Андрей Щупов - Оккупация

— Словом, силы у нас равные, генерал, а потому можете на меня рассчитывать.

— Силы, возможно, и равные, однако специализация у вас несколько разная.

— Это верно, — Миранда усмехнулась. — Вадим по сути своей защитник, я же ближе к агрессору.

— Щит и меч, — понимающе кивнул генерал.

— Не совсем… Если бы щит и меч находились у одного человека, это было бы нормально, но, увы, в нашем случае подобного единения не произошло. Потому, собственно, мы и расстались.

— Но ведь вы явились из одного мира? — осторожно спросил Дюгонь.

— Не надо, генерал! Если Вадим ничего не рассказывал вам о своем прошлом, не буду рассказывать и я.

— Хорошо, хорошо! Вопрос снимается, — генерал тут же вскинул ладони. — Мне достаточно того, что за Дымова ручались люди, которым я полностью доверяю. Да и дела, которые он успел совершить, заслуживают всяческого уважения. Честно скажу, по долгу службы я должен был бы клещами вытягивать из вас правду, но, по счастью, СИСТЕМА трактует долг перед обществом более широко. А потому, как бы мне того ни хотелось, я согласен примириться с собственным неведением. Союзник, если он, действительно, союзник, имеет право на собственные тайны. Это подсказывает элементарная логика.

— Только ли логика? — губы Миранды чуть скривились.

— И снова вы правы, — Дюгонь почувствовал, что по спине его стекают струйки холодного пота. Беседовать с этой особой оказалось даже сложнее, чем он ожидал. А уж лгать и держать что-либо за пазухой представлялось полным безумием.

— Не только логика, но и обычный здравый смысл. Вы сильнее, и воевать с вами глупо. Наверное, если мобилизовать все силы специальных служб, вас можно уничтожить. Но возникает простой вопрос: зачем? Тем более, что от дружбы и сотрудничества вы не отказываетесь. Могу сказать по секрету, что в здешнем департаменте возлагают на союз с вами большие надежды. Те же ребята из ЦРУ успели пересмотреть свои планы на ваш счет и уверен — будут печься о вас самым достойным образом… — заметив, что губы Миранды вновь расползаются в кривой усмешке, Дюгонь заторопился. — Но я здесь совершенно по иной причине. Ни ЦРУ, ни ФБР, ни проблемы правительства США меня не интересуют. Я человек СИСТЕМЫ, и мои задачи не в пример серьезнее.

— Я знаю, — Миранда скупо кивнула.

— В настоящее время Дымов выполняет секретное поручение. С ним двое моих людей…

— Подозреваю, что они отправились в Томусидо?

— Все верно. Именно этот регион в последнее время вызывает серьезную озабоченность всего мира.

— По этой причине, надо думать, НАТО и послало туда свои самолеты?

Дюгонь бросил в сторону собеседницы быстрый взгляд. Судя по всему, эта девонька знала значительно больше, чем он предполагал. Следовательно не стоило и играть с ней в прятки.

— Не только. — Он вздохнул. — Агентуре ЦРУ стало достоверно известно, что Томусидо располагает ядерным оружием. Если верить полученным данным, это ракеты класса российских «стилетов» с ложными боеголовками и неограниченным радиусом действия.

— Вы сказали: если верить полученным данным… — Миранда усмехнулась. — А если не верить? Если предположить, что это очередной блеф разведывательных служб? Как известно, они видят только то, что желают увидеть. По-моему, скандал с оккупацией Ирака многому нас научил.

— Все верно, мы стали вдвойне осторожны, проверяя любую информацию по десятку раз. Но вы употребили весьма точное слово — оккупация. Так вот… — Дюгонь утер ладонью взопревший лоб. — То, что происходит сейчас в Томусидо, очень напоминает первый этап экспансии. Пока нас только проверяют на прочность, но очень скоро может начаться самая настоящая оккупация. Кто именно скрывается под личиной томусидиан, нам неизвестно по сию пору, но Вадим высказывал предположение, что это могут быть глоны…

— Давайте не будем тратить время на предположения. — Перебила его Миранда. — Сейчас я хочу знать факты.

Дюгонь извлек из кармана платок, вновь утер взмокшее лицо.

— Факты таковы, что несколько дней назад я лично проводил их на задание. Уже в аэропорту Вадим связался со мной и дал понять, что они под колпаком. Что-то там произошло, но он не мог говорить открытым текстом. Внешнее наблюдение тоже ничего не дало. Вскоре они взлетели, и уже через сутки в Томусидо что-то произошло. Судя по всему, что-то очень серьезное, потому что связь стала пропадать со всеми нашими представительствами. Сегодня Томусидо молчит. О том, что там происходит, не знает никто.

— Поэтому вы и решились прийти ко мне?

— Верно, нам нужна ваша помощь, Миранда. И нам, и Дымову…

Генерал старался без нужды не озираться, но без того было ясно, что в окружающем пейзаже что-то стало стремительно меняться. По ясному небу поползли серые тучи, листва на яблонях заметно поредела, подернулась осенней желтизной, а вскоре тут и там начали проступать ржавые пятна облицовки тюремных стен. Судя по всему, время аттракционов кончилось, — Миранда возвращала генерала в реальный мир.

Красная мелкоячеистая паутина была всюду. В несколько ярусов она плотно перекрывала небо, окутывала деревья, незримо рассекала здания домов. Но самое жуткое заключалось в том, что видел ее только Потап. С огромным ножом он бегал по городу и кромсал лезвием ненавистную паутину. Прохожие недоуменно косились в его сторону, пальцами крутили у висков. Несколько раз капитан милиции принимался им объяснять, что же именно вокруг творится, но его попросту не слушали. Между тем, паутина продолжала обволакивать землю, напитывая багровым соком воду из-под кранов, огромными куколями оседая на кустах и деревьях. Все тем же ножом Потап пробовал копать землю и всякий раз с ужасом убеждался, что розовая паутина успела проникнуть и в почву. Не вызывало сомнений, что невидимые хищники взялись за планету всерьез. В газетах писали о загадочном исчезновении людей, но ничего загадочного на самом деле не происходило. Капитан Шматов отлично знал, куда они пропадали. Во всяком случае, догадывался. Уже не однажды он натыкался на таящиеся в углах заброшенных квартир гигантские сгустки. Чем-то они напоминали коконы бабочек, разве что были несравнимо больших размеров. Некто умело пеленал неосторожных людей, укутывая их в панцирь из десятков слоев ненавистной паутины. Не раз и не два Шматов порывался вспороть розовые путы, но рука с ножом опускалась сама собой. Глубоко внутри себя он просто боялся разглядеть наяву то, о чем нашептывало ему взволнованное сознание. Ужас капитана усилился, когда в одном из глухих парков он набрел на куколку, готовую разродиться вызревшим чудовищем. Огромный, провисший на розовых нитях кокон заметно подрагивал. По его поверхности змеились трещины, он громко похрустывал, словно некто, вооруженный мощными челюстями, пытался прогрызть изнутри выход.