Серж Арно - Дороги к праотцам

— Я хочу ехать с тобой, — встрял в разговор Руслан. — Я ничего не боюсь.

— Нет, со мной тебе пока нельзя, слишком опасно; возможно, потом…

— Мы возьмем мальчика, — сказал цыганский барон.

— Где вас можно будет найти? Барон Захар пожал плечами:

— Везде.

Барон поднялся, протянул Андрею руку:

— Прощай, береги Таню.

— До свидания, надеюсь, увидимся. Спасибо за все.

Барон повернулся и зашагал к палатке, в которую внесли раненого, возле нее толпились женщины.

— Ну, брат, давай прощаться. — Андрей подошел к сидящему перед костром Руслану. — Поживи пока среди цыган, ладно?

Парень молча кивнул, он не отрывал глаз от огня.

— А потом я тебя найду, будем вместе жить. Договорились?

Руслан снова кивнул.

— Ну я пойду, что ли?..

Андрей положил руку ему на плечо. Мальчик снова кивнул. Андрей присел на корточки и заглянул ему в лицо. Лицо Руслана было мокрым от слез.

— Да ты что, брат? — Андрей взял его за плечи. — Да что ты, честное слово?!

Он постарался говорить как можно более добродушно и весело, но каких мучений ему это стоило! Перед ним сидел родной человек, к которому Андрей успел привязаться.

Он легонько за плечи встряхнул мальчика:

— Да что ты на самом деле? Я ведь вернусь и тебя заберу.

— Я знаю, из-за чего это, — проговорил мальчик сквозь слезы.

— Да что ты в самом деле… — продолжал Андрей, не зная, как успокоить мальчика.

— Я знаю, это из-за того, что я украл тот телефон… Ты теперь думаешь, что я вор…

— Да нет же, нет… — Его душили слезы, но Андрей постарался улыбнуться. — Совсем не из-за него, просто со мной сейчас слишком опасно.

— Ты бросаешь меня, — не слушая, все так же глядя в сторону, сипло проговорил Руслан. — А мне без тебя будет плохо.

— Мне тоже без тебя будет плохо. — К горлу подкатил ком, Андрей сглотнул его. — Очень плохо, но я обещаю тебе, что вернусь.

— Клянешься? — Мальчик поднял заплаканное лицо и с надеждой посмотрел в глаза Андрея.

— Клянусь, — проговорил он и отвернулся, слезы душили его. — Ну, мне пора. — Он поднялся с корточек и глубоко вздохнул. — А то меня уже ждут.

Мальчик тоже встал и взял Андрея за руку. Он впервые взял его за руку, и в этом движении было что-то новое, доверчивое с его стороны. У Андрея снова зачесались глаза.

— Что-то в глаз попало. — Он отвернулся, незаметно смахнул с глаз слезы.

Так они и шли, держась за руки, до шоссе.

— Ты живи с цыганами. Я тебя найду, — сказал Андрей, когда они остановились у автотрассы. — Да, возьми-ка денег немного.

Андрей расстегнул молнию на сумке и достал из кармашка пачку долларов. Он разделил ее надвое, большую протянул Руслану.

Мальчик, не глядя, взял деньги и сунул в карман.

— Ну, давай прощаться.

Андрей протянул руку. Руслан пожал ее крепко, по-мужски и, повернувшись, зашагал к табору. Андрей вздохнул тяжело и потер кулаками глаза, сейчас он был один, сейчас он мог себе это позволить.

«Почему я его не обнял? — тупо билась в мозгу одна только мысль. — Почему на прощание не обнял?»

Через час он сидел в вагоне поезда дальнего следования северного направления. Тани в купе не было. Андрей несколько раз выскакивал на перрон, опасаясь, что с ней что-нибудь случилось. И только за одну минуту до отправления поезда она вошла в вагон. И совсем это была не цыганка, а Таня, его Таня — та, которую он любил, только с черными волосами. Они обнялись. Поезд тронулся, за окном замелькали провожающие… Хотя из поезда и казалось, что это перрон вместе с городом тронулся в путь, но город оставался — уезжали они. Куда они ехали?.. Что ожидало их впереди?..

Вот уже полгода с того самого дня, как все это началось, Андрей не ощущал такого душевного подъема, такой радости и упоения. Соседи по купе, старичок со старушкой, месяц гостившие в Петербурге у дочери, приняли их за молодоженов, отправившихся в свадебное путешествие. Андрей с Таней не могли насладиться друг другом, мечтая скорее приехать на место, чтобы наконец остаться наедине. Но покоя на душе у Андрея не было, он внимательно приглядывался к соседям по вагону. Престарелую чету трудно было заподозрить в связи с кровожадными сектантами, уж слишком безобидными и немощными они выглядели со стороны. Да и Таня казалась озабоченной и усталой. Но с каждым десятком километров, отдаляющим их от города, они успокаивались. Все проблемы и ужасы уходили все дальше и дальше, и нужно было освободиться от них окончательно, чтобы начать новую жизнь.

Через сутки с небольшим они были уже на месте. Великий Устюг расположился в удивительно красивом месте на реке Северная Двина. Простор реки, возле которой стоял город, изумил Андрея. Маленький и уютный городок имел множество церквей, что придавало ему особый колорит, и эта неспешность, провинциальная тишина и умиротворенность благотворно сказались на Андрее. Здесь все было как и много лет назад, быт и взгляды людей изменились мало.

Танины родители жили в небольшом двухэтажном домике неподалеку от реки. Это были простые добрые люди, какие встречаются теперь только в провинции. Они не видели дочку уже три года, и вдруг она как снег на голову да еще с мужем. Самогонку пили два дня. Андрей за свою жизнь столько не выпил.

Танин отец, Иван Иванович, был человек угрюмый и молчаливый. Даже в трезвом состоянии от него трудно было добиться нескольких слов, а когда выпивал, совсем не желал разговаривать, только методично через небольшой промежуток времени поднимал рюмку, вставал и говорил, разгладив по сторонам седые усы:

— Ну, будем.

Потом снова вставал и поднимал рюмку с теми же словами…

Потом они с Таней навещали ее старых школьных подруг и снова пили самогонку… Пообщавшись с жителями этого северного города, Андрей понял, что здесь все мужчины молчаливы.

Жизнь их была полна новыми впечатлениями, и все ужасы, оставшиеся в Петербурге, начали постепенно забываться. Для Андрея многое в тех событиях оставалось непонятным… Вернее сказать, ему ничего было не понятно. Ответы знала только Таня, но она все время уходила от серьезного разговора, отговариваясь тем, что Андрею опасно знать все. Да он особенно и не настаивал: хотелось все забыть, начать жизнь сначала.

Первое время это удавалось, но ощущение недосказанности угнетало.

Они жили отдельно в небольшой времянке в глубине яблоневого сада.

— И все-таки нам нужно поговорить, — однажды вечером сказал Андрей, когда они сидели у телевизора в своем домике.

Это был первый вечер, когда они не пошли и гости.

Таня в бирюзовом халате лежала на диване, Андрей сидел рядом в кресле, здесь имелось все необходимое для жизни.

— Ты же понимаешь, что те ужасные события, — продолжал через некоторое время Андрей, — те события, в которых я… вернее, мы оказались…