Артем Мичурин - Еда и патроны
- Название:Еда и патроны
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Артем Мичурин - Еда и патроны краткое содержание
Еда и патроны - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Ящик КПВ сильно напоминает гроб. По длине места хоть отбавляй, но вот с боков тесновато, приходилось складывать руки на груди, это, кроме экономии жизненного пространства, помогало вовремя подставить ладони, чтобы не разбить физиономию о крышку на очередном ухабе, когда мой «катафалк» пришёл-таки в движение.
Ехали, по моим ощущениям, не меньше недели, хотя на самом деле маршрут Арзамас-Навашино занимает не больше четырёх часов. Но тогда я пребывал в полной уверенности, что, когда вылезу из чёртового ящика, под ногами окажется другое полушарие, с пальмами, слонами и полуголыми чёрными бабами. Если кому-то кажется, что время летит чересчур быстро, могу смело посоветовать — ложитесь в гроб, закрывайте крышку, и всё пройдёт.
Наконец, грузовик сбавил ход и остановился. Но моя радость была омрачена, спустя минуты две, машина снова тронулась. Видимо, проверка на КПП.
Раньше я в Навашино не бывал, только на карте видел мельком, и не имел ни малейшего понятия, что представляет собой город, если, конечно, отбросить дворовые страшилки о зверских казнях пленных муромчан, с которыми навашинцы без устали грызлись уже не первый десяток лет. Рассказывали, что возле западной границы города стоит частокол высоченных шестов с обращённой к небу буквой «Х» из досок, на каждом. К доскам этим привязаны пленники, живые, но с перебитыми руками, ногами и хребтом. Говорили, что их крики разносятся на пять километров, звуча музыкой для навашенцев и холодящим душу воем для муромских мародёров. А над шестами кружат тучи мошкары и воронья, в ожидании своей очереди полакомится свежим мясцом.
Только я начал вспоминать подробности процедуры колесования, как грузовик резко затормозил. Послышались голоса, шум хлопающих дверей и открываемых бортов.
— Здорово. Как добрался?
— Приветствую. Без происшествий.
— Всё привезли?
— Само собой. Шесть РПГ, сорок восемь выстрелов, тридцать шесть семьдесят четвёртых, «пятёрки» — четыре цинка, на четыре с половиной тысячи, двадцать МОНов, три КПВ и тысяча двести патронов к ним. Как договаривались. Пересчитывать будешь?
— Хе, шутник. Пойдём-ка, разговор есть.
— Эй, там! Руки оторвать что ли?! Осторожнее! Дебилы.
— Сзади хватай.
По доскам кузова застучали подошвы. Мой ящик спихнули и понесли.
— Тяжёлая дурра.
— Чё ж ты хочешь? Четырнадцать с половиной миллиметров, как-никак.
— Сюда кидай.
Ящик с грохотом опустился.
Вокруг ещё какое-то время слышались маты, пыхтение и стук дерева о дерево. А я лежал, обхватив почти опустевший кислородный баллон, и думал: «Господи, если ты есть, сделай так, чтобы сверху на меня ничего не поставили. Пожалуйста». Не знаю, услышал он меня, или просто повезло, но, дождавшись, когда шум стихнет, я без особого труда отжал прибитую короткими гвоздями крышку и, наконец-то, принял вертикальное положение.
Беглый осмотр показал, что моим новым местом дислокации является оружейный склад — довольно вместительное помещение с блочными стенами и дощатым полом, заставленное разным добром. Были здесь и видавшие виды, ещё довоенные, обитые крашеным в зелёный цвет деревом цинки «пятёрок» по тысяча сто двадцать штук, и макаровские — по две «консервы» на тысяча двести восемьдесят патронов каждая, в ящиках из свежих, ещё пахнущих сосновой смолой досок, и ленты семёрок в коробах на сто и двести патронов. Настоящая сокровищница. Рука сама потянулась к ножу, желая вскрыть цинк и набить карманы. Всё-таки жадность — доминирующий элемент человеческой сущности. Нередко она задвигает на второй план даже инстинкт самосохранения. Здесь люди не далеко ушли в своём развитии от обезьян, скорее — даже деградировали. Если те не в состоянии разжать полный орехов кулак, чтобы вынуть застрявшую руку из дупла, в силу собственной тупости, то мы ведём себя аналогичным образом совершенно осознано.
