Владимир Яценко - Бог одержимых

- Документов нет, - хладнокровно ответил Григорий. - А зовут меня Григорием.

- Григорий? - переспросил Капитан. - Тезка, значит?

Он поднял руку, подзывая официантку. Та подлетела, будто только и ждала его команды.

- Давай-ка, Настена, все-таки этого парня покормим. Что-то мне подсказывает, что он сейчас от голода в обморок хлопнется. Поджарь-ка нам яблок, налей квасу и, помню, ржаные лепешки я Петровичу на неделе привозил...

- Пять минут, дядя Гриша, - пообещала Настя. - Квас и лепешки сразу принесу, а яблочки чуточку обождете...

- Нет, - выдавил из себя Григорий. Он уже едва сдерживался, чтоб не скорчится от боли. - Не смогу я этого есть.

- А что такое? - заинтересовался Капитан. - Ого! Да что это с тобой?

- Язва у меня. Двенадцатиперстной. Если вовремя не поем - на стенку лезу. Мне еще таблетки нужны. Мои теперь в автобусе, под землей...

- Язва? - с улыбкой здорового человека переспросил Капитан. - То-то я гляжу, ты какой-то зеленый... Да после нашей диеты, парень, ты о своей язве ни разу не вспомнишь, а медицинские припасы скормишь урне для мусора. Так, Настена, вместо кваса клюквенный морс и колечко сарды для нашего гостя. Только без соуса, как по первому разу...

- Конечно, - кивнула Настя. Она посмотрела на Григория, и тот готов был поклясться, что разглядел в ее глазах сочувствие. - Бегу...

- Давай, давай, красавица, - снисходительно кивнул Капитан. И уже к Григорию, - Только "Григорий", как-то длинно будет. Как насчет Грига? Грыць у нас есть, Гришка тоже. А вот Грига еще не было...

- Если я - "Григ", то ты - "Кэп", - прошептал Григорий, боль под диафрагмой становилась непереносимой. - А зачем яблоки жарить? Может, лучше, картошку сварить?

- Кэп так Кэп, - заулыбался Капитан. - А ты, парень, не промах. Чует мое сердце, что разговор у нас получится. А картошку, Григ, кушать мы не можем. Поскольку из почвы нашей она сама выбирается, да так и норовит зубами в ногу кому-нибудь вцепиться. Зубы у нее небольшие, но острые, - он покачал головой. - И с десяток рядов будет. Не дай Бог встретится... Так что жарим старый добрый топинамбур, а по нашему - земляное яблоко...

Подлетела Настя с тяжелым, отблескивающим влажными подтеками кувшином. Две чашки, корзинка с лепешками, маленькое блюдце с оранжевым колечком.

"Похоже на ананас", - подумал Григорий.

- Уже на сковороде, - радостно сообщила Настя, по-видимому, услышав последние слова Капитана. - Пять минут...

И ускакала.

- Ешь, - велел Капитан. - Колечко сарды, лепешка и пару глотков морса. Давай. Как рукой снимет. Это я тебе как медик говорю.

"Терять-то мне нечего, - подумал Григорий. - Хуже быть не может". Он послушно принялся за еду, не забывая следить за ходом мысли Капитана.

- Машину ты потерял, денег нет, документов тоже... - меланхолично перечислял тот, наливая морс в свою чашку. - Знаешь, парень, а ведь у тебя только три варианта...

- Что это было? - спросил Григорий.

- Ты о чем?

- Машина, сквозь землю...

- А-а, - Капитан небрежно махнул рукой. - Рой медведок прошел. Они чувствуют давление на траву. Когда животное погибает, оно лежит себе, понимаешь, смердит и давит траву. Вот медведки и приспособились. У нас ведь как - все едят каждого, а каждые - объединяются, чтоб их не так часто ели...

