Олег Дивов - Лучший экипаж Солнечной (авторская редакция 2008 г.)

— Хороший ты мужик, Роберт, — задумчиво произнес Рашен.

— Какой есть. Ты вот что мне скажи на прощание. Эти сраные чужие, как ты думаешь, может, их случайно к нам занесло, а? Ну, блин, покрутятся и уйдут.

— Придется мне все-таки зайти к тебе в гости, — сказал Рашен.

— Почему?

— Уж больно тоскливый будет разговор.

— Да ладно, я прикажу своим чудикам уши заткнуть. Эй! Всем негодяям, которые подслушивают! Уши за-аткнуть! Раз-два! Это приказ, мать вашу!

В эфире раздался легкий шорох.

— Какие дисциплинированные ребята, — похвалил Рашен.

— У меня хорошие копы служат. Грех жаловаться. Ну, говори.

— Боб, ты помнишь казус со «Скайуокером»?

— Бля! Еще бы!

— А ты в курсе, что один человек выжил? Прилетел на аварийном модуле прямо к Земле?

Рабинович почесал в затылке.

— Да как тебе сказать… — пробормотал он. — Не то чтоб, блин, совсем не в курсе… Но без подробностей.

— Тогда держись за кресло. Вместо человека прилетел клон.

— Твою мать! Откуда знаешь?

— Тетя Хая сказала.

— Ты не знаешь тетю Хаю! — заявил Рабинович тоном прокурора на суде.

— Тетю Хаю из Парижа или тетю Хаю из Чикаго?

— Чтоб ты сдох! Перестань издеваться! Я серьезно, мать твою!

— Я его препарировал.

— Та-ак… — протянул Рабинович. — А сначала, бля, убил.

— Я много людей убил, — сказал Рашен сухо. — На Марсе, на Венере, в открытом космосе. Очень много, Бобби.

— Ты не путай, старый хрен, войну с убийством. Ладно, проехали. Где ты его откопал?

— Он несколько лет ходил на одном из моих кораблей. — Рашен не уточнил, что Мейер ходил на «Гордоне», дабы лишний раз не пугать впечатлительного Рабиновича. — И между делом стучал в Адмиралтейство.

— Ни хера себе!

— Вот именно. Очень странная история, Бобби. Понимаешь, даже под гипнозом он уверял, что настоящий человек. У него была подсажена ложная память. И сам клон сделан великолепно. Мы его вычислили, потому что нашли доказательства гибели прототипа. А теперь уже знаем совершенно точно. Мой док Эпштейн нашел там какое-то крошечное несоответствие… Мелкие отклонения в структуре ДНК. Но если у клона и была своя программа, то на самых задворках мозга. Мы еще не умеем копать так глубоко.

— То есть зачем этот урод у нас ошивался…

— Совершенно непонятно.

— И что мы об этой херне должны подумать, а?

— А вот это к тебе вопрос, — заметил Рашен. — Ты же коп.

— Вот что, — сказал Рабинович твердо. — Труп сейчас у тебя? Давай его сюда. У меня все-таки судебно-медицинская экспертиза.

— Надо подумать. А то напополам?

— Тебе-то он на кой хер сдался теперь?

— Доказательства!

— Ах да! Ты же собираешься всему миру объяснить, какой ты хороший русский…

— Я что-то не то сказал? — насторожился Рашен.

— Да нет… Эх, чтоб меня! Ладно, ты вот что… Отпили от этого урода кусок поаппетитнее, и я сам за ним приеду. Где-то, бля, через полчасика.

— А как же саперы? — ехидно спросил Рашен.

— Задолбал, — ответил Рабинович и отключился.

Когда вице-адмирал Рабинович, навьюченный кофром с деталями организма капитана Мейера, покинул борт «Тушканчика», к Рашену зашел старпом.

— Он самогонку взял? — деловито спросил Боровский.

— Нет, — помотал головой Рашен, задумчиво разглядывая свои ногти.