Я уже начал прикидывать соотношение массы к цене, выбирая между «пятёрками» и «семёрками», когда краем глаза заметил, что тонкая полоска света, пробивающегося между створок ворот, пересекается в метре от земли засовом. И засов этот был навешан изнутри.
Мерзкая дрожь пробежала вдоль позвоночника. Ладонь взмокла на рукояти ножа. Я медленно повернулся, готовясь огрести прикладом в жбан, но… ничего не произошло. Передо мной по-прежнему были лишь ящики с патронами. И тут послышался шорох, совсем слабый, исходящий из дальнего угла. Я, в полуприсяде, стараясь двигаться как можно тише, пошёл в его сторону и скоро обнаружил источник — «коварный» враг сидел на стуле, запрокинув голову, и мерно почёсывал пузо. Забавный дядька, до сих пор его помню — толстый, розовощёкий, что было заметно даже в темноте, с окладистой пышной бородою и мясистым похожим на картофелину носом. Точь-в-точь как мужик с картинки в журнале Валета. Там ещё была ёлка в разноцветных шарах, белобрысая тётка с косой, круглые настенные часы, показывающие ровно двенадцать, и большая аляповатая надпись «2010» сверху. Я осторожно отодвинул стоявшую рядом ижевскую вертикалку подальше, взял нож обратным хватом и с силой ударил. Клинок распорол шею от уха до уха. Мужик дёрнулся, как марионетка, которую потянули одновременно за все верёвки, обхватил левой рукой перерезанное горло, пытаясь правой нащупать свой дробовик, и повалился набок. Кровь растеклась по полу, заполняя щели и трещины.
Должно быть, очень неприятно просыпаться со вскрытой глоткой. Так вот пялишь бабу во сне, или на цветущем лугу прохлаждаешься, и вдруг — херак — вместо бабы и луга темнота, по груди течёт что-то липкое и горячее, а ниже подбородка чавкает невесть откуда взявшийся второй рот. Нихуя не понятно и просто обосраться, как обидно, потому, что ничего тут уже не поделаешь, а у тебя были такие большие планы на жизнь.
Я приладил снятую с ящика крышку на прежнее место и рукояткой АПБ вдавил гвозди. Незачем оставлять лишние указания на свой малый рост, в случае поднятия тревоги.
Окон в складском помещении не обнаружилось, а полоска света в створках ворот могла исходить и от фонаря.
Я вернулся к мёртвому охраннику и одёрнул манжет его куртки. Пусто. Порылся в карманах — складной нож, папиросы, зажигалка, молитвенник… Ага, вот они. Ну не может человек на посту без часов, слишком мучительно ждать сменщика, не зная, сколько осталось. Стрелки потёртой «Славы», без ремешка и с покрытым сеткой мелких трещим стеклом, показывали двадцать минут одиннадцатого. Ещё немного и окончательно стемнеет. А пока я решил скоротать время, листая найденную книжицу.
Почти весь текст шёл на церковно-славянском, но ближе к середине уголки двух страниц были отогнуты, а заголовок вполне по-русски гласил: «Молитва о детях». Мне запомнился небольшой отрывок: «Ангелы Твои да охранят их всегда. Да будут дети наши чутки к горю ближних своих и да исполнят они Твою заповедь любви. И если согрешат они, то сподоби их, Господи, принести покаяние Тебе, и Ты по своей неизреченной милости прости их. Когда же окончится жизнь их земная, то возьми их в Свои Небесныя Обители, куда пусть ведут они с собою других рабов Твоих избранных». Мне понравилось. Я так понял — в небесных обителях, порядки от здешних не сильно отличаются. Единственное, чего не просёк — как доставить бугру-Господу отборных рабов? Описания механизма купли-продажи в книжке так и не отыскал. Зато под стулом у безвременно ушедшего раба божьего нашёл сумку с завёрнутой в полотенце кастрюлькой варёной картошки, термосом травяного чая и тремя огурцами. Темнота, одиночество и отсутствие сосновых досок перед лицом действовали успокаивающе. Нервы улеглись, пропуская на передний план голод.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: