Контракт на выбывание

Но я-то все равно узнаю, получил Каракурт оплату, или нет, и не оставлю хитромудрым наемникам шанса присвоить чужое вознаграждение. Если бы я сама не претендовала на часть доли покойного Деза, то наставила бы псевдогота на путь истины уже сейчас.

Мы успели рассмотреть все кубки и грамоты, проверили содержимое директорского стола и даже, съели по одному наспех приготовленному бутерброду из комка плесневелого хлеба и засохшей колбасы, а хозяин логова все не возвращался.

Народ заскучал. Бек и Момент все чаще поглядывали на закрытые двери, а Вечный Жид бесцеремонно закинул длинные ноги на стол, надвинул на нос замусоленную кепку и переливисто захрапел.

С нижнего этажа периодически доносился тяжелый грохот, странный скрип и редкие матюги. Похоже, Каракурт готовил что-то чересчур грандиозное. Конечно, можно было поинтересоваться, не требуется ли ему какая-нибудь помощь, но лично мне шевелиться было лень. Всем остальным, похоже, тоже.

Наконец Бек дозрел послать Тархуна на поиски потерявшегося сталкера. Однако едва кавказец неохотно поднялся со стула, Каракурт сам ввалился в кабинет. Его щеки порозовели от недавнего контакта с бритвой (впрочем, особой разницы я не заметила), а в руках он держал ящик армянского коньяка. Под радостные вопли мужиков, псевдогот поставил тару на стол, и сокрушенно вздохнул:

- Еды, к сожалению, не осталось. Все банки вздулись.

- Ничего! Было бы что пить, а чем закусить - найдется! - уверенно воскликнул Бек. - Старуха - доставай!

Как будто в том, что у нас осталась пища, есть какая-то его заслуга. Да если б не моя предусмотрительность, мы бы сейчас доедали последнюю банку тушенки!

Пока я выставляла на стол оскудевшие запасы захваченных из тоннеля консервов, Каракурт отыскал граненые стаканы и принялся разливать благородный напиток. Причем он совсем не экономил, сразу наливал до краев.

- Вообще-то я не пью, - торопливо проговорил Тархун, оценив объемы предстоящей пьянки.

- Религия не позволяет? - участливо поинтересовался Каракурт. - Это не пьянства ради, а здоровья для. Чтобы расширить сосуды и вывести радиацию из организма. Но если хочешь, могу предложить замечательную, острую аджику. Сам делал. У меня немного в рюкзаке оставалось...

- Я и острое не ем, - Тархун, похоже, расстроился, что его не стали уговаривать попробовать коньяк.

- Обижаешь, - протянул гостеприимный сталкер. - А хозяев обижать нельзя. Мы будем пить за удачное завершение экспедиции. Разве ты не хочешь, чтобы все закончилось хорошо?

- Тархун, не выделывайся, - в приказном тоне заявил Бек. - Нехорошо выбиваться из компании. Все будут пьяными, а ты один трезвый. Так нельзя.

Я закончила вскрывать консервы, а Каракурт аккуратно расставил переполненные янтарной жидкостью стаканы перед всеми собравшимися. Не обошел он вниманием, и вяло сопротивлявшегося Тархуна.

- Мы шторы задернем - Аллах не увидит, - выдал он сомнительное напутствие.

Затем Каракурт плеснул себе в стакан немного водки.

- Мне коньяк нельзя, - сказал он сокрушенно. - Давление. Итак, друзья, давайте выпьем за удачу. Как говорится: мы не пьем, а лечимся, не через день, а каждый день, не по чайной ложке, а по чайному стакану. Не пьянки ради, а здоровья для. Да разольется влага божья по чревоугодной периферии! Аминь, пьет свободный гражданин…

ГЛАВА 8

«СЮРПРИЗ» КАРАКУРТА

Болела голова. Во рту ощущался мерзкий привкус, словно в нем недавно кошки ночевали, а уши закладывало от визгливого крика.

Несмолкаемый вопль и вывел меня из забытья. В нем было столько боли, что мне самой захотелось закричать, чтобы жертву поскорее убили.

Жертву...

Я попыталась открыть глаза, однако веки отказывались повиноваться. Тогда я попробовала помочь себе руками, и в запястья сразу впилось холодное железо.

От нахлынувшего ужаса глаза распахнулись сами собой, но лучше бы я и дальше ничего не видела.

Надо мной возвышались стальные перила, еще дальше, теряясь в сизой, едкой дымке, виднелся лестничный пролет, а вокруг сгрудились уродливые монстры - правдоподобные чучела мутантов. Они тянули ко мне когтистые лапы, скалили желтые клыки. В клубах вонючего дыма, казалось, что монстры шевелятся, танцуют под жуткие, несмолкаемые вопли.

Однако самое страшное происходило где-то в стороне, вне моего поля зрения. С трудом, повернув голову и немного переместившись вбок, я увидела сгорбленную фигуру в длинном черном кожаном плаще и блестящем антрацитовом противогазе.

Можно было подумать, что это снорк, сумевший подняться на две конечности, но передвигающиеся на четвереньках мутанты никогда не брали в руки оружие. А этот монстр деловито орудовал охотничьим ножом. Насколько я могла рассмотреть - он вскрыл живот Тархуна. Из губ кавказца вырывались кровавые пузыри, однако несчастный все никак не умокал.

От увиденного я едва снова не потеряла сознание. На меня накатила жуткая тошнота, перед глазами потемнело, а в ушах поднялся ритмичный гул. Звук пульсации собственной крови напугал меня едва ли не больше, чем визг Тархуна.

Я задергалась, пытаясь освободиться, но только ободрала запястья и сильнее затянула стальные цепи на голых щиколотках. Оказывается, с меня успели стянуть сапоги, и приковали к железным перилам. Неподалеку виднелись обездвиженные тела моих товарищей. Сколько же времени прошло после начала пьянки? Я помнила первый тост и первый стакан. Дальше - полный провал.

Рядом со мной лежал бесчувственный Лом. Мне удалось пнуть его ногой, но сталкер даже не пошевелился. Только неестественное дрожание конечностей выдавало, что он еще жив.

Крик Тархуна перешел в прерывающийся хрип. Палач торжественно занес клинок для последнего удара. Я видела брызги крови на черном плаще, слышала мерзкий скрежет, когда лезвие ножа процарапало ребра. Тархун дернулся последний раз и затих, а убийца в противогазе, что-то самодовольно пробулькал.

Я не могла этого больше выносить, но и не могла отключиться. От ужаса меня всю скрутило, в животе образовался тяжелый, колючий ком, воздуха не хватало, но это не помешало мне начать визжать ничуть не хуже покойного Тархуна.

Задымленный воздух царапал глотку, жег легкие, но что такое едкий дым по сравнению с перспективой мучительной смерти?

Что самое ужасное - мне никак не удавалось отвести взгляд от монстра в противогазе. Он аккуратно сложил в контейнер для артефактов два кровавых куска, напоминавших по форме печень и сердце. Осторожно вытер длинное лезвие о брюки покойного Тархуна. И повернулся ко мне.

Я очень хотела заткнуться. Умолкнуть, исчезнуть, провалиться в канализацию. Или чтобы подо мной образовалась "Жарка" - гибель в огне казалась намного привлекательней, чем медленная смерть под ножом самозванного хирурга. То, что это очень больно убедительно доказал Тархун.