Роман Глушков - Грань бездны

И все-таки он не стал угрожать нам под страхом смерти, чтобы мы держали языки за зубами и не вздумали болтать о том, что здесь произошло. Убби мог бы запросто поступить так. Однако вместо этого он, наоборот, проявил невиданное для наемника благородство. Скрепя сердце он поклялся нам, что каждый, кто отныне усомнится в правдивости легенды о женщине, сокрушившей вакта, рискует познать на себе гнев брата Ярнклота.

– Мое слово! – добавил при этом северянин, стукнув себя кулаком в грудь.

Неподдельно смущенная – что бывало с ней крайне редко, – Малабонита, в свою очередь, пообещала ему, что если ей и впрямь доведется поведать миру о своем подвиге, люди услышат много хороших слов и о Сандаварге. Непременно услышат, подчеркнула она. Ведь без Убби и его иностальных братьев женщина-легенда и ее муж вряд ли дожили бы до сегодняшнего знаменательного дня.

Я внимал их клятвам и диву давался, вспоминая, как еще совсем недавно Убби презирал Малабониту, а та в гневе едва не пригвоздила его к мостику болтом «Сморкача». Что ни говори, забавные коленца порой выкидывает жизнь. Этак завтра эти двое и вовсе договорятся до того, что любительница приключений Долорес переметнется из перевозчиков в наемники. А что? При своем теперешнем статусе легенды – запросто. Да еще находясь под покровительством крутого парня, которому оседлать вакта – все равно что размяться перед завтраком. Неспроста же Сандаварг взялся делать Долорес комплименты. Сам не смог одолеть чудовище, так теперь хочет, мерзавец, примазаться к чужой славе!..

Погодите-ка! Уж не начинаю ли я испытывать чуждые мне прежде уколы ревности? И это в мои-то годы, да еще к пятой жене! Какой абсурд! Наверное, это во мне еще не перебродил адреналин, вот и взбредает в голову всякая ерунда. Нет-нет, надо гнать подобные мысли прочь поганой метлой, пока они не выродились в болезненное наваждение…

Тем временем любопытствующий Гуго, пыхтя и неуклюже переставляя по «терке» ноги, обошел вокруг тела вакта. После чего набрался смелости, приблизился к нему и, заглянув мертвому зверю в пасть, поинтересовался:

– Не сочтите меня бестактным, мсье Сандаварг, но, кажется, сочинители ваших легенд непростительно ошиблись. Либо они никогда не видели настоящих вактов, либо, простите великодушно, были большими фантазерами.

– Ты говори, да не заговаривайся, толстяк! – возмутился Убби, и без того пребывающий не в лучшем настроении. – Каждый из тех скальдов, кого ты назвал фантазером, удостоился в свое время чести испить вина из рога, преподнесенного им самим королем Аркис-Свальбарда! Подобной награды не получали даже мои предки, а они, ты ведь знаешь, тоже пользовались у короля этого города почетом и уважением.

– Я вовсе не стремился оскорбить кого-то из ваших почтенных скальдов, мсье Сандаварг, – поспешил оправдаться де Бодье. – Я просто хочу заметить, что ни в одной их истории не уточняется, что вакты – механические существа. И, стало быть, у них в принципе не может быть крови, которую, согласно традиции, надлежит испить их победителю. Это утверждаю я – человек, который неплохо разбирается в технике, что подтвердит вам мсье шкипер.

– Механические существа?! – переспросил наемник и, выхватив нож, направился к телу монстра. Сенатор не на шутку всполошился и попятился, решив, вероятно, что опять невзначай оскорбил Убби и тот идет к нему поквитаться. Но обнажившего клинок Сандаварга интересовал не Гуго, а вакт. Точнее – его кровь, которую мы и впрямь до сих пор так и не видели.

Анатомическое исследование вакта – естественно, лишь поверхностное – стало для всех нас очередным откровением, а для северянина – еще и неприятным.

Я уже упоминал, что не сумел определить издали, чем помимо шипов покрыта шкура пса: шерстью или тонкими иглами. Выяснилось, что все-таки щетиной, но больно уж странной. Вырвать черные волоски длиной и толщиной с карандаш было нельзя – их пришлось срезать. При этом оказалось, что сердцевиной каждой щетинки является иностальная проволока, с которой Сандаварг вроде как сдирал гибкую оболочку. Легкая иносталь обнаружилась также внутри зубов, когтей и шипов чудовища. Все они были покрыты сверху бурой пленкой, похожей на роговую, только гораздо прочнее. Не будь нож Убби тоже сделан из столпового металла, вряд ли мы чем-либо еще соскоблили бы защитное покрытие с оружия вакта.

Особенно нам не терпелось изучить глаза пса. Впрочем, после того как мы обнаружили вживленную в него иносталь, нас уже не удивили вставленные ему в глазницы яйцеобразные кристаллы. Оба они растрескались после предсмертного чиха чудовища, но когда северянин попробовал их выколупать, это ему не удалось. На самом деле глазные яблоки вакта были прозрачные, а их мутный вид объяснялся тем, что внутри у них находились мелкие металлические вкрапления, соединенные между собой тончайшими серебристыми жилками. И четкий геометрический порядок, в котором все они располагались, также подтверждал правоту нашего механика. Чем больше рассматривали мы мертвую тварь, тем сильнее убеждались, что относить ее к животным, даже к самым экзотическим, явно не следует.

– Система искусственного зрения, – пояснил де Бодье, глядя на Убби, усердно пытающегося вырезать вакту глаза. – Отдаленно напоминает ту, какой наши предки наделяли изобретаемых ими механических созданий – роботов. Круглые кристаллы – это, судя по всему, оптические приборы, а металлические крапинки и прожилки в них – устройство сбора и обработки зрительных образов. Будьте поосторожнее с линзами, мсье Сандаварг! Солнце здесь яркое, поэтому не устройте ненароком черный всполох! А когда закончите с глазами, присмотритесь внимательнее к песьей шкуре. Она тоже далеко не такая простая, как кажется.

– Уже заметил, – пробубнил северянин. – Железная шерсть – об этом наши скальды и впрямь не писали.

– Я бы сказал, что это не шерсть, а скорее антенны, – поправил его Сенатор.

– Не умничай, – огрызнулся Убби. – Не все здесь понимают язык любителей кислого вина.

– О, пардон, увлекся, – спохватился Гуго. – Я лишь имел в виду, что если искусственные глаза и уши пса являются устройствами сбора информации, то иностальная щетина, скорее всего, есть часть системы для ее передачи Вседержителям. Иными словами, что видит и слышит вакт, то могут видеть и слышать его хозяева, сидящие на огромном расстоянии от него.

– Примерно так, как связывались между собой люди Брошенного мира? – спросил я.

– Примерно так, только без участия электричества, – кивнул де Бодье. – И связь пса со своим господином тоже наверняка двусторонняя. То есть если Вседержитель отдаст ему приказ, страж Полярного Столпа получит его за считаные секунды.