Потеряные

— Это крыса, не бойся, она одна, — прошептал Тир, почувствовав, как напряглась Травка. Никакой серьёзной опасности он не ощущал. Более того, он не чувствовал вообще почти ничего. Как в одном из ночных кошмаров, парень не мог «нащупать» внутренним зрением ни одного ответвления, ни одного прохода или пустоты за стеной, к которым он привык во время путешествия. Перед ними тянулся только тоннель, вырубленный в скале так недавно перед катастрофой, что даже рельсов в этой половине ещё не было. Так же не было ни одной станции или комнаты-подсобки. После «Тихого пристанища» — один тоннель. И всё. В случае опасности ребята оказывались в безвыходном положении.

Крыс метнулся в сторону, но чувствительное ухо животного лишь на мгновение опередило внутренний слух слепого. Вдали послышались шаги.

— Травка, — буди всех, только тихо, — подскочил Тир. Опасность была настолько неумолимой, что он не знал, что предпринять. Через несколько минут стало слышно, что со стороны «Парка Победы» к ним приближаются, печатая шаг коваными подошвами, человек четверо-пятеро. И, судя по бряцанию, которое хорошо различил чуткий Тир, вооружённые до зубов. Кирилл подобрал крыску, доверчиво влезшую в его рукав, и приготовился к встрече. Пард, сонно мотая головой, сипло проклинал всех на свете и никак не мог прийти в себя. Он только перевёл автомат в рабочее положение, и встал на подкашивающиеся, нестерпимо ноющие ноги. Ему сейчас было абсолютно всё равно, в кого придётся стрелять. Он был по горло сыт коварными старостами, работорговцами, интригами и предательством. В лицо ударил свет.

— Брось оружие, — рявкнул командирский голос, и Пард чуть не нажал на спуск, так его распирало сорвать на ком-нибудь накопившуюся ненависть. Остановил его Тир, услыхав щелчки как минимум нескольких затворов.

— Пард, брось оружие, нам и так плохо, — с напряжением в голосе попросил слепой.

— Ага, щас, опять вас грабить и бить будут? Пусть попробуют… — хрипло рявкнул едва стоящий на ногах, доведённый до отчаяния Пард. А Травка отчётливо почувствовала, что вот прямо сейчас они все тут и погибнут, в один момент, сразу все. И ей так жалко стало их усилий попасть домой, родителей, которые никогда не узнают, что с ними случилось, Рысю, напрасно ждущую помощи, что у неё полились из глаз молчаливые слёзы, и она снова закашлялась.

— Грабить не будут, это патруль, — уже мягче сказал тот же голос. Видно, жалкую кучку разглядели повнимательнее. — Эй ты, длинный, автомат брось, не доводи до греха.

Пард ещё немного постоял, сжимая оружие, а потом нерешительно опустил дуло книзу, не выпуская приклада из руки.

— Если к нам полезете, я успею порешить многих, не сомневайтесь, — проговорил он с вызовом. Если учесть, что сам Пард сейчас выглядел, как еле стоящий на ногах скелет, то угроза была, прямо скажем, малореальная… С чужой точки зрения. Но ребята не сомневались, что так оно и будет.

— Никто вас трогать не собирается, но если вы идёте на «Парк», то обязаны подчиниться патрулю, иначе вас просто никто не пропустит, — пояснил другой голос, и рядом с Кириллом материализовался невысокий стройный человек в военной форме, с красной повязкой на рукаве.

— Если я сдам оружие, то вы опять нас повяжете, как идиотов. — Пард твёрдо решил никому не доверять. Что такое патруль он не представлял в принципе. Так же пришельцы могли окрестить себя «гангстерами», «парламентом» или «пикантной группой трансвеститов».

— Вы к нему не лезьте, он действительно может положить тут половину, пока вы нас прикончите. Вы не смотрите, что он такой заморенный — посоветовал Кирилл.

И вдруг со стороны патрульных раздался сначала одиночный, а потом дружный раскатистый смех. Мужики ржали от души, а огорошенные подростки недоверчиво притихли.

— Ладно, боевики, про вас Джафар рассказал. Предупредил, что кто-то у вас тут дерётся здорово, а кто-то стреляет во всех подряд. Только мы не думали, что вы ещё дети совсем. Расслабьтесь, никто вас бить не будет. Мы помочь пришли. Только оружие придётся сдать, с оружием на станцию нельзя. — Пояснил всё ещё невидимый обладатель спокойного голоса.

— А потом отдадите? — Нерешительно спросил Пард, уже готовый отдать, что угодно и поверить всему, чему угодно, только бы этот жуткий день когда-нибудь кончился.

— Отдадим, отдадим, — и из рук парня аккуратно вынули автомат. Тут же его пнули по внутренним поверхностям больных ступней и приказали:

— Ноги на ширину плеч, руки… — что хотел добавить опрометчивый патрульный, история умалчивает, только в следующий момент он уже валялся на каменном полу, пытаясь вдохнуть внезапно ставший недоступным воздух. На Парда навалились несколько человек. Тир подоспел не сразу, растерявшись и не ожидая драки. Мужики были хорошо обучены, а ребята сильно устали, поэтому их просто били.

— Стоять всем! — Рявкнул командирский голос, и грохот одиночного выстрела мигом заставил развалиться завязавшуюся кучу-малу.

— Вы что, совсем охренели? — Выдал тот же голос коронную фразу парковчан. — А ну-ка, пацаны, хватит дуру гнать! Оружие сдали, и смирненько пошли за нами, а не то в наручниках поведём. Вы что хотите, чтобы вас перебили тут?

Остальные как-то сразу засуетились. Тира и Парда поощрительно похлопали по плечам, похвалили за умение драться, в общем, молодецкие забавы, отнявшие у пленных последние силы, всем остальным весьма понравились. Ребят обыскали, подняли их рюкзаки, быстро собрав раскиданные вещи, и повели дальше вглубь тоннеля.

— А идти далеко? — Спросил Кирилл, косясь на хромающего Парда.

— Да нет, километра четыре осталось, за час дойдём, — ребята переглянулись и тяжело вздохнули. Такие расстояния им было трудно представить. …

— Ну и что с ними теперь делать? — Тихий равнодушный голос пробивался сквозь туман и дикую головную боль.

— Н-да, красивые, ничего не скажешь, — насмешливый спокойный голос пророкотал где-то далеко вверху, но открывать глаза не хотелось категорически.

— Кто тут более-менеее живой? Кого допрашивать уже можно?

— Вроде вот этот, лохматый, но он всю дорогу длинного на себе тащил, тоже в отрубе. Девица вообще никакая. Мало того, что зелёная, так её кто-то придушить пытался. — Это уже молодой и слегка виноватый, готовый услужить тенорок.

— В смысле, зелёная, — шорох, ворчание и хриплый кашель Травки, — ого, а это не эпидемия? Мы, по-моему, погорячились слегка, ну-ка давай сюда Ампулу. — Насмешливый голос стал озабоченным. Парду хотелось открыть глаза и объяснить, что это не эпидемия, что это у неё с рождения, но тут он с облегчением, что ничего не нужно делать, услышал голос Тира:

— Она такой родилась. Не трогайте её, и так нам всем паршиво.