Василий Орехов - Железный доктор

Костик с сомнением покачал головой, но рыпаться больше не стал.

— Да ты у нас прямо Железный Доктор! — восхищенно заметил Бандикут, который, не теряя времени, снова сноровисто рылся в холодильнике.

— Какой-какой доктор? — устало поинтересовался Володя.

— Железный. Знаешь, был такой Железный Канцлер? Никому спуску не давал. Вот ты теперь такой. Только Доктор. Всех строить начал.

Махнув на него рукой, Рождественский прошёл в уже знакомоё подобие операционной. Марина в ужасе таращилась на гинекологическое кресло, и Володя подумал — а что, если сейчас у неё всё и запустится, от стрессовой ситуации?! Но нет, не запустилось. Судя по потрясению, девушка решила, что сейчас её в лучшем случае изнасилуют, а в худшем — пустят на органы. По щекам её побежали слёзы, после чего Марина неожиданно бросилась на ближайшего, кто к ней стоял — на Растамана. Поскольку она уже успела — видимо, по приказу Бордера — снять бронекостюм и осталась в своём балахоне, то легко запрыгнула на плечи толстяка, обхватив ногами его жирные колыхающиеся бока, и впилась ногтями в щеки. Растаман завопил, Володя и лысый энергик принялись поспешно отдирать девушку от несчастного. Это удалось не сразу, а когда шипящую, словно кошка, Марину всё же оттащили в сторону, лейтенант увидел, что её острые ногти пропахали на мясистых щеках толстяка глубокие кровоточащие борозды.

— Тихо! — рявкнул Бордер и сунул девушке под нос ствол пистолета. Марина ещё не видела в деле его энергетические возможности, поэтому сталкер справедливо рассудил, что огнестрельное оружие в демонстрационных целях будет весомее пальца.

Растаман обиженно пыхтел, размазывая по роже кровь и слёзы. Володя отвёл его к столику и обработал раны спиртом, потом хотел замазать коллагеном, но толстяк уклонился:

— Пусть подсохнет, и так заживёт… Где вы такую бешеную кошку нашли?

— Других там не было, — заявил Рождественский и обернулся к Марине. — А вы заканчивайте концерт, барышня! Мы обещали вас отсюда вытащить? Обещали. Чтобы мы могли это сделать, вам нужно пройти… э-э… своего рода медосмотр. Поликлиник тут нет, поэтому пришли сюда.

— А сразу объяснить нельзя было? — с вызовом спросила девушка, тяжело дыша после схватки.

— Вот я и объяснил! Мало? Время дорого, некогда доходчивее объяснять! Давай живо на кресло!…

Что-то я раскомандовался, сам себе удивился Володя, глядя, как Марина при помощи энергика взбирается на гинекологическое ложе. Ну и хорошо, я всё же врач, она мне доверяет, видимо, в отличие от остальных. Железный Доктор, мать его…

— Сканер головного мозга есть? — через плечо осведомился военврач у Растамана.

— Есть, — буркнул тот. — У меня много чего есть. Полные закрома.

— Включай и давай сюда.

— Как Зона людей меняет, а? — забормотал толстяк, с лязгом открывая металлический шкаф и извлекая оттуда плоский футляр. — Недавно тут чуть кресло мне не обмочил, а сейчас покрикивает…

— Ты бы видел, Растаман, что он сделал, — веско сказал Бордер, внимательно отслеживавший происходящее, — не ворчал бы сейчас.

— А что он такого сделал?

— Потом расскажу.

Марина с надеждой посмотрела на Володю:

— Это не больно?

— Обычное сканирование, где же тут может быть больно? — успокоил тот и взял у Растамана сканер. Модульная сетка автоматически раскрылась, образовав полусферу-экран. Сыну повара Володе Рождественскому сканер более всего напоминал обыкновенный дуршлаг.

Когда голова Марины оказалась внутри полусферы, Володя настроил изображение и застыл. Из-за плеча, воняя потом, заглянул Растаман и удивлённо присвистнул.

— Что там? — заволновалась девушка, наблюдая за их реакцией.

— Н-ничего… — пробормотал лейтенант.

— Это то, что я думаю? — корректно уточнил толстяк.

— То самоё.

Рождественский отключил сканер и отдал хозяину.

То, что они увидели, подтверждало его подозрения. Нет, мозг оставался на месте, но внутрь него была вживлена металлическая сфера размером с грецкий орех. Как раз по размеру шва, сделанного на затылке. Видимо, это и была управляющая наноколония, не замещающая человеческий мозг, как у тормозных зомби из тоннельного патруля, а живущая с ним в симбиозе. Как мастера из центра сумели за такой короткий срок срастить волокна до полного контакта, оставалось только гадать. Но самоё печальное, что Володя ничего не мог с этим поделать.

Военврач поймал взгляд Бордера, нахмурившего брови, и покачал головой.

— Так, секундочку, — решительно заявил сталкер. — Девушка, иди на диванчике посиди. Перекуси там со своим приятелем, чего найдёшь.

Марина слезла с кресла и, то и дело оглядываясь, удалилась в соседнюю комнату.

— Эй, гном! Присмотри там за гостями! — крикнул ей вслед Бордер, и коротышка ответил что-то неразборчиво-утвердительное.

— Дела плохи, — сообщил Рождественский. — Наноколония уже подсажена.

— Я же говорил! — колыхнул телесами Растаман. — Рано или поздно они бы до этого додумались.

— Извлечь можно? — спросил Бордер.

— В таких условиях — никак.

— Нельзя, — подтвердил и Растаман. — Одно дело — импланты вбить или там починиться, а тут нейрохирургическая операция, которую не в каждом медицинском центре сделают…

— Значит, придётся её так переправлять, — решил энергик. — А на Барьере будешь объяснять своим, военный, что к чему.

— Да мне же не поверят! — вскинулся Володя. — Подумают, чокнулся врач. К тому же дочь Председателя Совфеда… Её сразу к генералу…

— Тогда отбой, — печально заключил Бордер, засовывая руки глубоко в карманы плаща. — Значит, не вышло у нас спасение, доктор.

— Но можно ведь что-то сделать? И потом, если запуск программы отложен… Они ведь могли бы сразу её переключить, полностью? Но не стали. Им нужно абсолютно чистое человеческое сознание, которое не даст сбоя. До определённого момента. Ведь так? — Рождественский просительно уставился на толстяка.

Растаман помялся, потом пожал плечами:

— Ну, есть резон… То есть пока она самый обычный человек.

— И те, кто её зарядил этой дрянью, не знают, что мы в курсе, — закончил лейтенант. — То есть у нас развязаны руки, пока они не узнают, что мы знаем.

— Ох ты и накрутил, доктор, — горько усмехнулся лысый энергик. — Но твою мысль я в принципе понял. Вопрос в другом: что делать-то? Сам же сказал — с растаманскими цацками мы ничего сделать не сможем. Убьём девчонку, и всё. Я верно говорю?

— Вообще-то есть у меня одна мысль… — осторожно произнёс толстяк, поглаживая исцарапанные щеки.

Бордер и военврач уставились на него в ожидании. Растаман помолчал, словно не решаясь говорить дальше, кашлянул и продолжил:

— На Пироговке большая частная клиника. Ну, роддом ещё рядом был, прочая мутотень…