Вадим Панов - Головокружение

Женщина, которую считали супругой великого магистра, сделала маленький шаг вперед.

– Нас вполне устраивала жизнь среди чудов, тем более что нам идеально подходит энергия Карфагенского Амулета. Мы скрывали свое присутствие – да, но только потому, что опасались непонимания. Мы слишком… необычны. – Анжелика помолчала. – Нам нравится управлять мужчинами, в том наше предназначение, но мы договорились соблюдать определенные правила и не нарушали их. Мы умеем держать слово.

– За последние сто лет в Ордене участились междоусобицы, – мрачно сказал Малькольм.

– Мы соревновались между собой.

– Это ослабило Чудь!

– К сожалению, – вздохнула Анжелика, – мы слишком поздно поняли это.

– Слишком поздно?

– Как я уже сказала, нас вполне устраивала жизнь в Ордене.

– И поражение от челов стало для нас катастрофой, – добавила Малуша.

Настоящая женщина остается собой в любых обстоятельствах, и дайкини, позабыв предупреждение князя, вновь заговорили наперебой.

– Мы потеряли много сестер.

– Когда погибает тело, у нас есть несколько часов, чтобы отыскать подходящего носителя. А женщин, способных удержать нашу сущность, крайне мало.

– Мы умирали.

– Мы оказались в разных семьях.

– И каждая захотела быть первой.

– Глупо, – оценила Василиса.

– Все совершают ошибки.

– Мы привыкли жить в главной семье.

– Мы поняли, что сможем управлять челами.

– Но нам требовался Карфагенский Амулет.

– И вы решили ослабить Великие Дома и получить власть над Тайным Городом, – закончила королева.

– К сожалению, твое тело нам не подошло, – с печалью в голосе сообщила Малуша.

– А твои наклонности позволили защититься от моих чар. – Анжелика бросила злобный взгляд на Леннарта.

– И мне не удалось подобраться к вам. – Арика мило улыбнулась князю.

– И эти неудачницы собирались править миром, – вздохнула Василиса.

– Провинциалки, – добавила Забела и внимательно посмотрела на Леннарта. Дракон скорчил гримасу и отвернулся.

– Вы можете оскорблять нас сколь угодно долго, – с легким раздражением произнесла Анжелика. – Но какой в этом смысл? Примите решение.

– Тебе страшно?

– Мне надоело.

– Тебе страшно, – проклокотал князь. – И в этом нет ничего постыдного, дайкини: сейчас решается судьба твоего народа.

– И аргументов в вашу пользу немного, – бросила Василиса, с усмешкой глядя на Малушу.

– Кроме того, что кое-кто из судей любит…

– Я – великий магистр, – громко произнес де Уск, пристально глядя на жену. – В первую очередь я буду думать об Ордене.

– Малькольм?

– Ты не Анжелика, а потому перестань называть меня по имени. – Де Уск посмотрел женщине в глаза. – Для тебя, дайкини, я – великий магистр.

И только Спящий знал, какого труда стоило Малькольму произнести эту фразу.

Анжелика закусила губу.

– Сантьяга увлекся Арикой за несколько дней до появления чудов, – неожиданно сообщил князь.

– И что?

– Я не шла в колонне, – объяснила Арика. – Я бежала от челов отдельно, но неподалеку отсюда моя носительница умерла. К счастью, мне удалось найти эту милую шасу.

– И еще тебе удалось найти Тайный Город, – задумчиво добавил князь. – Ты сумела добраться до Тайного Города, до общего, открытого для всех убежища.

– Меня тоже не было в колонне, – произнесла Малуша. – И Луры, и Жилены.

– Это плохая мысль, – покачала головой Василиса.

Она поняла, куда клонит повелитель Темного Двора.

– Мощи трех Источников достаточно, чтобы наложить на эту странную семью кое-какие ограничения, – продолжил нав. Лицо его скрывал капюшон, но королева могла поклясться, что темный улыбается.

– Сделаете нас вашими рабынями? – Глаза Анжелики вспыхнули. – Лучше убейте!

– Мы сделаем так, чтобы вы не смогли использовать носителей по своему желанию, – объяснил князь. – Мы сделаем так, чтобы они становились дайкини только добровольно. И заключим с вами кое-какой договор.

– Но зачем? – удивленно спросила Василиса.

– Потому что в противном случае нам придется их уничтожить, – спокойно ответил нав. – А я не вижу в этом смысла.

Ресторан «На распутье».

Подмосковье, Варшавское шоссе,

10 июня, пятница, 18:05

– Да, Шизгара, я действительно общался с королевой Всеславой, – гордо подтвердил Сиракуза, с удовольствием смакуя красное. Вино в «На распутье» подавали не самое лучшее, но и не бурду, послевкусие присутствовало. – Какая она? Красавица, Шизгара, и умница. О чем говорили? О делах, о настроениях…

Слух о том, что их с Копыто приняла сама королева Зеленого Дома, Сиракуза запустил, едва покинув дворец. Поднял все связи, растрепал, кому только можно, и добился своего: меньше, чем за час о невиданном для чела успехе знал весь Тайный Город. Телефон не умолкал, и авторитет Вани дирижаблем поднимался к облакам. Вот и Шизгара нарисовался, а ведь до сих пор лучший друг всех наемников держался с Сиракузой сдержанно, всячески показывая, что Ваня не слишком интересен такой известной персоне, как владелец «ГоловоРезки».

– Надо бы нам встретиться как-нибудь, – дружелюбно предложил Виталик. – Поболтали бы о том о сем за рюмкой бодрящего. Глядишь, замутили бы что-нибудь взаимовыгодное.

– Я не против.

– Сегодня?

– Сегодня занят. Давай созвонимся в понедельник.

– Вон пошли, мля!

– Успокойтесь!

– Что там у тебя? – удивился Шизгара. – Телевизор?

– Урою нах! Врубаетесь?!

– Если бы телевизор, – вздохнул Ваня. – Ты ведь помнишь, с кем я работаю…

– Красноголовые буянят?

– Ага.

– Сочувствую.

– Короче, Шизгара, увидимся.

– Договорились.

Сиракуза отключил телефон и без восторга посмотрел на собравшуюся у дверей отдельного зала маленькую толпу, готовящуюся начать большой скандал: метрдотель, пара охранников и Красные Шапки. Картина первая: знакомство.

– Пожалуйста, ведите себя прилично.

– Ты кого учить вздумал, крыса?

– Что вы себе позволяете?

– Отвянь!

– В полицию захотел?

– Ты кого бандитом назвал?

Явление Чемодана получилось не пышным, но заметным. Желая произвести на Сиракузу впечатление, Гнилич попытался протащить в ресторан всю десятку, естественно, до зубов вооруженную. Появление лысых, обильно татуированных, затянутых в черную кожу коротышек и так-то не порадовало сотрудников питейного заведения, но вид пистолетов, дробовиков и ятаганов, которые ошарашенные челы приняли за кинжалы, поверг их в панику.