Сурен Цормудян - Странник

Теперь прямо перед ним стоял рослый человек лет сорока. Челюсть его поросла светлой щетиной, карие глаза недобро поблескивали из-под прямой челки. Даже при своем высоком росте человек оказался почти на голову ниже юродивого, однако его это явно не смущало. Он пристально, в упор смотрел на гостя.

– Чего тебе от них надо, мужик? Ты чего в ясли суешься?

Юродивый широко улыбнулся.

– Пяяя, – выдавил он.

– Чего ты мне дурку включаешь? Ты ведь не такой дебил, каким стараешься казаться.

– Дебил дурку, – повторил высокий, сильно зажмурившись; странное дело, но голос у него был низкий и приятный. – Дурку дебил! – Незнакомец хлопнул Сергея по плечу.

– Я тебе сейчас мозги выбью из черепа! – Маломальский толкнул незнакомца.

Юродивый сделал обиженное лицо и, повесив голову, пробормотал:

– Из черепа, – а потом стал тыкать указательным пальцем правой руки в подушечки пальцев левой, словно пересчитывал что-то.

– Ты не понял? Я тебя спрашиваю, чего на детей пялишься?! – рявкнул сталкер, указывая рукой на играющих ребятишек.

Незнакомец проследил за его рукой и уставился на них.

– Детей? – переспросил он.

– Да, черт тебя дери! Детей!

– Детей! – радостно закивал юродивый и показал Сергею три пальца.

– Да. Трое детей. Чего тебе надо вообще?

Незнакомец показал теперь один палец. Потряс им перед Сергеем и сказал:

– Детей.

– Один ребенок?

– Один детей, – кивнул высокий.

Сергей вдруг подумал, что этот незнакомец ему определенно кого-то напоминает. Но кого? Чрезмерно вытянутое лицо с большими черными глазами. Оттопыренные уши и зализанные, словно не настоящие, черные как смоль волосы. Этот юродивый был карикатурой… на Сеню Кубрика. Того самого, что пропал там, наверху, в районе Нагатинской. Сеня, правда, был даже ниже Сергея, волосы у него были гуще и лицо не такое вытянутое, а глаза – поменьше и не навыкате. Вдобавок Сене выбили три зуба, еще в прошлом году, в драке с бандюгами, что обитали на Третьяковской. А у этого типа зубы сверкали белизной и здоровьем, что в метро было большой редкостью. Нет, просто похож, и то отдаленно. Но даже такое совпадение как-то кольнуло Сергея. Юродивый пришел с Нагатинской, а перед этим оттуда же пришел заплаканный глухонемой ребенок.

– Ты ищешь того ребенка? – спросил Маломальский.

Теперь незнакомец смотрел на него задумчиво, словно пытался понять, что у него спросили.

– А ну пошли! – Маломальский бесцеремонно схватил его под руку и поволок за собой. Юродивый смотрел на него недоуменно, но не сопротивлялся.

Они быстро направились к станционному госпиталю, который был оборудован на бывшем посту милиции.

– Вера! Вера, открой! – Сергей настойчиво стучал в деревянную дверь левого крыла станционного госпиталя, собранного из деревянных щитов, кирпичей и встроенных туда частей вагонов.

Санитарка Вера, решившая приютить странного ребенка, жила прямо в госпитале, в крыле с подсобками, свободном от больничных коек. Маломальский с нетерпением поглядывал на юродивого, ожидая, какую реакцию вызовет у него малыш.

Однако дверь все не открывали, и тогда стоявший позади незнакомец вдруг деликатно отстранил Сергея и потянул ручку на себя, довольно улыбаясь.

– Да ты гений просто, – проворчал сконфуженно сталкер.

Они вошли внутрь. В темном коридоре стояла различная утварь, освещаемая тусклым светом из приоткрытой двери справа. Там была комната, в которой и жила санитарка.

– Вера! – снова позвал Сергей, но ему никто не ответил. Тогда он вошел в комнату.

Это было помещение примерно три на три метра с низким потолком и свисающей с него керосиновой лампой. В одном углу шкафчик с посудой, в другом – пластиковый столик. Под столом – стопки медицинской литературы. Пластмассовая корзина с бельем. На стенах развешаны потускневшие картинки, выдранные из различных журналов.

А слева от входа – кушетка. И сейчас Сергей не сводил с нее глаз. На ней лежал, запрокинув голову, маленький ребенок, одетый в неимоверно старые, потерявшие всяческий намек на какой-либо цвет лохмотья. Ноги вместо обуви так же обмотаны тряпьем. Крохотные пальчики на ладонях скрючены, словно от невыносимой боли. Рот раскрыт, будто в безмолвном вопле. Изо рта, ноздрей и ушей тянулись бурые струйки засохшей крови. Сомнений не было – ребенок мертв. Сергей давно уже привык видеть смерть, а дети умирали часто. Но если осталось в тебе еще что-то человеческое, привыкнуть к смерти детей невозможно. Бум вздохнул и прислонился к стене. Тем временем незнакомец вошел в комнату и уставился на ребенка. Никакой видимой реакции не было: ни скорби, ни горя, ни недоумения. Он просто взглянул на ребенка и, подойдя к нему, осторожно положил ладонь на его голову.

– Один ребенок… детей… – тихо проговорил незнакомец и устремил свой взор на Сергея. – Вера! – громко и настойчиво сказал он.

– Что – «Вера»?!

– Вера! – повторил незнакомец и стал судорожно трясти перед собой ладонями, словно пытался подобрать нужные слова из тех, что знал. Затем растопырил одну ладонь и сделал ею движение от головы мертвого ребенка к своей голове, засовывая пальцы себе в ноздри и рот. – Мозз! Мозз! Вера!

– Что еще за мозз?

Юродивый повторил свое движение рукой и снова произнес:

– Мозз! Вера!

– Да что ты заладил-то? Думаешь, это Вера его убила?

Собственно, разобраться в этом надо было как можно скорее. Смерть похожа на насильственную, но, возможно, малыша убила какая-то неизвестная болезнь. И болезнь эта может быть заразной. А юродивый пытался сказать что-то о взаимосвязи гибели ребенка и того, что сейчас происходит с женщиной, которая была с ним рядом. Да, юродивый этот был не такой уж дурак, хотя явно что-то знал. Только не имел возможности этим поделиться. Или делал вид, что не может? Хотя, судя по его возбужденному состоянию, он очень хотел, чтобы Сергей его понял.

– Ладно, – вздохнул сталкер. – Пошли отсюда.

Надо было срочно доложить администрации о случившемся и начать поиски Веры.

Они вышли на серый гранит станции, и Маломальский окликнул первого же стрелка внутренней безопасности Тульской, что попал в поле его зрения. Сергей объяснил ему возникшие обстоятельства.

Сталкеры, имеющие гражданство той или иной станции, считались особой кастой. Хотя они не были связаны уставом с подразделением внутренней безопасности, их авторитет был велик. Вот и этот стрелок внимательно выслушал Сергея и, отнесясь к его словам, как к приказу, побежал за начальством. А Маломальский повел юродивого к своей палатке.

Казимир по-прежнему сидел возле рюкзака сталкера и при свете керосиновой лампы рассматривал какую-то книгу.