Олег Дивов - Лучший экипаж Солнечной (авторская редакция 2008 г.)

— Мы ничего не будем делать с чужими, — спокойно объяснил заместитель. — Это задача армии. Поскольку от армии не осталось… — он слегка замялся, — почти ничего…

— Короче, нам этот русский траходактель со своей трахучей бригадой нужен живой и невредимый! — заключил Рабинович. — И это ваше дурацкое счастье, что он не рехнулся и готов делать свою долбаную работу! Потому что, мать-перемать, если бы против чужих выставили вас, трам-тарарам, мне даже страшно представить… (и так далее). Короче, если Алекс в порядке, мы ему должны всю жопу расцеловать и не поморщиться!

— Вот именно, — поддакнул заместитель. — Именно это я и хотел сказать.

— Включить позиционные огни, — приказал Рашен.

«Гордон» и «Тушканчик», бестелесные черные пятна на черном фоне, вдруг превратились в две новогодние елки.

Полицейская эскадра, на экранах которой вдруг соткались из ничего два корабля, дружно охнула.

— Твою мать! — взвизгнул Рабинович, подпрыгивая в кресле.

— Вице-адмирал Рабинович, ответьте адмиралу Успенскому! — раздалось из динамиков.

— Во подкрались! — восхитился бомбардир полицейского флагмана. Это ж надо… Орудия к бою!

— Мать твою… — сокрушенно пробормотал Рабинович. — Где начальник разведки, мать его?! Как мы их прозевали, трам-тарарам?!

— Отвечай, Бобби, я тебя вижу! — позвал Рашен.

— Не может он нас видеть!!! — заорал Рабинович. — Почему он нас видит?! Как это так?! — от возбуждения он даже ругаться перестал.

— Рабинович, вам привет от тети Хаи! — не унимался Рашен.

Полицейский врезал кулаком по «доске», включая связь.

— Ты меня не видишь! — рявкнул он. — Ну как я стою, по-твоему, а?

— Ты держишь сферическую оборону, — спокойно ответил Рашен. — Сам висишь почти точно по центру, с небольшим смещением влево и назад, если смотреть от меня. Здравствуй, Бобби.

— Чтоб тебя! — выдохнул Рабинович. — Привет, Алекс. Как самочувствие?

— Патологии не наблюдается. Ты это хотел узнать?

— Это мне как раз по хрену. Слушай, Алекс, а где твоя бригада?

— По делам улетела.

— Точно улетела? Куда?

Рашен громко рассмеялся.

— Как мне нравится эта очередность вопросов… Бобби, ну почему ты такой мнительный? Нет здесь больше моих кораблей, честное слово.

— Может, я и мнительный, зато до сих пор живой, — ответил Рабинович. — И куда ты их подевал?

— Говорю же, по делам ушли. Бобби, тебе лучше не знать, где они. Живее будешь, опять-таки.

— Мне лучше знать, мать твою, что мне нужно знать!

За плечом Рабиновича деликатно кашлянул связист.

— Что такое, мать твою? — спросил полицейский.

— Господин вице-адмирал, сэр. Начальник разведки на втором канале.

— Ага! Ну, бля… Алекс, подожди минутку, ладно?

— Нет проблем.

Рабинович переключился на другой канал связи.

— И как это ты умудрился просрать два здоровенных корыта? — поинтересовался он, забывая о хороших манерах и сидящем вокруг младшем командном составе.

— Они, наверное, по инерции подошли. Без тяги. Старый пиратский фокус, сэр.

— Так что же ты, мать твою…

— Сэр, мы ведь не пиратов ждали, а военных.

— И что? — на полном серьезе удивился Рабинович.

— Соответственным образом и были рассставлены сканирующие бакены, сэр.

— У тебя что, бля, вонючих бакенов мало? Или, на хер, мозгов?

Начальник разведки обиделся и не ответил.

— Нет, я тебя спрашиваю! — настаивал Рабинович.

