Сергей Дормиенс - In the Deep

— По крайней мере, я не делю разумных существ на тех, кого могу понять, и тех, кого не могу.

— Ты Шлеера по популярным брошюрам изучала? — скривилась Майя. — А глянуть его «Типологию разума» умственные способности не позволяют?

— Читала. В детстве, — сказала я, засунула ложку в рот, подумала и вынула ее. — Не впечатлило. Там много картинок. Он бы еще комиксы нарисовал.

— Ну да. Это так плохо — быть доступным и излагать даже для последнего идиота. Вот если там полторы тонны заумных слов — совсем другое дело. Сразу проникаешься всей важностью доктрины.

Я улыбнулась:

— Майя, вот уж не ожидала, что ты гоняешься за понятностью. Объясни мне ты — раз преподобный Шлеер оказался слишком для меня, эм, доступен — почему мерилом цивилизации считается способность к контакту?

— Вообще-то это только один из пунктов доктрины, к которому придрались. И это вовсе не мерило, — буркнула Майя. — Это классификационный критерий.

— А это — софистика.

— Софистика? А сама-то ты кто?

Вопрос был хорош. Одно дело — убеждения в академии и выбранная специализации при стажировке в Инквизиции, другое — стали ли эти убеждения частью мировоззренческой системы, частью меня самой. Вон, Майя как защищает свои верования, мне даже завидно немного, что эта прожженная лабораторная стерва оказалась приверженцем хоть какой-то научно-этической системы.

— Ннувианка, скорее всего.

— О, браво, — восхитилась Ибуки. — Так кто из нас лучше? Menschlichkeit uber alles [3] Человечество превыше всего (нем.) ? Я хотя бы другие цивилизации не ставлю на один уровень со вспышкой радиации.

Великое небо, вот ведь дура, а? А еще халат носит.

— Вообще-то, Ннувиан не ставил. Или ты его заумные слова не осилила?

— Заумные слова? — Майя сделала круглые глаза. — Да он пафосен, как старшеклассник в дискуссионном клубе! Понимаю, почему он привлекает маленьких решительных девочек.

— Ну да. Не хочешь понять — переверни с ног на голову, — сказала я и пошла к кухонному комбайну. Оттуда уже умопомрачительно разило свежим кофесинтом.

— И что ж я перевернула? — поинтересовалась Майя.

— Он не опускал другие расы до уровня космических стихий. Он просто хотел, чтобы люди не превратились в цивилизацию звездных войн.

— Ну, этот аспект у него и впрямь хорош, — неожиданно согласилась Майя. — Я тоже считаю, что нельзя прославлять жертв сражений, забывая о жертвах освоения. Но у него вся этика строится вокруг людей.

— Неа, — сказала я, обеими руками беря чашку. Хорошо. Тепло, уютно, срач вон какой развели замечательный, и не надо забивать мозги кучей забот. Можно болтать, доставать Майю и наслаждаться.

— Что — «неа»? — буркнула Ибуки.

— Он считает космос полиэтическим. То есть, для баронианцев мы и сцинтиане — факторы среды, так же как и для нас…

— Да я поняла это, — оборвала меня Ибуки. — Только как он объясняет, почему люди при попытках контакта с обитателями Безумия сходят с ума?

— Потому что цивилизация Безумия — психодеструктивный фактор для нас, — хладнокровно сообщила я. — А для сцинтиан — нет.

Ибуки надулась. Я сейчас сообщила ей самоочевидную вещь, которая с точки зрения любого ннувианца является по-детски элементарной. Для нее это диалог из серии «Мама, почему звездытакие яркие? — Потому что они излучают свет» . Ей подавай рассуждения о термоядерных реакциях, о главной последовательности и спектральном классе, хотя за всеми физическими умствованиями один черт будет скрываться простой ответ.

Звезды просто светятся, и ребенку этого достаточно.

— А ты какая-то странная, — сказала Майя.

— А?

Я опомнилась и посмотрела нее. Ибуки с интересом меня разглядывала — с интересом и улыбкой.

— Говорю, ты странная. Споришь по пустякам, ехидничаешь. Может, тебе в качестве терапии надо иногда убивать Синдзи?

— Да ну пошла ты, а?!

— Шучу-шучу, — ухмыльнулась Майя, порозовела и изобразила защиту ладонями. — Но такая ты мне нравишься больше.

— Не смей коситься на мою задницу, — сказала я, допивая кофесинт. — Мне парни больше нравятся.

— Я уже поняла, — рассмеялась Майя. — Да, слушай, а чего это ты с утра уже пьянствовала?

— Да так, — уклончиво сообщила я.

— Праздновали или смелости набирались?

Я смотрела на эту лукавую мордашку и с трудом сдерживалась от ответной улыбки. Не скалиться, не скалиться, не скалиться! Нечего тут, я и сама еще толком не насладилась новой жизнью. Да, я жадная, не хочу делиться, но у меня слишком мало хорошего было в последнее время, чтобы носиться со своим сокровищем на вытянутых руках.

Я его просто погрею и побаюкаю.

— Да что это за пьянка была? — отмахнулась я. — Так, кафтиана бутылку раздавили на двоих.

— Кафтиа-ана? — протянула Ибуки с плотоядной ухмылкой. — Нашему капитану нужна девочка Аска, а не инквизитор Аска?

— Не поняла. Это что сейчас было?

— Кафтиан, — академическим тоном начала Майя. — Темное галинезийское пиво, продукт брожения «А»-ячменя, полусинтетическая технология… Ля-ля-ля, не помню, как там. Особенности влияния на организм: снижение критического восприятия и внимания. Законами некоторых планет даже запрещен по этой причине.

Я нахмурилась. В принципе я всегда хорошо сопротивлялась действию спиртного — ну, мне так казалось, во всяком случае. Но снижения критического восприятия, о котором я, кстати, благополучно забыла… В груди что-то противно заскреблось, когда я выстроила цепочку из изнаночного освещения и празднования до радостной новости, а не после.

— Эй, ты куда? — услышала я за спиной.

«Похмеляться, Ибуки. Похмеляться» .

Я налегла спиной на дверь каюты и два раза глубоко вдохнула.

— «Сегоки».

— Да, Аска.

Пауза. Я не хочу ни о чем разговаривать с этой тварью. Не хочу — но придется.

— «Сегоки», ты проводила прямое изучение моей памяти или личности?

— Сожалею, Аска. Я не могу предоставить эту информацию.

И я тебя ненавижу, сука. К сожалению, это еще ничего не значит.

— Сегодня около девяти было произведено изучение файлов ядра виртуального интеллекта, — сказала я. — Информацию по просмотренным файлам.

— Это закрытые файлы, Аска, — отозвался ВИ. — К сожалению, я не могу…

— Помолчи. Мне нужна информация по папке… — я зажмурилась и начала выдавать цифры вперемешку с буквами. Каждый символ в моей памяти словно бы кто-то подсвечивал целеуказателем. Это была моя папка, в которой хранился ключ к моим кошмарам. Даже не будь я инквизитором, я все равно бы запомнила все до последнего знака — с одного взгляда.

— Запрос принят, Аска. Какого рода данные нужны?

Я облизнула губы:

— Свойства.

— Класс: виртуальная папка, — сообщил виртуальный интеллект. — Тип: зеркало. Отзеркаленный объект: информация закрыта. Создана сегодня в семь шестнадцать. Внимание! Некоторые данные по свойствам файлов искажены. Прямое использование капитанских полномочий. Внесены изменения в такие категории: время создания, время…