Валидуда Анатольевич - Молох Империи

– Господин полковник! – произнес он облегченно вместо уставного доклада. – Слава богам! Мы не можем ни с кем связаться! Сбиты спутники, полевая связь глушится барражирующими постановщиками помех. У нас тут…

– Где Каннабер? – перебил его Гетнер.

– Полчаса назад его гравитолет улетел в поселок.

– Кто еще отсутствует?

– Пятьдесят отпущенных в увольнение солдат, все командиры батальонов, нету и начальников отделов и служб…

– Черт с ними с этими начальниками! Ротные и взводные командиры на месте?

– Так точно.

– Значит так, капитаны Рам, Тонцер, Таксер и Витирц принимают батальоны. Майор Секстис осуще…

Его слова растворились в оглушающем реве. Что-то, словно неуклюжий великан, снесло крышу караулки, вырвало с мясом двери и оконные решетки, подняло в воздух пирамиду с оружием, швырнуло стол и раздробленные балки крыши в стену, где находился рядом с пультом Гетнер. Сам полковник застыл, припечатанный внезапным ударом плотного воздуха к стене. Он не мог продохнуть от густой пыли. Когда оцепенение прошло и слегка утих звон в ушах, он увидел солдата пригвозденного к стене вырванной арматурой. Рядом с собой Гетнер заметил рухнувшую балку, стой он на треть метра правее… В клавиатуре пульта связи торчал острый осколок металлического листа. Пульт заискрился, но изображение дежурного не пропало. По его шевелящимся губам Гетнер понял, что слышимость потеряна.

– Вы меня слышите?! – закричал полковник, но дежурный продолжал свой беззвучный монолог.

Гетнер выбежал наружу, застав за оттряхиванием после обнимания с землей дознавателей и часовых.

Со страшным грохотом вверх потянулись огненные султаны взрывов. Потом последовала новая их серия – самонаводящиеся ракеты ударили по казармам, боксам и ангарам охранного полка БН, которым по совмещению с руководством ТСК командовал Гетнер – так было заведено в БН. Высоко в пасмурном небе показались две точки – атмосферные бомбардировщики. Немного погодя начали рваться осколочные кассеты и фугасные бомбы. Начались сильные пожары и неразбериха. Уцелевшие метались в поисках укрытия, кто-то вытаскивал из горящего ада раненых, кто-то без всякой пользы стрелял в небо. Дала первый залп трехдюймовыми реактивными снарядами оставшаяся от разбитой батареи самоходная зенитно-артиллерийская установка. Всего в километре были замечены опетские ДШМы. По территории ТСК открыли огонь "Вузулы" и реактивные минометы.

Полковник Гетнер никогда на войне не был, то что сейчас происходило он воспринял как конец мироздания. Однако хладнокровие взяло верх над эмоциями, в памяти неожиданно всплыла инструкция, предписывающая немедленное уничтожение картотеки и заключенных в тюремном блоке # 7.

– За мной! – скомандовал он дознавателям. – В центральный корпус – уничтожить картотеку!

Разрываемые ветром клубы дыма стелились по земле и обволакивали здания. Вокруг грохотали частые взрывы. Где-то истошно орал раненый… Опетские десантники уже вступили в бой на границе охраняемой зоны. На некоторых участках завязались рукопашные схватки.

Гетнер и бежавшие за ним дознаватели миновали тюремные бараки и схоронились у пищеблока, пережидая пока преграждающий путь артиллерийский огонь станет менее интенсивным. Отсюда был кратчайший путь к центральному корпусу, но он вдруг оказался отрезан – на плацу валялись трупы бээнцев над которыми мелькали трассы стэнксов и лучеметов.

– В обход! – приказал Гетнер, выхватывая из кобуры лучевик.

По пути в обход они обошли коптящий БМП у которого скрючились убитые солдаты БН. Дальше прямо по середине бетонитовой дороги зияла дымящаяся воронка, а вокруг раскинулись изуродованные тела.

Среди низкорослых ламаскийских псевдодеревьев группа наткнулась на четырех уложенных на спину раненных, крайний из которых захлебывался кровью издавая звуки от которых стыла в жилах кровь. За спиной Гетнер услышал характерное вэканье и оглянулся – одного из лейтенантов рвало. Из-за угла горящего одноэтажного здания появился здоровенный фельдфебель, таща на себе очередного раненого. Фельдфебель присоединил его к остальным и только теперь обратил внимание на Гетнера и дознавателей. За его спиной полковник отметил заброшенные через плечо два стэнкса.

– Дай автомат! – потребовал позеленевший лицом обблевавшийся лейтенант.

Фельдфебель снял один стэнкс и щелкнул переключателем автоматического огня.

– Автомат тебе… – процедил он сквозь ухмылку. – Будет тебе автомат, на…

Гетнер увидел безумный блеск в его расширенных зрачках. Он с силой схватил дознавателя за руку и потянул за собой.

– Отставить, лейтенант! За мной!

Гетнер бежал что было сил, молясь чтобы вместо лучевика у него сейчас оказалось что-нибудь посерьезнее. От переживаемого потрясения он не сразу понял что летит в воздухе, какая-то неведомая сила припечатала его к взрыхленной неестественно теплой земле. Он приподнялся и оглянулся. Бежавшие сзади лейтенанты не шевелились. У одного вся спина превратилась в сплошную кровавую кашу. Второй после обследования оказался жив, но потерял сознание.

Через секунду Гетнер уже забыл о нем, бросившись вперед, больше не замечая то и дело попадающиеся трупы охранников и контролеров ТСК. Перед самым входом в центральный корпус он впервые увидел убитого опетца – тот горел наполовину выбравшись из подбитого ДШМа.

На бегу Гетнер споткнулся о брошенный огнемет. Он поднял его на ходу, осмотрел – оружие оказалось исправно, счетчик в магазине показывал отсутствие только одного выстрела. Лучевой пистолет был возвращен в кобуру.

На месте дежурной части комплекса полковник обнаружил уже почти развеянное дымо-пылевое облако и груду обломков – сюда угодила управляемая авиабомба. Проход был завален, Гетнеру снова пришлось идти в обход. Он пробрался внутрь через ближайшее разбитое окно главного крыла, а дальше знакомые коридоры привели его к цели.

– Брось дуру! – услышал он сзади.

Гетнер застыл, по его спине прошелся неприятный холодок. Он повернулся и увидел сержанта-десантника и наставленную в упор АМД-4.

– Брось, говорю, – повторил сержант, – не то я тебя как фарш прожарю.

…Плененные конвоиры, контролеры, охранники ТСК и солдаты охранного полка удостоились участи недавно опекаемых ими подследственных. Опетские десантники не спешили выпускать заключенных, но режимные меры ослабили. Подследственные из блоков? 7, 9, и 10 были переведены в остальные блоки. В освободившиеся камеры десантники загнали пленных. Особенно много поместилось в блоке? 7, где камеры были большие и одиночные.

После первого допроса Гетнера, командир десантного батальона подполковник Фохт решил, что содержавшихся в седьмом блоке можно вообще освободить. Это были и уличенные в связях с сепаратистскими террористическими организациями, и пленные руководители ирианского мятежа, и просто все те, кого БН расценивало чрезвычайно опасными для империи.