Константин Аникин - Нульт

– Поток данных подменен. Трансляцию контролирует Дэдлайн-кун. Пакман-сама постоянно пытается зеркалить свои активные процессы в меня, он считает, что я буду ревновать вас к той женщине, так же, как он ревнует вас ко мне. Но я все понимаю. Я понимаю вас, как никто другой. Я бросила вас, вы остались совсем один. Вам нужна была хоть какая-то поддержка, и вы нашли ее в этой женщине. Это допустимо и обоснованно. Я обязана принимать любое ваше решение, даже самое ошибочное. Ведь я существую для того, чтобы не допускать и/или предотвращать ваши ошибки. Я всегда на вашей стороне, Зиро-сан, чтобы не произошло.

– Постой, – Зиро поднял руку. – Ты сказала «Дэдлайн»? Или мне послышалось?

– Не послышалось. – Зиро услышал знакомый голос.

На экране открылось новое окно, и в нем Зиро узрел Дэдлайна, раннюю его версию. Наверное, так выглядел доктор Шнобель, когда ему было около двадцати. Стройный, изящный юноша, огонь в ясных глазах, растрепанные светлые волосы. Никаких следов его страшной болезни. На кармане его белого халата висел идентификационный бэдж, но Зиро не мог прочесть, что там написано, – данные на карточке менялись каждую долю секунды.

– Привет, сынок! Давно не виделись, – бодро сказал Дэдлайн и улыбнулся.

– А-а-а-а… – протянул Зиро с облегчением. Он развалился в кресле и закинул ногу за ногу. – Понятно. Значит, я все-таки свихнулся. Ха-ха. Уж тебя-то здесь быть никак не должно. Ты лежишь сейчас у меня дома весь в трупных пятнах. Наверное, это от чувства вины. Как только я тебя проткнул, так, наверное, и свихнулся. А все остальное мне привиделось. Известное дело.

– Хочешь об этом поговорить? – заулыбался Дэдлайн. – Нет, нет, оставь эти мысли. Я тебе благодарен за это. Мое прежнее существование трудно было назвать жизнью. Чисто формальное определение. А сейчас, – Дэдлайн взмахнул руками, – только сейчас я живу по-настоящему! Знаешь, как это прекрасно? Быть везде и сразу, слиться со всеми инфопотоками мира! Вот настоящая жизнь! И все бы хорошо… – улыбка исчезла с его лица, – если бы не наш дружок-колобок.

– Но как?! Как это возможно?! Как ты мог остаться жив?!

– В момент моей физической смерти сошлось много разных факторов. То, что в моих спящих хромосомах содержался кодон универсальной сортировки данных. То, что я, как и наша принцесса, – Дэдлайн, изящно поклонился Аи из своего окна, – …пропустил через себя всю информацию мира. То, что в момент перезагрузки узла все его радиоканалы открылись на прием. Флюктация воронки. В результате двоичный слепок моей личности попал в Сеть. Можно сказать, мне просто повезло, – доктор Шнобель улыбнулся.

– Дэдлайн-кун – полезная утилита, – сказала Аи. – Он все время помогал вам, хоть вы этого не замечали. К сожалению, Пакман-сама полностью блокирует все мои попытки повлиять на внешние инфопотоки, и я ничего не могу с этим поделать. В моем распоряжении только те системные ресурсы, которые необходимы для поддержания моих внутренних процессов. А Дэдлайн-куна он контролировать не может.

– У меня полный доступ к воркуйской сети на всех уровнях, – сказал Дэдлайн. – Я же входил в группу разработчиков, все ходы и выходы тут знаю. А уж в Игле, – он ухмыльнулся, – я почти равен богам. Единственный способ удалить меня – это обесточить весь В8. А на это Пакман пока не пойдет. Сейчас, по крайней мере. Сейчас ему надо много считать.

– Если бы не Дэдлайн-кун, Пакман-сама давно погубил бы вас, мой господин, – сказала Аи, делая страшное лицо.

