Олег Дивов - Лучший экипаж Солнечной (авторская редакция 2008 г.)

— Ты, умник, заткни хлебало, — посоветовал Фокс, оборачиваясь. — Учил историю?

— А что мне эта ваша история…

— А то, что китайцы начали не с Сибири, а сразу с Нью-Йорка. Кто его сжег, русские, что ли? Желтая экспансия шла во все стороны. Просто Россия не смогла себя защитить без чужой помощи. Европа объединилась, как против арабов в дни Заварухи. Америка была за морем и не подпустила желтый десант к своим берегам. Всего-то два города потеряла. А на русских все плюнули и сказали: выкручивайтесь, как можете. Так и сказали, как ты сейчас, — мол, отдайте им полстраны, и дело с концом… И что русским было делать? Вот они и подорвали к такой-то матери все интересные для китайцев земли.

— И все остальные засрали в придачу, — оставил за собой последнее слово угрюмый скептик. — Скажите, Вернер, не так, что ли, было? А кто на Германию напал в двадцатом веке, причем два раза подряд?!

— Ты нашего Энди не трожь, зараза! — посоветовали скептику.

Вернер тоскливо вздохнул.

Ива участливо погладила Эндрю по голове.

— Опусти меня, — шепнула она ему на ухо. — Не могу я больше на это смотреть.

Эндрю присел на корточки, Ива спрыгнула на пол.

— Что они такое говорят? — спросила она Вернера.

— Они сами не знают, что говорят, — ответил тот. — Не слушай их, милая. Это все бред. Такой же, как на экране.

— Да плюнь ты на этого тупого ганса, — посоветовал Фокс, на всякий случай проталкиваясь к Вернеру поближе. В углу рубки, где по-прежнему разорялся астронавт с особым мнением о событиях многовековой давности, потихоньку закипала свара. — Ты лучше скажи, что за статуя такая?

— Насколько я помню, это наш царь Питер Великий. Похож, во всяком случае.

— Ну и рожа у него! Извини, конечно…

— Какая есть, — философски ответил Вернер.

— Это, понятно, совершенно не мое дело, — громко объявили в дверях. — Но если бы меня спросили, я бы сказал…

В рубке мгновенно наступила испуганная тишина.

— Как не стыдно, Линда! — возмутился Фокс.

— Я бы сказал, — продолжила Линда голосом Боровского, — что старпом придет сюда через минуту, и вот тут-то вам будет весело!

— Ты серьезно?

— Абсолютно, — ответила Линда уже своим голосом, наслаждаясь произведенным эффектом.

— Свободная вахта! — крикнула Ива. — Бегом отсюда! Дежурная вахта! По местам!

— Отдыхающая вахта! — поддержал ее Фокс. — Какого… не отдыхаете?!

Народ толпой ломанулся из рубки, и Линда едва успела отскочить с дороги.

— Всем спать! — рявкнула она вслед удирающим астронавтам, на этот раз голосом Эссекса.

— Ну ты, подруга, талант! — усмехнулась Ива, подходя к своему пульту.

— Я еще и не так могу, — заверила Линда. — Кстати, я не шучу. Прячь сигару, Майкл. И надень ботинки. Сюда направляется весь бомонд.

Вернер подошел к усевшейся Иве, наклонился и мягко поцеловал ее в висок.

— Увидимся, — сказал он.

— Любимый… — прошептала Ива. — Я буду скучать.

— А ты останься, Энди, — заметила Линда. — Тебя-то не прогонят. Это все, — она показала на экран, — вроде бы тебя касается.

— Никаким боком, — помотал головой Эндрю.

— Разве? — удивилась Линда. — Почему?

— Какое мне дело до сумасшедших идолопоклонников? Это не мой народ, Линда. Моего народа вообще больше нет.

— Напрасно вы так, молодой человек, — раздалось сзади.

Вернер обернулся. В рубку вошел небольшой краснолицый человечек в рабочем комбинезоне с эмблемой «Тушканчика» на груди. Судя по табличке, фамилия его была Каплан. За спиной человечка возвышался адмирал.

— Господа офицеры! — крикнула Ива.

— Вольно! — Рашен жестом усадил на места вскочившую дежурную вахту. — Дамы и господа, позвольте вам представить нашего гостя. Доктор этнографии, профессор Смитсоновского института Джеффри Ллойд. Доктор, это капитан Фокс, бомбардир. Капитан Стенфилд, наш психолог. Капитан-лейтенант Кендалл, старший навигатор. Лейтенант Вернер, служба технического обеспечения.

— А я Джефф, — сказал краснолицый. — В прошлом американский шпион.

— Очень хорошо, что вы американский шпион, а не какой-нибудь еще, — обрадовала доктора Линда, пожимая ему руку. — А то бы мы вас расстреляли. Впрочем… Сколько вы схватили рентген за последний год, доктор? Не хотите показаться нашему врачу?

— Линда, не наезжай, — попросил, входя, Боровский. — Доктор у нас в гостях, веди себя подобающе.

— Из доктора химия так и течет, — парировала Линда.

— Заметно? — спросил Ллойд. — Извините. Но я вынужден каждый день есть эту гадость. Мне приходится ходить через очень грязные места.

— И к чему этот героизм? Ради изучения быта мутантов?

— Оставь, Линда, — приказал Рашен. — Благодаря героизму доктора, именно героизму, как ты правильно заметила, мы узнали очень много нового о мире, в котором живем. Возможно, это знание изменит нашу судьбу. Я не шучу. Кенди! Придется тебе на время сделать из моего катера самолет. Погрузим вездеход доктора и полетим. Нужно смотаться тут в одно место.

— Куда? — деловито спросила Ива, кладя руки на «доску».

— Ноль пять мегаметра на северо-запад. Там будут такие холмы…

— Valdaiskaya vozvishennost, — сказал тихонько Вернер.

— Как-как? — удивленно вытаращился на него Ллойд.

— Valdai, — повторил Эндрю. — Это место называется Valdai.

В коридоре Рашен придержал Боровского за рукав.

— Видел статую? — заговорщически прошипел он старпому на ухо.

— Жуть! — выразил свое мнение тот.

— Это не бог! — объявил Рашен.

— Да что ж вы меня, драйвер, совсем за идиота держите? Конечно, не бог. Так, железная хреновина. Какой-нибудь видный политический деятель.

— Всюду ложь, — сказал Рашен с таким видом, будто только что совершил великое открытие в философии. — По всей Солнечной никаких новых идей, а только подмена одних идолов другими. А знаешь почему? Знаешь, кому это выгодно? Помнишь, я говорил, кто придумал давать боевым кораблям имена героев из классической фантастики? Ты еще сказал, что это был какой-то умный еврей?

— Ну… — пробормотал старпом, вспоминая.

— Во-первых, никакой он был не еврей. А во-вторых, его звали Эрик Старк.

— И чего?

— Дубина! Он не думал ни о какой идеологии. А просто размечтался, что когда-нибудь его именем назовут корабль.

— И добился своего, — индифферентно кивнул Боровский.

— Слышал, как себя величает патриарх этих недомерков? — не унимался Рашен. — Батька! Кретин! На самом деле священнослужителя на Руси всегда называли batiushka. В смысле — отец родной. А «батька» это лидер преступной группировки. Как тебе, а?

— Совершенно по фигу, — честно признался Боровский.

— Не-на-ви-жу! — выдохнул Рашен, потрясая для большей внушительности указательным пальцем.

— Вы не заводитесь только, драйвер, — попросил старпом. — Не накручивайте себя. А то я вас знаю…