— Тогда отдайте, — потребовал Боровский. — Я тут, пока суд да дело, с его ребятами договорился насчет батарей к «Маузерам». А то у нас некомплект. Сто десять стволов рабочие, а еще десяток заряд не держит.

— На! — сказал Рашен брезгливо, пинком выдвигая канистру из-под стола.

— Спасибо, — Боровский исчез за дверью, с кем-то там переговорил и тут же вернулся.

— А еще говорят, что копы взяток не берут, — заметил он.

— Это хорошие копы, — хмуро сказал Рашен. — Они нам помочь хотят.

— Ага, как же. Конечно, это совершенно не мое дело…

— Задолбал.

— Фу, патрон! Всего-то полчаса с Бобби поговорили и уже выражаетесь, как потомственный Рабинович.

— Извини, вырвалось. Но ты меня достал этой своей присказкой. А у Бобби и правда тяжелый случай. Я еще с училища помню: минуту с ним поболтаешь, а потом матюги так из тебя и сыпятся. И чего он такой?

— На улице вырос, — объяснил Боровский. — Вы это, драйвер… Типа не обольщайтесь. Не помочь они нам хотят. Они группой F свою задницу от чужих прикрывают.

— Это точно, — вздохнул Рашен. — И знаешь, Жан-Поль, я из разговора с Бобби вынес одну вещь. Он на самом деле чужих боится. До ужаса боится. Он на все готов, лишь бы его от них защитили.

— Они, может, еще и не придут…

— А он уже готов. Большая редкость в наши дни, чтобы человек принимал чужих всерьез. Кто их сейчас боится? Тот, у кого достаточно информации. Армейская разведка, да и то не вся. Ну мы с тобой. А больше ведь никто. И вдруг — целый вице-адмирал полиции! Командир единственной полноценной эскадры в их ведомстве. Интересно, а, Жан-Поль?.

— Интересно, — кивнул Боровский, присаживаясь на край стола. — Так чего он вам сказал? Так и сказал, что боится?

— Нет. Как раз этого он не говорил.

— А чего же ему надо?

— Ему надо, чтобы мы пошли на Землю и устроили там государственный переворот.

— Чего-о? — изумился Боровский.

— Понимаю твою реакцию, — улыбнулся Рашен. — Она ничем не отличается от моей.

— Ни хрена себе — полицейский! — высказался старпом.

— Очень даже полицейский. Наш Бобби, оказывается, человек с идеями. Ему опостылел народный капитализм. Он считает, что на самом деле это диктатура. И знаешь, он во многом прав. Когда вся планета становится одной большой фирмой…

— Если бы меня спросили… — привычно начал Боровский, поймал укоризненный взгляд Рашена и перешел к сути: — Я, может, и безыдейный тип, но мне тоже кажется, что Бобби прав.

— М-да? — хмыкнул Рашен, задумчиво кривя бровь.

— Там же все делается не для блага народа, а для блага компаний. Почему мы воевали с колониями? Это фирмы защищали сырьевую базу. И какую! Сперматозоиды и яйцеклетки! Казалось бы, отпусти красножопых на волю — и покупай у них материал сколько влезет. Ан нет, все хотят даром! Задарма людей побольше наплодить, чтобы было, кому горбатиться! А система кредитования? Каждый от рождения уже по уши в долгах! Хотя его-то уверяют, что это ему только на пользу… Вы сами подумайте! Нехорошо у нас на Земле. Во всяком случае, мне так кажется.

— А кому так не кажется? — спросил Рашен.

— Тем кто доволен. И тем, кому наплевать. Ну и дуракам еще.

— Это восемьдесят процентов землян, Жан-Поль. Если не девяносто.

— Сейчас меньше, драйвер. Гораздо меньше. Очень многие задаются вопросом, почему это Венера и Марс решили не копировать земную схему, а провозгласили республики.

— Куцые у них республики. Недалеко от нас ушли.