Андрей Щупов - Прыжок Ящера

— Ну и что?

— А то, что людей по его приказу связывали и вешали на фонарях. Вдоль всего моста. Скручивали с изоляторов провода — набрасывали веревки и вешали. А двоим по рельсине к ногам привязали и в воду сбросили. Только пузыри пошли. Так страшно было смотреть!

— Зачем же ты смотрела?

— Я хотела уйти и не могла. Будто приковали к месту… А генерал такой вальяжный — в пенсне. Белая бурка, белый конь, папаха… — Надюха всхлипнула. — Говорят, какая-то доброармия. Ты можешь мне объяснить, откуда она взялась? И какая же это доброармия, если убивают людей?

— Доброармия — не от слова «добрый», а от слова «добровольно». Присядь, лапушка, — я ласково подтолкнул девушку к креслу. — Сейчас мы попьем кофейку, и ты подробно расскажешь нам обо всем увиденном. А после и мы с тобой поделимся новостями. Сообща, глядишь, что-нибудь придумаем.

Надюха забралась в кресло с ногами, набычившись, уставилась на Гонтаря.

— Он так и будет держать меня на прицеле?

— Брось, Гонтарь, — я поморщился. — Я же тебе о ней рассказывал.

Телохранитель смущенно опустил ствол АКСУ.

— Пардон, мэм. Нервишки… — Он снова расположился на диване, кованные свои каблуки выставил на журнальный столик. Надюха перевела взгляд на меня.

— Как ты себя чувствуешь? Нога еще не прошла?

— Пока нет.

— Но ведь в гипсе, наверное, неудобно.

— Неудобно, а что поделаешь! Пока кости не срастутся, надо терпеть.

Надюха призадумалась.

— Может, оно и к лучшему, — пробормотала она. — А то Дин-Гамбургер толковал, что как только снимут гипс, все будет кончено.

— Не понял?

Она фыркнула.

— Да это же из «Бриллиантовой руки»! Помнишь, как они боялись, что гипс снимут раньше времени!

Смех этой девочки болезненно резанул по сердцу. Что-то не то она говорила. Причем тут Гамбургер? Я свел брови на переносице.

— Где ты видела Дина?

— Да здесь же, в городе. Я уже от плотинки возвращалась, а он рядом на машине остановился. Зеленый такой кабриолет. Старинный. Предложил подвезти. Ну, я согласилась. А что, нельзя?

— Ты же его совсем не знаешь!

— Ну… Он представился. Назвал себя, сказал, что ты его хозяин. Разве не так?

— Так-то так, да только странно…

— Ой! Кажется, стучит кто-то!

Надюха встревоженно вскинула голову, и мы тоже услышали осторожный стук. И даже не стук, а скорее легкий шорох, словно кто-то терся о нашу дверь, неловко задевал коленями и локтями. Я болезненно сморщился от щелчка в голове. И даже не щелкнуло, а треснуло. Точь-в-точь как электрический разряд. Всем своим существом я почуял приближение недоброго. Точно накатывал черный и злой вал. Напряженно я всматривался в потайное, подсказывающее ответы пространство, но там было черным черно. Я никак не мог что-либо разглядеть.

— Схожу, посмотрю! — Гонтарь взялся за автомат.

— Только осторожнее! — просипел я. Предчувствие роковой встречи превратилось в уверенность, но направление основной опасности я никак не мог определить. — Ни в коем случае не открывай дверь!

— Не волнуйтесь, босс. — С автоматом наперевес телохранитель двинулся вон из комнаты, но до порога так и не дошел. Движение руки Надюхи я успел зафиксировать боковым зрением, но очень уж быстро все произошло. Пуля, выпущенная из ее крохотного пистолетика, угодила Гонтарю точно в затылок. Клюнув лицом вперед, телохранитель грузно обрушился на ковер, а в следующий миг подаривший смерть Гонтарю пистолетик смотрел уже на меня.

— Сидеть, Ящер! — гаркнула построжавшим голосом Надюха.

— Что ты сказала?

— Что слышал! Ты арестован!

— Кем?

— Органами НКВД!

— Что, что?

— Ты не знаешь, что такое НКВД?

Я взглянул на неподвижно лежащего Гонтаря, стиснув кулаки, процедил:

— Да нет, наслышан.

— Вот и замечательно, быстрее заговоришь!

Я стиснул кулаки, задыхаясь, выплюнул:

— Мерзкая тварь! Дешевка! Значит, эти выродки успели завербовать и тебя!

— Глупенький! Да я сама к ним пошла! Сама, понимаешь? По убеждениям! Чтобы всех вас до третьего корня извести, чтобы очистить мир от таких, как ты.

— Шлюха!

— Дурачок! — она произнесла это почти ласково. — Да ты через час будешь у меня в ногах ползать, прощение вымаливать! За «тварь», за «шлюху», за все свои распаскудные фокусы.

— Не дождешься!

— Дождусь, Ящер! Непременно дождусь, — Надюха хищно оскалилась. — Ты давно был у нас под колпаком. И Елена твоя регулярно писала докладные. Думаешь, с чего это мы с ней так быстро подружились, а?

Я в бешенстве захрипел. Гнев обвил горло удавкой, воздуха не хватало.

— Что, стратег? Не раскусил? Ничего!.. Зато будет теперь о чем поразмыслить! А я тебе помогу. Времени у нас для душевных бесед много…

Я попытался вскочить, но сверкающий пистолетик опустился чуть ниже, и плеснувшее пламя огненным языком лизнуло в забинтованную ногу. Гипс — не титановые пластины, и, зарычав от боли, я осел на диван. Вместо ругательств из горла выходил какой-то неразборчивый шип. И зудела, страшно зудела потревоженная нога.

ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ-МБВД-АФБ-МБР-ФСК-ФСБ… А еще раньше Тайная канцелярия и Тайная экспедиция. Сколько лиц и сколько аббревиатур! Какое гигантское число «сансонов» успели подготовить и выпустить в подвалах сего жуткого вуза! Таких, как мой Хасан, там встречали с распростертыми объятиями, хотя и не задерживали особенно долго. Грязный орган и чистить надлежит тщательнее. Это вам не печень с почками! Парой процедур не отделаешься! Во всяком случае такое количество чисток, какое претерпели карательные органы, не испытывала ни одна другая структура. Что и говорить, усатый Иосиф знал толк в гигиене.

Впрочем, сейчас мне было не до того. Я сидел, привязанный к стулу, под ярким светом двухсотваттной лампы и выслушивал неспешно расхаживающего по комнате военного. Широкие галифе, кожаные с вороным отливом сапоги, капитанские погоны. Человеком в галифе был не кто иной, как Поэль.

— …Перестройщики драные! Любители свободного трепа!.. Да вы половины того не сделали, о чем мыслил в пятьдесят третьем Лаврентий Павлович! Объединение двух германий, разграничение функций партийных и государственных органов, отмена всяческих культов, пересмотр национальной политики — вот, что он предлагал. И тирана, к твоему сведению, грохнул тоже именно он. Теперь-то уже нет смысла скрывать. — Резко обернувшись, Поэль срывающимся голосом прокричал: — Итак, повторяю вопрос: в каких отношениях ты находился с Серовым?

— Не сходи с ума, Поэль…

— Я тебе не Поэль, мерзавец! Называй меня гражданин начальник, понял? — рука его наотмашь хлестнула по моему лицу. Я стиснул зубы. Подумать только! Ящера бьют — и кто бьет?! Рохля, что раньше готов был лизать мне пятки, смахивать пыль с костюма!