Вадим Полищук - Республиканец-2

— А мы? - обожгла его взглядом Амаэль.

— У вас через шесть дней важная встреча, а до нее общение с отставниками. Когда закончите здесь, жду вас на станции.

Температура в комнате существенно снизилась. Во всяком случае, взгляд женщины уже не обжигал кожу, а только согревал сердце.

Прежде чем отправиться на пересадочную станцию, Вольдемар, поставленный в тупик поведением Амаэль, решил поговорить о ней с человеком, знающим ее намного дольше него - с министром Эскалерой. Выбрав момент, когда они остались наедине, Вольдемар решился начать разговор.

— Господин Эскалера, у меня к Вам есть э-э-э, личный разговор о э-э-э...

— Уж не о моей ли секретарше Вы решили поговорить со мной.

— Ну-у, да. А откуда Вы...

— У нас стариков очень чуткий сон. Ладно, уж если пошло такое дело, то предлагаю перейти на ты и называть друг друга по имени.

Вольдемар только кивнул. Прикидываясь стариком, хотя это было далеко не так, Эскалера мог намного свободнее вести разговор, чем неискушенный в таких делах и сильно закомплексованный Дескин. Не удивительно, что именно он взял на себя ведущую роль.

— Вы хотите понять, почему Амаэль ночью спит с Вами, а утром делает вид, будто ничего не было и держит дистанцию.

— Ну, да. Я не понимаю...

— И не пытайтесь понять женскую логику, особенно в таких делах. Это как древняя деревянная кукла, раскрываешь одну, а под ней вторая, а дальше третья, четвертая и так далее. Если у тебя хватит настойчивости и глупости докопаться до последней, то обнаружишь, что своими действиями ты все разрушил и сам в этом виноват. Я тридцать лет женат на одной женщине. Лет через десять после свадьбы у меня хватило ума перестать выяснять отношения и копаться в причинах ее поступков. Я просто воспринимаю ее такой, какая она есть, и мы счастливо прожили еще двадцать лет. Надеюсь, проживем еще столько же. Что не терпится повторить ошибки старого Тьера? Вот тебе первая кукла. Ей скоро двадцать пять, и по нашему закону она обязана родить второго ребенка.

— Так у нее уже есть один?

— Ты информацию по общественному строю Сагитториуса внимательно читал?

— Ах да, там же все это есть, - Вольдемар вдруг вскинулся, - а я, значит, нужен только как производитель?

— Не кипятись, Вольдемар. Тут мы переходим ко второй кукле. Если ей был нужен только ребенок, то она могла выбрать не тебя, а Табера...

— Или Вас.

— Не смеши меня. А вот прибегнуть к услугам врачей она вполне могла. У нас многие делают так. Но выбрала она именно тебя.

— И я не понимаю почему.

— Хорошо, давай откроем третью. Для Табера она будет только одной из многих, конечно, он от нее не откажется, но перспективы у их отношений нет. Он к ней равнодушен и она это чувствует, а тебе она нравится.

— Это так заметно? - удивился Вольдемар.

— Для каждого, кто имеет глаза.

— Ну тогда, Тьер, откройте четвертую и скажите мне, почему она так холодна днем?

— А ты хочешь, чтобы она бегала к тебе на свидания, ходила с тобой по ресторанам или театрам, целовалась на этом диване? У нее на Сагитториусе остались мать и дочка, они каждый день могут погибнуть под астенойской бомбежкой. Ты - наша единственная надежда на спасение.

— Поэтому днем я должен с полной отдачей работать на спасение вашей планеты, а пятая кукла это благодарность спасителю.

— Ну вот, начинаешь соображать. Хочешь перейти к следующей?

— Нет, - отказался Вольдемар, - пожалуй, пора остановиться и подумать, как мне быть дальше.

— Правильно. Но сначала реши, чего хочешь ты.

— Я?!

— Да, ты. Чего ты хочешь добиться от Амаэль?

Вольдемар задумался. А в самом деле, чего он хочет? Жениться? Оставить ее своей любовницей? Или бросить ее и сбежать? На секунду Вольдемар пожалел, что ему не досталось кресло в другом ряду челнока, как все просто и понятно было всего пять суток назад. Но тут же он понял, как благодарен судьбе и бездушному компьютеру за это место у прохода.

— Я не могу точно сказать, чего я хочу, но вот чего я не хочу, так это потерять Амаэль. В этом я уверен.

— Ну вот. Ты уже ревнуешь ее.

— Я?! Ревную?! К кому?

— К Таберу. Ты не хочешь лететь на станцию и боишься, что без тебя она свяжется с ним. Внешне, как мужчина, он привлекательнее тебя.

После некоторого раздумья Вольдемар признался.

— Боюсь.

— Нормальная реакция влюбленного мужчины. Не волнуйся. Амаэль умная девочка и она не станет делать глупости. Удовольствие минутное, а последствия могут быть на всю жизнь. Да и я за ней присмотрю, лети спокойно.

Блямкнул сигнал электронной почты - пришло новое письмо. Рой Рахман, лейтенант в отставке, тихо выругался себе под нос и открыл почтовый ящик. Так и есть, начальство напоминало, что очередной отчет должен быть сдан еще до обеденного перерыва, а до перерыва осталось меньше часа. Собственно, основные служебные обязанности его и заключались в составлении статистических отчетов о грузоперевозках компании. Как подозревал отставной лейтенант, эти отчеты толком никто и не читал, но за их своевременной сдачей следили четко. За последний год эти отчеты встали отставному лейтенанту поперек горла, но другой более или менее приличной работы пока не находилось, а пойти на должность чернорабочего считалось неприличным для отставного офицера. Оставалось мучиться, терпеть и надеяться на лучшее.

После окончания войны, строптивого комэска поперли с флота одним из первых, невзирая на предыдущие заслуги. Одна война закончилась, другая в ближайшее время не просматривалась и начальство не нуждалось "слишком умном" подчиненном. За последние полтора года Рой успел помыкаться на гражданке без работы, жениться, найти работу, развестись и полностью разочароваться в жизни. Причем именно в таком порядке. Жена оказалась редкостной стервой, клюнувшей на мундир и мужские достоинства отставного военного. Однако она быстро убедилась в финансовой несостоятельности избранника, а с глаз Роя упала розовая пелена человека, мало общавшегося с противоположным полом во время службы. Зарплата младшего менеджера крупной транспортной компании давала возможность снимать очень скромное жилье на окраине и не умереть с голоду, а это явно не устраивало молодую супругу. Расстались они также быстро, как и поженились, без сожаления и взаимных претензий. Разочарование в гражданской жизни достигло своего пика, и все чаще в голову приходила мысль о попытке возврата в военный флот.

Рой тряхнул головой, отгоняя посторонние мысли, и попытался сосредоточиться на отчете. Но его опять сбило очередное блямканье коммуникатора. Рахман автоматически открыл письмо и пробежал его глазами по диагонали. Потом прочитал его еще раз, и еще раз, попытался вникнуть и прочитать между строк. Этого не может быть! Это чей-то дурацкий розыгрыш. Рой обратил внимание на подпись "В. Дескин", фамилия показалась знакомой. Но само содержание письма вывернуло его душу наизнанку. Он вдруг понял, что сам готов доплатить, только бы оказаться в кабине истребителя. А тут ему предлагают реализацию мечты. Предлагают должность простого пилота? Прекрасно! Пишут, что не смогут ему платить? И не надо. Это связано с опасностью для жизни? Наплевать, он и так очень долго рисковал ею. Крайне плохие бытовые условия? Не привыкать. Ну, где здесь набирают добровольцев на очередную локальную бойню?