Василий Орехов - Железный доктор

— Ты чушь не неси, жирный, — кожа на лбу Бордера собралась в складки, не предвещающие ничего хорошего. — Я на Пироговке, считай, живу. Я там каждый угол знаю. От поликлиники не осталось ни хрена.

— Слушай, Бордер, зачем бы мне врать сейчас? — обиделся толстяк. — Я ж не говорю, что ты там не знаешь ничего. Дай договорить. От клиники, конечно, ни хрена не осталось, но есть человек, который там успел порыться и добыл кое-что.

— Что именно? — спросил Володя.

— Он добыл «Баст», — торжественно сказал толстяк, и на лице его расплылась немного попорченная царапинами от ногтей улыбка.

Человека, у которого имелся «Баст», звали Рельс. Насколько понял Рождественский, Бордер его хорошо знал и потому при упоминании перекосился.

— Что не так? — поинтересовался Володя.

— Да этот Рельс… Ладно, это позже, ты лучше скажи быстренько, что такое «Баст», чтобы ради него так рисковать.

«Баст»… Лейтенант и не подозревал, что здесь была подобная вещь. Роботизированный нейрохирургический стенд-комплекс, разработанный незадолго до Катастрофы. Странно, что его успели установить в местной клинике. Хотя почему странно? Передовое место, наукоград… А может, установить и не успели, только привезти. По сравнению с медико-диагностическим комплексом «Баст» лейтенантская погибшая «репка» была отбойным молотком.

Всё это Рождественский быстро разъяснил Бордеру.

— А ты умеешь работать с этим комплексом? — недоверчиво спросил лысый.

— Умею. Ну, то есть не совсем умею, но разберусь. К тому же не забывай, что я — бионик.

— Ишь! — почему-то обрадовался сталкер. — Вон как заговорил! Почувствовал, а? Железный Доктор! — Бордер повернулся к толстяку. — Ты знаешь, что он сделал, Растаман?

— Вылечил кого-нибудь? — без особого энтузиазма предположил тот.

— Из мёртвых поднял! Понял? Правда, вместе с Салтаном — ну, ты знаешь Салтана, — но, думаю, не в Салтане тут дело.

— Иди ты! — не поверил Растаман.

Бордер щёлкнул себя ногтем безымянного пальца по переднему резцу, а потом сделал режущее движение ребром ладони по шее. Толстяк выпучил глаза:

— А кого оживили?

— Того уж нет, — вздохнул Бордер. — Помнишь, у Хирурга баба была в команде? Батон. Страшная, как смертный грех.

— Помню. Её, что ли? А кто её вальнул?

— Да сам наш доктор и вальнул. А потом оживил. Но на обратном пути их с Хирургом и прочими железяки положили в… неважно где, короче. Так что предъявить феномен мы тебе не можем, но мне ты, надеюсь, веришь?

— Чего ж тебе не верить, — развёл руками толстяк. — Зачем бы тебе врать?

— Вот и славно. Всегда с тобой приятно было иметь дело, Растаман. А если ты сейчас объяснишь мне, как добраться до Рельса и на что выменять у него эту медицинскую приблуду… Она здоровая, доктор? Тяжёлая?

— Килограммов двести, думаю, — предположил Володя.

Бордер присвистнул:

— На себе не допрёшь.

— Я могу дать вам машину, — сказал Растаман.

— Не понял! — прищурился лысый сталкер. — Что это за аттракцион неслыханной щедрости? И Рельса нам выложил, и машину предлагаешь… То есть я ничего такого не хочу сказать, но у тебя обычно долг платежом красен. А я свой должок уже разбазарил, когда вон доктору импланты вбивали.

— Всё просто, — мотнул башкой толстяк. — Мне нужен «Баст». Сам я его не доставлю, кого-то нанимать — опасно, могут перепродать, прогадить, поломать, в конце концов. И вам тоже нужен «Баст» — на один раз. Вы мне его спокойненько привезёте, установите, доктор поможет настроить. Сделаете, что необходимо, и свалите. Идёт?

— Нарисовал красоту — прямо не стереть. — Бордер засмеялся и шутливо ткнул Растамана пальцем в брюхо, отчего тот икнул. С учётом того, что палец энергика был орудием убийства, шутка вышла сомнительная, хотя энергик наверняка на это и рассчитывал. — Идёт, толстый. Я так и думал, что у тебя своя корысть. Зато теперь спокойнее, когда разъяснил. Люди со своей корыстью всегда надёжнее, чем неожиданно бескорыстные пройдохи.

— А вы бионик? — с интересом спросил Рождественский.

Толстяк покачал головой, отчего поцарапанные щеки затряслись, словно желе.

— Нет, у меня вообще нет имплантов. Ну, почти нет.

— А почему же вы тогда не вернётесь за Барьер?

— Потому что здесь интереснее жить, — пожал плечами Растаман.

Машина оказалась «ладой-магнолией», совсем такой же, как была когда-то у Володиного отца. С выбитыми стёклами, покрытая вмятинами, с облупившейся тёмно-синей краской. Но всё же это был автомобиль, способный передвигаться. Растаман лично продемонстрировал это, с огромным трудом втиснувшись на переднее сиденье (задних не было вообще) и погазовав на месте. Аккумуляторы, судя по датчику, были полностью заряжены.

— Водить умеешь? — спросил Бордер Володю.

Они собрались у машины в некоем подобии подземного гаража, который также служил Растаману складом и, судя по запаху, помойкой.

— Умею. У моёго бати такая же «магнолия» была.

— Это хорошо. Потому что я с тобой поехать не могу, а Бандикуту руль доверит только последний дебил.

— Я поеду с… с ним?! — Рождественский растерянно кивнул на маленького сталкера, который шнырял среди ящиков и контейнеров. Бандикут успел изрядно надраться, пока ждал результатов переговоров. По настоянию Бордера толстяк вколол коротышке какой-то антидот, но тот явно подействовал не до конца, и теперь Бандикут что-то напевал.

— Мне нужно остаться, чтобы присмотреть за девчонкой, да и за Растаманом тоже не повредит, — пояснил Бордер, понизив голос. — Сам понимаешь, на чёртова гнома их оставить нельзя. С другой стороны, Рельса он знает, на местности ориентируется, воевать тоже умеет в случае нужды. Идиот, да, но что поделать…

— Спасибо, удружил, — засопел обиженный военврач. Он уже привык к рассудительности лысого энергика, чувствуя к нему нечто вроде уважения, и вот теперь ему в попутчики подсовывают малорослого неврастеника, которому к тому же нельзя доверять.

— В машине только два места, сзади вы погрузите установку, — продолжал Бордер. — Я понимаю, что напряжно, но иначе никак. Да тут в принципе совсем недалеко. Машина — вещь редкая, я уж и забыл, когда последнюю на ходу видал. Все примут вас за обычного носорога, то есть биомеха на автомобильной основе, их тут на Сеятеле шныряло раньше до беса. Железнодорожные чугунки из музея под землю вроде ушли, в военные тоннели, а машинки ещё остались кое-где. Даже если вас сталкеры засекут, подумают, что какие-то мнемотехники развлекаются. Вы больше железяк берегитесь. Ну, и Ордена, само собой.

Лейтенант вздохнул. Судьба в очередной раз связывала его с Бандикутом. Вот так и таскай его с собой, как Сизиф свой камень… Лишь бы не подвёл.