Сергей Дормиенс - In the Deep

Кацураги встала с контейнера и стянула с плеч китель. Выражение лица у нее было каменное, выправка — да чтоб всем курсантам такую, и все было бы замечательно, да вот только из-за всего этого шикарного фасада выпирала оглушительная усталость.

— Что-то не припомню, когда я поступила тебе в подчинение, Сорью, — сказала Мисато-сан и, уже уходя, обернулась. — К тому же, ты и не спрашивала. Ты ведь сразу решила, что попала в оплот зла, верно?

Высокая женщина пошла прочь, как-то совсем по-взрослому не давая мне шанса ответить.

Я ее, честно говоря, понимала: тоже не люблю слушать глупости.

— Подождите.

Я послушно сунула кисть между створок тошнотворного лифта, и пасть, помедлив, не стала жевать мне руку. Во вновь раскрывшуюся дверь проскользнула заведующая лабораторией «Араил» доктор Акаги.

«Сегодня у нас просто аншлаг опереточных злодеев», — подумала я, опираясь на стенку подальше от древней блондинки. Как-то запоздало пришло понимание, что это я ошиваюсь на территории научного отдела, и было бы странно подозревать в этой встрече какой-то высший рок.

Тем более что рок на этом корабле носил совершенно конкретное имя и длинный сюртук.

— Ты к Нагисе, — сообщила мне Акаги.

Очень хотелось с воплем «Оно разговаривает!» прибить мерзкую тварь, размазать по черным бугристым стенам, и даже сам пыточный антураж лифта, казалось, отчаянно голосовал за такое решение. Я расцепила зубы, угомонила тревожно звенящие «маячки».

— Да.

— Не отвлекай его от графика. В семнадцать двадцать Нагиса должен быть в лаборатории.

«Под пилами», — мысленно добавила я и пожала плечами. Некстати вспомнилась последняя фраза войд-коммандера, так что настроение у меня потухло окончательно. Лифт обстоятельно гудел, прогрызаясь сквозь брюхо «Тени», и не знаю, как сверхдредноуту, но мне было ужасно мерзко.

Лифты корабля-монстра начали действовать мне на нервы.

— Сорью, как Аянами вела себя, когда пыталась изменить свою температуру?

Я честно попыталась проморгаться. Всякая охота убивать пропала: шок, наверное.

— Как нормальная девушка, — сообщила я издевательски-спокойным тоном.

— Поподробнее, — потребовала Акаги, поворачиваясь ко мне вполоборота.

Да, я переоценила свой шок и недооценила потрясающее хамство этой твари.

— А идите-ка вы нахер, хорошо? У вас есть память Майи? Вот и сделайте себе нарезку-ассорти!

Теперь на меня глядели уже оба глаза — льдистые, пыльные и опасные колодцы.

«А родинку себе то ли не свела, то ли интересничает, сволочь старая» , — решила я, как можно оскорбительнее рассматривая лицо доктора.

— Память Ибуки — это не книга, Сорью, — сообщила наконец Акаги. — Я не могу прочитать то, что закажу.

— А я вам тоже не справочник. Только еще и послать могу.

Акаги снова отвернулась. Ну, молчит — и слава всем сущностям, все легче. Например, можно представить, что эта спина — не завлаб «Араила», а, например, какая-то безвестная ученая дамочка.

— Аянами изменилась, Сорью, — тихо произнесла доктор. — Очень изменилась.

«Не говори Синдзи. Он расстроится» , — вспомнила я.

— Это ваша забота, доктор, — сказала я вслух. — Не моя.

— И твоя в том числе. Аянами включена в состав группы сдерживания на фрегат «Сегоки». А ты капитан флагмана этой экспедиции.

Так-так. И снова планы командования неисповедимы.

Зато теперь я догадывалась, как собирался делать ноги мой дорогой обормот. Что-то в духе: «Рей, я все прощу, давай улетим, ты только убей их всех» . Мерзко-то как, аж не хочется верить в то, что он хотя бы думал о таком, но других вариантов-то нет. Нет же?

— И зачем вы мне все это говорите? Доведите до сведения Кацураги или Его Тени.

Акаги пожала плечами и что-то достала из кармана. Черт, я надеюсь, она не собирается здесь курить?

— Забавно, что ты упомянула Его Тень.

При всем желании, ничего забавного я в этом не находила, да и в тоне женщины вроде тоже юмора было мало. И вдобавок…

— Его прямой приказ? — предположила я, ощущая неприятные коготки в горле. Лифт остановился, и коротко квакнул сигнал: сейчас, мол, выпущу.

— Да, — Акаги все же подожгла сигарету.

Что ж Его Тени все неймется с психологическими экспериментами, а? Он провоцирует сына? Дает понять, что ничего не выйдет? Или (А-а-а! Я запуталась!) и в самом деле предоставляет шанс сбежать?

— Она ментально нестабильна, Сорью, — сказала Акаги, уже выходя из лифта.

— По-моему, это называется по-другому, — крикнула я сквозь уже закрывающиеся двери.

— Я знаю. Это меня и беспокоит.

Створки с причмокиванием прищемили хвост последней реплике. И я поехала дальше — на один уровень выше, с еще одной проблемой в багаже.

Я сидела перед силовым экраном и старательно держала ладонями колени. По ту сторону прозрачной пленки пока что было пусто, и пустота эта была сосущей, причмокивающей, она тянула из меня нервы и призывала нервно отбивать каблуком секунды ожидания.

Очень хотелось ни о чем не думать, и особенно — о сегодняшних событиях. Пискнул сигнал, в затененном углу открылась дверь, и поганые мысли наконец удалось разогнать по углам. На стул напротив меня усаживался Каору Нагиса.

— Судя по твоему лицу, — весело сказал беловолосый, — тебе хочется за меня отомстить.

Я разглядывала штурмана «Маттаха» и подбирала слова. Шея у него была замотана эластиком, а на запястьях обвисали системы кибер-капельниц. Из разреза больничного балахона торчал какой-то кабель, уходящий за дверь, через которую Нагиса вошел в комнату для свиданий. Ну, а сам халат был подозрительно бесформенным, словно под ним на теле было много лишнего.

В алые глаза кто-то щедро всыпал пепла.

Отомстить, говоришь? Ну, не знаю, не знаю. Но что-то ядерное точно хочется применить.

— А что у меня с лицом? — спросила я, сообразив, что надо бы и вслух немного подумать.

Каору приподнял брови:

— Ну, ты прямо аж окаменела, когда я вошел. И не надо быть уродом, чтобы ощутить твою ярость.

— Не надо, — согласилась я. — Не каждый день увидишь гибрид человека и медотсека.

Он улыбнулся еще чуточку шире и кивнул:

— Точно. Увы, мне еще с месяц без этого нельзя, — сказал он, погладив затянутую в медицинский пластик шею. — Впрочем, у нас нет месяца, верно?

«"У нас»? Ты шикарен» .

— Нет. Вылет на днях, снаряжение кораблей уже заканчивают.

Нагиса протянул руку, погладил пленку силового барьера. Капельница, не теряя времени, подумала и что-то там ему впрыснула в запястье.

— Ты много переживаешь, — сообщил Каору, глядя на меня поверх своей растопыренной пятерни.

— Тоже мне, новости, — фыркнула я. — Хотя меня вот сегодня фаталисткой обозвали.