— Виноват, сэр!

— Орел ты с голубыми яйцами! — заключил Рабинович и вернулся на внешнюю связь.

— Извини, Алекс, — сказал он. — Так на чем мы, блин, остановились?

— Я вот думаю: может, ты ко мне в гости зайдешь?

— А может, ты ко мне?

Рашен на секунду замялся.

— Понимаешь, Боб, — произнес он глубокомысленно. — Не слышно уверенности в твоем голосе. Ты, кажется, еще не решил, что со мной делать.

— Не ссы! — рассмеялся полицейский. — Не трону. Если я тебя арестую, кто тогда с чужими разберется?

— Это ты верно сказал, — одобрил Рашен. — Никто. Хотя бы потому, что в них еще никто не верит. Невыгодно это Совету Директоров.

— Вот именно, мать их за ногу! Так что заходи, Алекс. Имеется спирт.

— Богато живете. У нас только самогон. И тот какой-то сильно технический…

— Вот бери и заходи.

— Все равно не пойду.

— Слушай, Алекс, бросай ты эти русские задрочки! Я тебе слово даю: отпущу! На все четыре стороны.

— А что ты потом на Землю доложишь, а? — спросил Рашен проникновенно.

— Скажу, что ты, бля, не пришел, и все тут. Мы тебя ждали, а тебя нету ни хрена. Пришел один «Гордон» и тот на автопилоте. О! Кстати! Слушай, Алекс, ты на самом деле посиди-ка у себя.

— Да ну? — усмехнулся Рашен.

— Ну да! Я сейчас пошлю на «Гордон» саперов, а ты пока не шевелись. — Рабинович сделал знак своему заместителю, и тот принялся выбивать команды на «доске». — И учти, Алекс, я своим дуракам отдал приказ стрелять. Ты сам знаешь: они реальные дураки. Чуть двинешься с места — так долбанут, мало не покажется. А если эта хреновина взорвется, пусть тебе же будет хуже!

— Бобби, — сказал Рашен укоризненно. — И не стыдно тебе?

— Я же коп! — ответил Рабинович серьезно. — У меня по определению ни стыда, ни совести.

— Какая жалость, что ты не мой подчиненный, — заметил Рашен. — Я бы тебя… Кстати, от Боровского привет.

— И ему тем же концом по тому же месту! Слушай… — Рабинович вдруг перешел чуть ли не на шепот. — Абрам… Файн вернулся?

— Нет еще.

— И что ты думаешь?

— Думаю, вернется. Наш Абрам неистребим. Ни своими, ни чужими.

На экране полицейского флагмана крошечный белый огонек резво почесал в сторону расцвеченной огнями махины «Гордона».

— Вижу саперов, — сказал Рашен. — Зря ты это, Бобби.

— Почему? — насторожился Рабинович.

— Боюсь, инфаркт у них будет. Некто Задница, хорошо тебе известный, перед тем как покинуть корабль, с горя весь его распродал. На бухло обменял все, что можно было отвинтить. Только ходовую не тронул и навигационное оборудование. Там внутри сейчас картинка, как после ядерной войны.

— Ну спасибо… — протянул Рабинович. — Алекс, ты действительно ненормальный. Растащить на хер целый мегадестроер и потом цинично в этом признаться… Знаешь, это как-то даже не по-русски.

— Извини, больше не буду.

— И чего вы, русские, такая вороватая нация, а?

— Я, что ли, крал?! — возмутился Рашен.

— Ты командовал, — упрекнул его Рабинович.

— Слушай, мы будем ждать, пока твои саперы взорвутся, или все-таки делом займемся?

— Каким еще, мать твою, делом? По-моему, и так все ясно. Вали отсюда, и попутного хера тебе в затылок.

— Прямо сейчас? — судя по голосу, Рашен здорово удивился.

— Немедленно, — разрешил полицейский. — И чтоб глаза мои тебя не видели. Давай, бля, вали на хер.