Константин Дроздов - Свастика в Антарктиде

— Ты сделала это так же, как заставила опустить винтовки тех индейцев в Патагонии?

— Да.

— Зачем тетрадь забрала?

— Там описывается, как умирала Зоя. По странному стечению обстоятельств Раух перечитывал тетрадь перед смертью — она была у него в руках, когда я пришла. Не хочу, чтобы это снова кто-то читал.

— Брум тоже в этом участвовал?

— Да, и поплатился за это.

Теперь я сам уставился в выщербленную стену за окном.

— Ту ли сторону мы выбрали, Эрик? — тихо спросила Мария.

— Думаю, что цвета флага давно уже не имеют значения, Мария. Каждый день каждый из нас, независимо от того, под чьим флагом стоит, должен делать выбор между добром и злом. Это трудно. И мне не всегда это по силам. Легко сетовать, что не на той стороне я оказался и вынужден был подчиниться обстоятельствам или, наоборот, делать вид, что твой флаг самый правильный и, стараясь ни о чем не задумываться, слепо подчиняться приказам. Но надо думать, надо искать правильный путь. Самому. Каждый день и зачастую с риском для жизни. И иногда действительно, чтобы победило добро, необходимо сделать зло. И тут нельзя упустить из виду ту тонкую грань, которая отделяет зло во имя добра и зло во имя зла. Ты сделала выбор относительно Рауха. Я считаю, что ты поступила правильно. Но одной трудно. Не замыкайся в себе. Всем вместе нам будет легче идти вперед и искать верный путь.

— Спасибо, Эрик. — Мария положила свою руку на мою. На мгновение уголки ее губ чуть приподнялись в улыбке, а в глазах появился блеск. Я мысленно облегченно вздохнул.

Оберштурмбаннфюрер СС Отто Ран был высоким грузным офицером лет сорока с мрачным лицом. Поприветствовав меня, он предложил присесть и снова углубился в чтение бумаг на столе. Сверху лежал список из двухсот семидесяти девяти фамилий — будущий экипаж «Молоха». Спустя несколько минут Ран, все еще изучая список и не поднимая на меня глаз, заговорил:

— Хотел бы с вами, господин фон Рейн, обсудить некоторые вопросы. Помимо того, что группенфюрер Хорст очень хорошо о вас отзывается и рекомендует вашу кандидатуру, рейхсфюрер Гиммлер еще в Берлине упоминал о ваших заслугах перед рейхом и опыте в подобного рода операциях. Теперь вы мой помощник, отвечающий за безопасность членов экспедиции, а значит, и в определенной мере за успех всей миссии. Подразделение «Зет» в составе ста солдат и офицеров СС под вашим командованием будет обеспечивать нашу охрану как в пути, так и по прибытии в пункт назначения. Я лично с ними незнаком, поэтому поясните, насколько эти люди готовы к экстремальным ситуациям? Осознают ли они всю степень риска, ожидающего нас?

— Моими заместителями и командирами взводов являются оберштурмфюрер СС Вернер Хенке и оберштурмфюрер СС Рихард Фогель. Фогель — опытный офицер, воевавший в корпусе Роммеля и имеющий боевые награды. Хенке, конечно, молод, но отличился при проведении спецопераций в Северной Африке и в Андах. К тому же он имеет не только боевой опыт как пилот Люфтваффе, но и навыки управления летающими дисками. Руководители отделений — обершарфюрер СС Курт Грубер, унтершарфюрер СС Карл Майер и унтершарфюрер СС Юрген Тапперт — участвовали в боевых операциях на Восточном фронте и также отлично зарекомендовали себя при проведении специальных мероприятий «Аненербе». Исходя из боевого опыта, подобраны и остальные члены моего подразделения.

Ран оторвал взгляд от документов на столе и откинулся в кресле назад:

— Готовы ли они к длительному пребыванию вдали от родины? Не исключено, что придется выполнять боевые задачи, осознавая невозможность вернуться обратно.

— При отборе я учитывал результаты тестов на психологическую совместимость, а также то, что никто из них не имеет живых родственников в Германии. Беседуя с кандидатами, я пришел к выводу, что они нас не подведут при любом развитии событий, — спокойно ответил я.

Ран медленно встал и подошел к подносу с кофейником, стоящему у окна:

— Кофе?

Я кивнул, и оберштурмбаннфюрер налил мне чашку дымящегося густого напитка. Кофе был бразильский, и вокруг сразу распространился восхитительный аромат. Беседа перестала казаться мне чрезмерно официальной. Видимо, Ран этого и добивался.

Ран подал мне чашку и, вернувшись за стол, стал сосредоточенно помешивать кофе.

— Баер? — вопросительно поднял он бровь, когда я уже успел сделать пару глотков.

— Баер — специалист по выявлению внутреннего врага.

— А у нас будут внутренние враги?

— Думаю, что нет. Но если мы не возьмем Баера, которого я хорошо знаю, нам обязательно назначат другого специалиста такого рода. Как себя поведет новичок, трудно будет предсказать, — решил прямо сказать я, предчувствуя, что с Раном мне удастся поладить.

— Вы достаточно прямолинейны, — вдруг улыбнулся казавшийся поначалу чрезмерно суровым Ран и задал новый вопрос: — Идея насчет женщин тоже ваша?

— Да, действительно, это я рекомендовал Хорсту ввести в состав экипажа максимально возможное количество молодых женщин. Помимо медиумов Зигрун и Орич это десять медиков — помощницы бортового врача, девять девушек, входящих в состав персонала, обслуживающего пищеблок-камбуз, а также семь лаборанток в составе научной группы. Все они имеют высокую профессиональную подготовку и не будут обузой. В то же время, на мой взгляд, их присутствие в составе экспедиции сделает обстановку на корабле более здоровой. В случае же основания немецкой колонии они будут и вовсе незаменимы, — в свою очередь улыбнулся я.

— Думаю, идея насчет колонии понравится рейхсфюреру. — Ран отставил чашку в сторону. — Но рейхсфюрер планировал, что место руководителя медицинской группы экспедиции займет доктор Раух, а несколько людей из его команды войдут в ее состав в качестве медиков-помощников. На борту «Молоха» находится уникальное медицинское оборудование, над изучением которого работали Раух и его люди по указанию Гиммлера. Вы же предлагаете доктора Густава Лемке.

— Он вместе с Этторе Майораной активно изучал это оборудование, находясь в медицинской группе проекта «Атлантида». Ему не придется начинать с нуля. Люди же Рауха морально не готовы к полету. Возможно, на это повлияла смерть Рауха и самоубийство Брума. — Я сделал глоток кофе и искоса посмотрел на Рана, снова углубившегося в список. — К тому же большинство людей из числа группы имеют к научной и медицинской деятельности весьма сомнительное отношение.

Ран молчал, значит, имел представление о составе группы Рауха. Я отставил пустую чашку. Ран не поленился наполнить ее снова. Потом взял стул и поставил его рядом со мной. Присев на него со своей чашкой в руке, он продолжил свой вежливый допрос.