Сарда по вкусу напоминала ливерную колбасу не первой свежести, зато лепешка и морс понравились. Вкусно. Он доел лепешку и сразу потянулся за следующей, но остановился: "Подождем, что кишки скажут", - предостерег он себя.

- А дом почему не проваливается?

- Вот чудак! - изумился Капитан. - Разве дома на траве стоят?

- В самом деле... - кивнул Григорий. - Давайте ваши варианты.

- Молодец, - похвалил Капитан. - Итак. Во-первых, тебя можно просто отправить в Киев. Недельку-другую у нас покантуешься, пока, значит, оказия какая-нибудь не подвернется. Сам понимаешь, автобусы у нас по расписанию не ходят...

- И что дальше будет?

- Зависит от того, что споешь, - пожал плечами Капитан. - Для начала мне скажи, кто такой и как в карантине оказался...

- А вы кто такой? - чуть осоловело спросил Григорий.

Сарда с лепешкой как-то сытно улеглись в желудке. Внутри все потеплело и расслабилось. Боль ушла. Теперь хотелось спать.

- Ух ты! - сказал Капитан. - Молодой, наглый и счастливый...

- Было бы счастье, видели бы вы меня, - буркнул Григорий.

- Не было бы счастья, - сидел бы сейчас в своей машине на глубине пяти метров, - заметил Капитан. - Или я с обходом в другое село завернул. Что делать бы стал?

- Кто вы такой? - нахально повторил вопрос Григорий.

- Это можно, - снисходительно ответил Капитан. - Только если я по всей форме представлюсь, то из разговоров у нас только официальная часть и останется. Про Киев, я имею в виду. Еще будет участок, решетка и замок на дверях... ну, как? Интересуешься еще моими документами?

- Нет-нет, - замахал руками Григорий, какая-то крошка потревожила трахею. Он заперхал, прокашлялся. - Григорий Скадовский, русский, москвич. Отвез бригаду строителей в Ивано-Франковск. В Москве дачу барыге строили. Сюда завернул за длинным рублем. Семейка из Тернополя в Броды попросилась...

- А-а, Степаненковы вернулись. Знаю, - заметил Капитан. - Так это ты их привез? Папа, мама, двое детишек?

- Трое, - поправил Григорий и подлил себе морса. - Трое у них детишек. Салон под самый потолок узлами-чемоданами забили...

- Так ты - русский? Из Москвы? Тогда дело осложняется. В Киеве недели две уйдет, чтоб через посольство установить твою личность. Потом еще неделька на бумажные дела. В общем, месяца через два вернешься домой.... Без денег, машины и документов. И знаешь, что?

- Сейчас узнаю, - предположил Григорий.

- Это не лучший способ провести время.

Григорий вспомнил местные блюда и вздрогнул.

- Но ведь есть варианты, - напомнил он.

- Конечно, - согласился Капитан и на минуту задумался. - Второй вариант, это начать раскопки. Только есть тут одно обстоятельство...

- Какое же?

- Ты мне ничего плохого не сделал, вот что. Копать придется самому, не жалуют местные чужаков, сам видишь. Копать придется вручную - механизации у нас никакой: ни экскаваторов, ни кранов. Машина твоя на глубине метра три-четыре, пока докопаешь до крыши, освободишь борта, колеса... очистишь днище. Через неделю пойдут дожди, - в болоте много не наработаешь. А через месяц - заморозки. И ведь нужно еще пандус отрыть, чтоб выехать. Ты представляешь, сколько это кубов грунта придется отбросить? Так что или сам сломаешься, или лопату сломаешь, но автобус тебе не отрыть. Забудь о нем... всего лишь железо. Главное - живой. Верно?

Он замолчал, о чем-то задумался, постукивая по столу ногтем указательного пальца.

На самом деле призывы Капитана к спокойствию были лишними. Григорий не в первый раз попадал в переделку и знал, что для выхода из кризиса необходимо принять ситуацию, осознать необратимость произошедших перемен.