нечто неправильное по меркам здешних законов. Но он честно стоял на крыльце, стучал и шумел. Предполагалось, что клуб народный – «лучшие люди города» его построили для народа. И народ хотел в него попасть.

И попал.

Денис хмыкнул, притворив за собой дверь. Черным ходом явно редко пользовались – вокруг него рос все тот же репейник. Ну и отлично.

В темном коротком тамбуре пахло сыростью и какой-то химией. Денис замер, думая о фонарике, который лежал дома. Но кто же знал? По логике – впереди должна быть еще одна дверь. Денис сделал два шага, счастливо избежал встречи с какой-то палкой и уткнулся в эту самую дверь. Она поддалась легко, и Денис оказался в другом коридоре – длинном и относительно светлом; одну его стену занимали одинаковые коричнево-клеенчатые двери, другую – одинаковые серо-грязные окна. Но все-таки в них пробивалось достаточно света и дружелюбно стучался все тот же репейник. Пол состоял из плохо пригнанных досок, выкрашенных краской, наводившей на мысли о нецелевых финансовых тратах и поспешном разбавлении остатков водой. На потолке чернели гнезда для отсутствующих плафонов и невесть как попавшие туда прилепленные жженые спички. На одном из подоконников стояла мусорная урна, набитая (!) окурками. Под другим подоконником Денис с изумлением увидел совершенно определенную (хотя и уже не свежую) кучку.

– Не понял, – признался мальчишка.

На дверях (запертых на врезные замки) еще оставались названия секций. Но в основном их покрывали все те же надписи, что и снаружи на ограде – правда, тут позлей и иногда имевшие не физиологический, а скорей политический характер. Например, на двери с надписью «Краеведение» чернело:

БЕЗГИН И ФРАНЦЕВНА – ДВА ДЫРЯВЫХ ГАНДОНА.

Денис покопался в памяти, но значения последнего слова не вспомнил. Он подергал пару дверей, и та, на которой от надписи осталось только загадочное «…РУ…», начала на него падать. Мальчишка еле успел отскочить, потом сунул нос в комнату.

Она была совершенно пустой, с разбитым и заколоченным фанерой окном. Денис плюнул. Вышел в коридор и продолжил дергать двери. Бесполезно. Мальчишка направился к последней двери в конце коридора.

За ней обнаружился зал. И он наводил на мысль, что тут кто-то бывает. Нет, сейчас никого не было и тут, но зато – относительно чисто, сцена с занавесом (в дальнем ее конце – обитая железом дверь с неизменным замком), вдоль стен – столы и стулья. Видимо, тут танцевали. Разило дешевым табаком (Войко в свое время ни за что не стал бы такой курить) и опять-таки какой-то непонятной гадостью. В полумраке виднелась лестница куда-то наверх – вдоль стены.

– Снести и построить заново, – предложил Денис пустоте.

Его голос породил легкое эхо. И словно какое-то шевеление. Денис поспешно отступил назад и прикрыл дверь. С сомнением поглядел на нее, открыл снова и вошел.

Конечно, шевелиться там было совершенно нечему. Денис прошел до лестницы, поднялся под потолок – к двери, явно уводившей на чердак. И запертой, конечно, на замок.

Мальчишка присел на верхнюю ступеньку и глубоко задумался. Этот сарай, конечно, был построен, во-первых, – чтобы своровать деньги (ну елки зеленые, сколько же можно?!), во-вторых, – чтобы отчитаться в работе. Но помещение все-таки – вот оно…