Александр - Рыцари причистой девы

Девчонка опасливо приблизилась к Ванессе и начала скороговоркой лепетать молитвенное напутствие. Ее заметно трясло — ведь это очень страшно: находиться рядом с ужасной колдуньей. Вон вежливо и даже с интересом выслушала молитву. В конце полагалось поцеловать жрице руку — она сделала и это, хотя без особого удовольствия.

— Эй, старший мастер! — окликнула она экзорциста, пока жрица читала такую же молитву Креолу.

— Что, колдунья? — безразлично повернулся к ней Доммаз.

— А давай ты мне расскажешь все свои злодейские планы, а? — невесть с чего развеселилась девушка. — В кино всегда так делают! Ты будешь трепаться, а мы тем временем спасемся!

— Злодеи здесь вы, а не я, — сухо ответил экзорцист. — Лучше молись Пречистой Деве, чтобы Она сжалилась над твоей несчастной душой — очень скоро вы предстанете перед Ее судом.

— А может, договоримся? — не теряла надежды Ванесса. — Хочешь, мы тебе денег дадим? Много! Сундук золота хочешь? Ты нас даже не отпускай — просто сними с моего друга ошейник, а то ему на шею давит. Договорились?

Экзорцист с каменным лицом выслушал предложение, но не соизволил сказать в ответ даже слово.

— Эй, а хочешь философский камень?! — крикнула девушка. — Я видела по телику, инквизиторы всегда хотели философский камень! У нас есть, честно!

Похоже, на Каабаре просто не знали, что такое философский камень, — на это предложение Доммаз вообще не отреагировал. Даже не повернулся.

— А вот смотри, у меня волшебный амулет на поясе! — опустила глаза к пистолету Ванесса. — Приставляешь к своему лбу, нажимаешь на крючок и загадываешь желание — все сбудется! Давай попробуй!

Жрица неистово завизжала, отпрыгивая от Креола на несколько шагов. Вместо того чтобы поцеловать ей руку, маг ее укусил. Да еще как укусил — прокусил ладонь насквозь! Вон и не знала, что человеческими зубами такое возможно.

— Душа этого еще чернее, чем я думал, — печально склонил голову Доммаз. — Он не желает принимать покаяние — вставьте же ему кляп, чтобы он больше не осквернял этот мир своим сквернословием.

Здоровенный детина, стоящий рядом, молча свернул какую-то тряпку в плотный комок и запихнул ее в рот магу. Креол шипел и кусался, но это ему не помогло — теперь он мог только бешено сверкать глазами.

Экзорцисты зачем-то начали поливать хворост водой. Ванесса несколько секунд удивленно смотрела на них, гадая, что бы это значило, а потом не выдержала и спросила:

— Вы что, ребята, совсем рехнулись? Так же не загорится!

— Загорится! — весело ответил молодой экзорцист. — Это чтоб вы, колдуны, горели помедленнее! Быстрой смерти не заслужили, уж извините!

— Да, о гуманизме здесь явно не слышали, — обиделась Вон. — А у нас еще говорят, что электрический стул — садистская штука!

А Хубаксис между тем несся сквозь стены «пекарни». Ему нужно было срочно отыскать лода Гвэйдеона и изо всех сил надеяться, что он еще жив. И в конце концов он его обнаружил — паладин лежал на спине раскинув руки и еле слышно дышал. Будь на его месте чуть менее выносливый организм, он уже давно бы прекратил сопротивляться, но паладин упорно продолжал жить...

— Лод Гвэйдеон! — обрадовался джинн, опускаясь к его лицу. Он уселся ему прямо на нос и принялся хлестать по щекам, чтобы тот очнулся. — Лод Гвэйдеон, просыпайтесь, вы нам нужны!

Паладин даже не думал приходить в сознание — для этого было мало крошечных ручонок джинна-лилипута. Хубаксис напряг головенку, вспоминая все известные ему способы приводить людей в сознание и, как всегда, остановился на самом глупом, Он попросту укусил лода Гвэйдеона за ухо.

Шоковая терапия сработала — паладин открыл глаза, и хрипло застонал.

— Где я?.. — спросил он, с трудом приподнимаясь на локте. Он пробыл в таком положении ровно одну секунду-боль заставила его упасть обратно. Вся правая половина тела превратилась в сплошной комок боли. Хорошо хоть, связать его забыли. Или просто решили, что нет смысла. — Почему так темно?

— Лод Гвэйдеон, это башня экзорцистов! — крикнул Хубаксис, стягивая с паладина повязку и зависая у него перед глазами.

— А, маленькая нечисть... — узнал его лод Гвэйдеон. — Я умираю? Нет сил даже исцелиться... Пречистая Дева, прими мою душу...

— Некогда умирать! — возопил джинн. — Хозяина сейчас сожгут!!!

— Что?!! — моментально забыл о ране паладин. — Кто?! Где?!

— Там, на площади! Экзорцисты!

— Пречистая Дева, дай мне сил... — прошептал лод Гвэйдеон, вновь откидываясь на спину. Его глаза закатились и засветились голубоватым светом — паладин бросал зов о помощи.

В траттории «Трон Герцога» гулянка была в самом разгаре. Ее центром стали два паладина, только что вернувшиеся с охоты на шеренгебов. Они принесли с собой двенадцать трупов, в том числе матку — самую жуткую и опасную тварь. Ее голову хозяин траттории как раз заканчивал прибивать над стойкой — ужасная харя, похожая на морду мурены, обещала порядком увеличить наплыв посетителей.

Один паладин, старше даже лода Гвэйдеона, был невысоким и совершенно лысым. Поскольку он родился в Шуде, кожа у него была очень темная, а губы тонкими и как бы сморщенными. Второй, худощавый и совсем юный, только в этом году закончивший обучение, был родом из Кнегздека, поэтому лицо у него тоже было темно-коричневым, почти черным. У него еще даже не начали расти обязательные для всех паладинов усы и бородка.

Народ веселился вовсю. За Орден то и дело поднимался очередной тост и опорожнялись все новые кружки эля. В трезвости пребывали только сами Серебряные Рыцари — они пили как и все, но всегда умели вовремя остановиться. Никто еще не мог похвастаться тем, что видел пьяного паладина. По-настоящему пьяного. Старик рассказывал истории из своей весьма насыщенной жизни, а десятки людей зачарованно слушали. Его спутник по причине молодости не мог похвастаться таким количеством баек, но кое-что вспомнил и он.

Неожиданно оба паладина замерли. Потом они посмотрели друг на друга, одновременно кивнули и бросились к двери, на ходу опуская шлемы. Старый выбежал первым, и во дворе заржал его конь. Следом подал голос рысак молодого.

— Эй, эй, а деньги как же?! — заорал им вслед хозяин заведения.

— Умолкни, дурак, — хмуро посмотрел на него мужик, слушавший внимательнее всех. — Вернутся, заплатят — это же Орден! Не видишь — беда где-то случилась...

— Да я за них заплачу, — достал кошелек толстый торговец сукном. — У меня паладины в прошлом году жену и сына спасли...

— Да не нужно, не нужно! — замахал на него устыдившийся трактирщик. — Пусть уж за мой счет будет — что мы, не люди?..

Из ворот Зингенцефельда выехал крепко сбитый, высоченный паладин лет сорока пяти. Через весь лоб и правую щеку у него протянулся глубокий шрам, а глаз был прикрыт черной повязкой — след схватки с гветелквиром. Чтобы одолеть эту ужасную рептилию, нужно десятка два опытных воинов... или один паладин. Однако выйти без потерь удается не всегда, а восстановить выбитый глаз не помогло даже целительное искусство Ордена.