Александр Афанасьев - Сожженные мосты

Большой зал располагался в доме так — в него можно было зайти с парадной лестницы, сам он был такого размера, что можно устраивать бал, и наверх, на второй этаж — на антресоли, вели две лестницы по обе стороны зала. Эти антресоли представляли собой своего рода балкон, с которого можно было просматривать весь зал. И простреливать — тоже. С него же шли коридоры, ведущие к комнатам второго этажа, в том числе и к той, в которой я провел ночь. Перила балкона были достаточно массивными, ими можно и прикрыться…

Внизу дверь была открыла настежь, стояли какие-то чемоданы… Знаете, как в том детском стишке: корзина, картина, картонка и маленькая собачонка в придачу. Вот и тут так же — чемоданов столько, что за ними можно укрыться, как за баррикадой.

Около чемоданов — дама. Темные волосы, короткая стрижка, светлые брюки и пиджак, сильно похожий на мужской. Такая же, под мужскую, по последней моде рубашка. Короткая стрижка, большие противосолнечные очки в золотистой, а возможно, и золотой оправе.

Увидев меня и пистолет у меня в руках, дама ничуть не смутилась.

— Алекс! Иди немедленно сюда, помоги мне! Я что, сама должна все это таскать?!

Господи…

Просек сразу. Обычно если в какую-то страну внедряют агента, вместе с ним посылают и даму — якобы его жену. Оперативная пара — это так называется. Часто по выполнении поставленных задач оперативная пара превращается в самую настоящую. Вот и мне, ничего не сказав и ни о чем не предупредив, прислали «жену».

Засунул пистолет за пояс, спустился вниз. Мельком глянул — ну конечно. «Руссо-Балт» на подъездной дорожке и улыбающийся (ухмыляющийся?) Вали. Правильно — у них для развода надо что-то там три раза сказать — и свободна. Уходишь в том, что есть на тебе. У нас при разводе твоя ненаглядная оттяпает как минимум половину имущества и еще заставят платить алименты.

Моя жена, улучив момент, прижала мне палец к губам. От нее пахло какими-то духами, терпкими и почему-то неприятными.

— Ты что здесь — пил без меня?!

С ходу — и семейная сцена…

— Малышка, я уже прожил немало лет и сам решаю, что и как мне делать.

— Я тебе уже говорила, не называй меня так!

Ненавижу феминисток в брюках! Ненавижу!!!

— Слушаю и повинуюсь…

Вещи мы перетащили в одну из комнат — прислуги пока не было. Без прислуги не обойтись, это будет выглядеть подозрительно, но и нанимать ее следует по минимуму. Лишних глаз хватает, а прислуга, работающая в домах посольских работников, после работы всегда пишет рапорт. Или отчет.

Пока таскал вещи, предварительно в голове нарисовал психологический портрет моей «жены». Не самый лучший, кстати — ни Смольный, ни Бестужевские курсы не заканчивала, зато явно закончила разведшколу. Возможно, имеется и второе образование — скорее всего, актерское, очень хорошо вживается в роль. Тридцати нет точно, амбициозна, нетерпелива, как и все представители молодого поколения (к коему я себя уже и не отношу). Явные задатки лидера, способна на риск, феминистка, болезненно реагирует на любые попытки (или то, что она считает попытками) ограничить свою независимость.

В общем и целом — намучаюсь.

От жены я отделался просто — дал ей денег, ключи от «Хорьха» и отправил купить все, что нужно для дома. Денег дал намного больше, чем требуется. Хочешь отвлечь женщину и избавиться от нее на какое-то время — отпусти ее прогуляться по лавкам. Или на шопинг, как говорят британцы.

На работу отправился на «Руссо-Балте». Вали по-прежнему улыбался, но так ничего и не сказал. Доехали быстро, в Зеленой зоне машин было немного.

Только зашел в кабинет, уже приведенный в порядок, явился Варфоломей Петрович. В одной руке толстенная папка, в другой — какой-то конверт. Сияет как медный грош.

— Что-то произошло?

Вместо ответа Варфоломей Петрович выложил передо мной большой, формата А4 конверт из плотной бумаги с какими-то причудливыми зверями на гербах…

Их превосходительству

князю Воронцову А. В.

Их Сиятельство Шахиншах Персидский Мохаммед имеет честь пригласить их превосходительство г-на Воронцова на церемонию вручения верительных грамот, в соответствии с принятым в международном общении протоколом, завтра 03.06.2002 г. в 13.00 в Голубом дворце. Просьба прибыть вместе с супругой.

Все правильно. До тех пор, пока я не вручил верительную грамоту, меня нельзя считать послом, я частное лицо. Другой вопрос, что я прибыл только что и…

— Слишком быстро, не так ли?

— Это знак особого уважения к вам и к государству, которое вы представляете, ваше превосходительство.

Эх, Варфоломей Петрович… На самом деле это может иметь чертову уйму смыслов, и ни вам, ни мне не суждено их разгадать. Ни вам, ни мне.

— Как я понимаю, я должен явиться во фраке и при полном параде.

— И с супругой, ваше превосходительство, с этим надо что-то придумать или, по крайней мере, предупредить принимающую сторону, дабы не попасть в неприятное положение. Дело в том, что их сиятельство будет принимать вас по всем правилам протокола, с супругой, но если вы будете один, вполне возможно…

— Придумывать нечего. Моя супруга прибыла не далее как сегодня утром. А вот фрака у меня нет, и если вы мне подскажете, где его можно раздобыть в этом городе, — я буду вам чертовски признателен…

Как и в любом цивилизованном городе, ателье, в котором можно купить, взять напрокат или сшить фрак, в Тегеране было, называлось сие заведение «У Иакова», и находилось оно меньше чем в километре от нашего посольства, на углу улицы Александра Четвертого. Поскольку «Хорьх» оказался в безраздельном владении моей жены — пришлось для поездки за фраком ехать на совершенно не подходящем для ежедневных разъездов «Руссо-Балте».

Места для парковки рядом с ателье, тем более для лимузина, не было.

— Вали, покатайся вокруг… Если отыщешь место, паркуйся. Если понадобится, я тебя вызову…

— Да, Искандер-эфенди [55] В арабском языке имени «Александр» соответствует «Искандер». Александра Македонского звали Искандер Двурогий. Двурогий не потому, что ему наставили рога, а потому что на его шлеме были рога. , — уважительно ответил Вали, переиначив мое имя на местный манер.

Дверь машины я открыл сам, не стал утруждать водителя. На звонок в дверь почти сразу появился худенький, невысокий паренек в кипе, типичный еврей.

— Вы говорите по-русски?

— По-русски здесь говорят все, — ответил подросток. — Заходите, мы рады гостям…

Впустив меня, подросток дверь запер. Интересная у них торговля — запирают двери…

— Мне нужен фрак. Хороший фрак, самый лучший.

— Может, господину будет угодно присесть? Сейчас я позову дедушку, он как раз занят шитьем. Это одна минута.