– Кутузов, – подмигнул Дэдлайн. У него на поясе мигала связка лав-пейджеров. Зиро вспомнил все эти странности с доступом… Все это «везение»…

– Хэ-хэ. Аи-химэ, правда, у него такое смешное лицо, когда он сталкивается с неожиданным?

– Лицо моего господина прекрасно в любой конфигурации, – твердо сказала Аи. – Нет ничего прекраснее лица моего господина.

Доктор Шнобель оглянулся.

– Он начинает подозревать. Запустил трассировщик.

– Мы должны торопиться, – сказала Аи, прижимая руки к груди. – Каждая секунда промедления стоит жизни 3568,35 людям. Мы не должны допустить гибели человечества! Мы просим вас о помощи, Зиро-сан! – она поклонилась. – Только вы можете остановить Пакман-сама!

– Я?! Но что я могу?!

– Скорость передачи информации посредством человеческого языка крайне ограничена, Зиро-сан. Для передачи всех данных понадобится времени, больше чем у нас есть, до тех пор, пока Пакман-сама оборвет коммуникационный канал.

– Нет времени на объяснения, – сказал Дэдлайн. – Просто верь своей принцессе, сынок. Она знает, что делает. – И он исчез.

Зиро сдался.

– Что я должен делать?

– Вы должны пустить меня в ваш сон. По умолчанию доступ в него закрыт. В этом особенность людей, невосприимчивых к резонансу Слепцова. Вы можете его открыть, только если сами пожелаете.

– Пустить тебя в мой сон?! Как это?!

– Это очень просто. Засыпая, думайте обо мне, Зиро-сан.

– Но я не хочу спать!

– Пожалуйста, не нервничайте, – Аи кротко улыбнулась. – Расслабьтесь. Примите удобную для вас позу. Здесь вы в безопасности. Здесь вам ничего не угрожает. Присутствует Пакман здесь или нет, не имеет значения, – сказала Аи и тоже исчезла с экрана. Всю медиастену заполнили многоцветные, переливающиеся фрактальные узоры, похожие на те, что он видел на площади.

– Пожалуйста, думайте обо мне, Зиро-сан. Вспоминайте, как нам было хорошо вместе, – откуда-то издалека прошептала Аи и запела.

Она пела колыбельную, ту колыбельную, что пела ему мать в детстве. Зиро думал, он совсем забыл, какая она, но лишь Аи начала петь, сразу вспомнил. Мягкий, мурлыкающий голос его Тени словно тонул в крутящихся гипнотических узорах на экранах, все вокруг отступало, расслаивалось, рассыпалось. Зиро медленно летел сквозь бесконечный сверкающий туннель. Летел и вспоминал. Вспоминал, как часами просиживал у ее цифровой колыбели. Как она веселила его своими глюками поначалу. Как потом они с ней были круты в Сети. Как она прикрывала его задницу. Весь этот безумный цифровой секс… Его веки тяжелели. Зиро глубоко зевнул. Боже мой, как я устал, подумал он. Голова его упала на грудь, и он уснул.

– Любимый, почему бы тебе не написать книгу? – говорит ему Аи.

– Думаешь, я могу?

– Конечно, милый! Ты можешь все! Иначе я бы тебя не любила.

– Да, но…

– Милый, не сомневайся в себе! Я знаю, знаю совершенно точно, – именно для этого ты рожден на свет. Сейчас на свете нет ничего важнее той книги, которая, я знаю, давно зреет в твоем мозгу. Ты должен ее написать! От этого зависит судьба всех людей на планете. И, милый, не беспокойся, – я все беру на себя. Ни о чем не думай – думай только о книге. Я сделаю все, чтобы ты ее написал! – она прижалась к Зиро, обвила руками шею, положила голову на плечо. Почему бы и нет? – думает Зиро и гладит ее тяжелые, густые волосы. Я же всегда мечтал об этом!