Роман Глушков - Последний барьер

Прочие наши товарищи, услыхав про Гордия, пригорюнились. Понаблюдав сегодня из бункера Трюфеля за Городищем, мы насчитали десятка два ползающих по его южной стороне ботов-мигрантов. На основании чего высказали гипотезу, что эти твари пасутся лишь снаружи полигона, а внутрь им путь закрыт. Увы, реальность быстро все расставила по своим местам и показала, какие дерьмовые из нас аналитики.

Пока Мерлин околачивался у ворот затопленного яруса и размышлял, я, грубо говоря, стоял на шухере. И когда Семен подал мне знак, чтобы я звал сюда остальных, его замыслы по-прежнему были для меня тайной. Я не стал отвлекать Семена расспросами, а просто выполнил его просьбу и вновь собрал воедино нашу компанию. На сей раз — в еще большей близости от дремлющего чудовища.

Мнемотехнические таланты Пожарского позволяли ему в случае чего доводить до собеседников собственное мнение, не прибегая к словам. Причем — абсолютно. В этом случае он транслировал свои мысли вам в мозг, облекая их для пущей доходчивости в художественные образы. Все они проносились у вас перед глазами рядом четких, почти фотографических изображений. На них телепат отражал ваши дальнейшие действия со стороны так, как он их себе представляет.

Иными словами, Семен рисовал для нас этакие ментальные комиксы. Они и впрямь откладывались в голове настолько четко, как будто все описанное в них на самом деле уже случилось с нами в реальности. А занимал данный процесс лишь считаные мгновения.

Однако на сей раз я все же усомнился, а не телепатировал ли Мерлин нам по ошибке не окончательные свои планы, а черновые? Слишком уж невероятными они выглядели. И больше напоминали бурную игру воображения Жорика, а не присущие Семену неизменно здравые мысли.

«Ты это серьезно?» — переспросил я, направив ему встречный мысленный посыл.

«Более чем, — ответствовал он, также не размыкая губ. — А иначе, боюсь, без потерь нам на полигон не прорваться. Невыгодное место для лобового столкновения с тварями такого уровня. Возможно, я сумею сдержать их, но кто тогда пробьет брешь в воротах? Поэтому или делаем так, как я предлагаю, или садимся на „каракатицу“ и плывем обратно. В любом случае решать тебе. Без твоей помощи мой план совершенно бесполезен. Чтобы он сработал, Гордия надо выманить из тоннеля в коллектор. А кто еще, кроме тебя, справится с такой задачей?»

«Ладно, уболтал. Дашь отмашку, когда начинать», — с неохотой согласился я. Мерлин был прав: мы знали, на что подписываемся и что без риска никак не обойтись. И всем нам было бы очень обидно идти на попятную, столкнувшись на «Альтитуде» с первой же серьезной трудностью.

Я передал свой дробовик и вещи соратникам — сейчас лишний груз будет мне только мешать. Затем расстегнул вышедший из строя ошейник — генератор нанопленки, снять который у меня все не доходили руки. Но выбрасывать его не стал. Ему еще предстояло сослужить мне последнюю и весьма нетипичную для подобного устройства службу. После чего встал на выходе из нашего тоннеля так, чтобы одновременно держать в поле зрения и вход в соседний, и Пожарского. Проморгать его сигнал было недопустимо. Затея Семена выглядела грубой шуткой, но без нашего с ним четкого взаимодействия она не выгорит.

Тем временем Пожарский отправил нашу компанию вместе с вещами в бетонную нишу, где раньше находился пульт от ярусных ворот. Однако сам Мерлин не присоединился к нам, а подступил вплотную к стальной плите и уперся в нее правой рукой. Левую он поднял вверх, судя по всему, восприняв мою просьбу об отмашке буквально. Что ж, чем нагляднее, тем лучше. По крайней мере для меня.

Как назывался этот фокус из арсенала «жженых» сталкеров, мне неведомо, поскольку я наблюдал его на своем веку впервые. Вскоре после того как Пожарский возложил на ворота руку, они мелко задрожали. Да с такой частотой, что издаваемый ими грохот сливался в низкий, безостановочный гул. От него вибрировали стены и пол, находиться на котором стало не слишком приятно. Не знай я, кто виновник этого безобразия, решил бы, что на полигоне началось легкое землетрясение или бурение земных недр.

Спустя еще немного времени в гул стали вплетаться потрескивания. С каждой секундой их слышалось все больше и больше, пока наконец они не переросли в сплошной треск. А Семен так и продолжал стоять, не меняя позы, как будто вся эта какофония его совершенно не касалась.

Когда же по воротам, стенам и полу побежали первые трещины, я занервничал. Подземелье — не самое удачное место для подобных игр. Результат, к какому приведет этот рукотворный сейсмический катаклизм, Мерлин нарисовал у меня в голове весьма живописно. Вот только где гарантия, что все именно так и произойдет? Я, между прочим, тоже умею фантазировать о будущем, разве что не обучен транслировать свои грезы другим людям. Но даже будь я способен на это, вряд ли у меня хватило бы уверенности выдавать свои фантазии за серьезные прогнозы.

Пожарский махнул мне рукой, когда растрескавшиеся ворота начали под давлением воды со стоном выгибаться наружу, а с потолка посыпались бетонные осколки. Что ж, пора! Очень надеюсь, что творец катаклизмов не ошибся в расчетах и все пройдет в точности так, как он задумал.

Моя роль в замысле Семена не требовала от меня чего-то экстраординарного. Да и героической я бы ее тоже не назвал. Плевое дело для мартышки швырнуть кокос в спящего льва, а потом шустро взобраться на верхушку пальмы, куда разбуженный и обозленный хищник уже не доберется. Теоретически мои товарищи рисковали сейчас на порядок больше. Ведь если Мерлин вдруг оплошает и не защитит их, я могу остаться у ворот «Альтитуды» в полном одиночестве, без соратников, вещей и оружия.

Подбежав к соседнему тоннелю — на сей раз в открытую, не таясь, — я остановился напротив входа и с размаху метнул ошейник-генератор в Гордия. Который к моему появлению уже не лежал, распластавшись перед воротами. Заслышав шум, он, словно вышколенный пес, сразу же принял сторожевую стойку: превратился в крепкий шар — идеальная форма для быстрого перемещения такого громилы по бетонному полу. Я был неприятно удивлен, когда мой импровизированный снаряд не стукнул мигранта, а был перехвачен им на подлете. Одно из щупалец-пил, вырвавшись наперерез ошейнику, ловко проделось в него, будто палец в кольцо, и моментально разрезало его на несколько кусочков.

Слов нет: очень впечатляюще! Но аплодировать Гордию было некогда. Я полагал, что пока он поднимется с пола и бросится за мной, у меня будет небольшая фора, чтобы удрать. Теперь, когда бот-культиватор катился мне навстречу, а я едва осознал, что затея с его дразнением оказалась бессмысленной, ситуация грозила вот-вот выйти из-под моего контроля. Но что сделано, то сделано, и отступать от плана слишком поздно. Его реализация уже миновала ту стадию, когда наше злодейство еще можно было бы отменить.