Роман Глушков - Дрожь земли

И очутился он там вопреки своей воле с очевидной целью – стать приманкой для меня. Подвесившие его охотники знали, что мы действуем с Жориком заодно и вскорости я появлюсь на этом холме. Были ли выследившие нас сталкеры и загадочный снайпер членами одной банды, неизвестно. Но я бы ответил на этот вопрос утвердительно. И работали они ничуть не хуже команды Ипата. По крайней мере, сколько я ни присматривался, так никого из них и не обнаружил.

Где же засели эти ребята, ждущие, когда я брошусь снимать с крюка своего опростоволосившегося напарника? Извини, Жорик, но пока я это не выясню, придется повременить с твоим спасением.

В дебри металлорастений наши враги не полезут, готов поспорить. Автоны – не обычные кустарники. Во-первых, зреющие на некоторых из них Н-капсулы чертовски ядовиты. А во-вторых, выскочить из зарослей быстро и неожиданно облаченный в сталкерские доспехи – даже очень легкие – человек не сможет. Увязнуть в автонах – все равно что запутаться в колючей проволоке. В них еще можно, соблюдая крайнюю осторожность, скрываться от погони. Но для стремительной атаки из засады такой плацдарм является откровенно неудачным.

На территории метеостанции у подкарауливающих меня негодяев остается не так уж много потенциальных укрытий. А я и железными кустами не побрезгую. Заразное содержимое Н-капсул мой паразит нейтрализует в два счета. И ползать в металлорастениях мне давно не привыкать. Тем более что я передвигаюсь налегке, а дующий на вершине холма ветер шумит в дебрях и заглушает все издаваемые мной шорохи.

Под сенью автонов я прополз до места, на котором руины наконец-то перестали загораживать от меня Жорика, и рассудил, что охотники наверняка скрываются где-то совсем близко. Следить за пленником из других уголков станции было бы не так сподручно. И вот еще один аргумент в мою пользу: отсюда также хорошо просматривалось подножие холма, где я дрался с Ипатом.

Припомнив, под каким примерно углом падали между нами снайперские пули, я понял, что гипотетическая позиция стрелка находится сейчас прямо передо мной. Плюс-минус несколько шагов вправо или влево. Одно «но»: место это представляло собой голую земляную площадку, без единого пригодного для маскировки укрытия.

Впрочем, разве отсутствие естественных укрытий является проблемой для действительно высококлассного снайпера?

Наилучший способ обнаружить притаившегося в засаде противника – это его вспугнуть. Я подобрал с земли небольшой камень и, аккуратно раздвинув стебли автонов, швырнул его в дебри, растущие рядом с возможным местонахождением стрелка. Где попрятались его товарищи, я еще не выяснил. Но хотя бы одного члена их банды я, дай-то бог, рассекречу…

Брошенный мной камень издал не слишком много шума. Но его было вполне достаточно для того, чтобы враг забеспокоился, даже являйся он самым хладнокровным ублюдком на свете. К чести снайпера, он почти выдержал устроенное мной ему испытание. Отвлекись я в этот момент или моргни, вероятнее всего, и не заметил бы на площадке ничьего присутствия. Но я смотрел точно на этот пятачок утоптанной, казалось бы, земли. Смотрел не мигая и потому сразу заметил, как ее рельеф пришел в движение и слегка изменился.

И явно неспроста. Лежащий под камуфляжным плащом, покрытым пленкой наноботов-хамелеонов, человек вздрогнул и инстинктивно полуобернулся в направлении подозрительного шума. После чего, проявив незаурядную выдержку, мгновенно и правильно оценил обстановку. Враг не обнаружился, и охотник вновь замер без движения, продолжая следить за приманкой и подступами к метеостанции.

Вне всяких сомнений: это был тот самый стрелок, благодаря которому моя голова до сих пор пребывала на плечах. Он знал, что я вернусь сюда, еще до того, как заметил меня у подножия холма. Знал и устроил мне элементарную, но вполне добротную западню. Однако наша стычка с мнемотехником едва не спутала снайперу все планы. Отпугнув конкурента (почему все-таки не убив, теперь понятно – Ипат сам признался, что подозревает, кто меня спас, а значит, эти двое и впрямь могли быть прежде друзьями), охотник выдал себя и пожертвовал фактором внезапности. Но сворачивать свою ловчую сеть не стал. Понадеялся, что возникшая в ней прореха все же не даст ускользнуть плывущей сюда «золотой рыбке». В данный момент этот ловец больше уповал на авось, чем на свою нарушенную непредвиденным сбоем стратегию. И потому он вряд ли удивится, если вспугнутая жертва не объявится на холме.

Однако я объявился, имея твердые намерения выручить Жорика и отвоевать назад свои вещи. Сколько бы человек меня ни подкарауливали, я попытаюсь перебить их всех. Исподтишка, по одному – так, как я уже перебил не один десяток претендентов на мои алмазы. И начну со снайпера, пусть он и оказал мне сегодня неоценимую услугу в бою с Ипатом…

Стрелок заметил метнувшуюся к нему тень и рывком скинул с себя маскировочное покрывало, собираясь дать мне отпор. Но он лежал на земле лицом вниз и всполошился, когда я уже навис над ним с занесенным для удара ножом. Все, что успел охотник, это перевернуться на спину и закрыться от нацеленного ему в шею клинка выставленной вверх на вытянутых руках винтовкой. Впрочем, сломить такую защиту было нетрудно. Упав на нее с разбегу, я мгновенно смял заслон, поскольку противнику было уже не под силу удержать помимо оружия еще и меня. Вдобавок я придавил винтовку ко вражескому горлу, сломив тем последнее сопротивление рассекреченного снайпера.

Вот и все, дерьмо собачье! Пришел сюда за моей трехсотмиллионной шкурой, говоришь? Ну а я в отместку попорчу твою! Да так, что ни один хирург потом не заштопает!..

– Постой, Гена! Не надо! Эй, это же я! Не признал, что ли?

Карающее лезвие моего ножа остановилось и замерло всего в сантиметре от пульсирующей на шее врага жилки. Лицо снайпера было вымазано камуфляжной краской так усердно, что почти сливалось с землей. Опознать его было непросто даже вблизи. Но голос был мне определенно знаком. Довольно приятный женский голос. Такой и в обычном мире способен отложиться в памяти. А в Пятизонье, где каждая сталкерша являлась личностью уникальной и широко известной, запомнить этот голос было еще проще.

– Динара?!

– Пропади ты пропадом, Гена! – выругалась опознанная мной охотница. С несказанным облегчением от того, что я не страдаю тугоухостью и успел расслышать ее мольбу. – А ну остынь и убери нож! Слышишь! Я могу все тебе объяснить!..

– Сколько вас тут? – полюбопытствовал я, озираясь и продолжая удерживать лезвие у шеи девушки. Ишь чего захотела: убери нож!.. То, что я ее узнал и пощадил, вовсе не означает, что она вернула мое доверие. Которое и прежде было лишь символическим, а после ее сегодняшней выходки исчезло и подавно.