Сергей Чекмаев - Война 2033. Пепел обетованный.

И Монарх, распознав в ней будущую невиданную силу, решился нам помочь, позвал к себе, приютил, рассказал о путях совершенствования дара.

Просто рубаха-парень, добрая душа. Интересно тогда, кого он имел в виду, когда ворчал о «нелюдях», и, кстати, о тех, с кем придется объясняться. Если говорить начистоту, я не знал, чего от него ждать. Он наверняка уже сто раз вычислил, кто мы такие, и, может, давным-давно слил информацию заинтересованным сторонам. И задержать пытается как раз поэтому. Полежи, мол, отдохни, пока за вами не придут.

Кто их разберт, психов?

Но Кира поклялась, что Моня хороший и ни на что подобное не способен.

— Он мне открылся, понимаешь? Чтобы я не боялась.

Бедная наивная девочка! Я сам не слишком понимаю в ваших псионических штучках, но почему ты думаешь, что твой драгоценный отшельник открыл ВСЮ правду? Он сильнее тебя в разы, а то на порядки, и обманет не моргнув глазом, показывая лишь то, что нужно ему.

— Он же не просто так стал отшельником! Надоели ему дрязги, война, кровь и человеческая подлость…

«Как по писаному шпарит. Быстро же он ее приручил».

— …и ему нет дела до того, что творится снаружи.

Конечно-конечно. Вроде пресловутого и таинственного Моро, что владеет секретом инициации пси и тоже всем втирает: удалился, мол, от суетного мира в тишину и покой песков. Но Моро стал отшельником задолго до моего рождения, и вряд ли сейчас живет хотя бы один человек, который видел его в бою. Монарх же ушел совсем недавно, после очередной опустошительной межклановой мясорубки. Та война унесла куда больше жизней, чем кровавая вторая кампания Вторжения.

Да, хочется верить, что и Моня теперь такой же отшельник, которому до судорог надоела вечная война, и что нет ему никакого резона снова вмешиваться в чужие разборки. Но кто может поручиться наверняка? Людей неподкупных в мире нет, я уяснил это очень давно. У каждого своя цена, кое у кого — просто очень большая, бездонной мошны не хватит. Да и со своим прежним кланом, городом или хотя бы с отдельными бойцами, с кем прошел плечом к плечу не одну драку, Монарх вряд ли порвал окончательно.

Кира верит в его искренность (возможно, не без пси-вмешательства), но я-то стреляный динго. И, пожалуй, не буду проверять свои догадки. Не стоит искушать судьбу.

Пусть у одной доверчивой девчонки сохранится хотя бы крупица веры в человечество, которую не разбил еще своими высказываниями циник Андреналин, а Моня — все так же останется отшельником, сохранив честь и принципы невмешательства.

Поэтому, несмотря на слабость и странные рецидивы лихорадки, мы ушли от него около полудня. Под предлогом того, что я не хочу терять день — а значит, целые сутки. Лучше, мол, мы сделаем еще один переход, пусть небольшой. Пока сил хватит.

Не думаю, что мне удалось что-то скрыть от Монарха. Псионик такой силы читает мысли, как я приват-канал в КПК.

Но вслух он сказал только:

— Будьте осторожны.　— И добавил, обращаясь к Кире: — Надеюсь, у тебя все получится. Да пребудет с тобой Разум!

— Спасибо вам. Спасибо за все.

И тут Монарх впервые улыбнулся. Одними губами — глаза остались серьезными,　— отчего улыбка вышла мертвой и неискренней.

— За все будешь благодарить вон его,　— он указал в мою сторону.　— Придет время, поймешь.

Любопытная Кира до вечера пыталась выяснить, что же имел в виду странный Моня.

— …нет, он, конечно, хороший и добрый, но какой-то непонятный. И говорит загадками. Ты как думаешь?

Насчет «хороший и добрый» — не знаю, а в остальном я думал точно так же. В высшей степени странный. Еще и нелюдью обозвал.

Уже наверху выяснилась еще одна неприятная подробность. Прежде чем высовываться из норы отшельника в полный рост на радость снайперам, я включил умножитель, изучил окрестные холмы — не блеснет ли где оптика. А когда решил проверить по радару — удивился.

Выход в Сеть на моем КПК оказался заблокирован. Не выключен, а именно заблокирован: сколько я ни щелкал переключателем — ничего не менялось. Кире я об этом говорить не стал, иначе начнет еще у себя проверять. А вдруг получится?

В компе работали все режимы, кроме контакта со спутниками. Сигнал просто не доходил. Более чем уверен, что без Монарха тут не обошлось: псионика псионикой, а помехопостановщик настроить не надорвался. Чтобы даже гости, званые или нет, не могли установить точное местонахождение его убежища. А то и без хитрых технических устройств справился, не любят псионики их, не соврал я Кире — одно время даже насмерть резались с инженерами. С любыми, без оглядки на гражданство и клановую принадлежность. Ну, а если у тех на вооружении давно уже состоят мобильные пси-подавители, почему не может быть наоборот? Пси-блокатор электроники какой-нибудь. Не знаю, существует ли на самом деле такое чудо, но Моня уж точно и не на такие фокусы способен, с его-то силищей.

Укоротил, значит, любопытных.

Возвращаться и спрашивать дорогу на Новую Москву я, конечно, не стал. Допросил Киру, в какую сторону мы направлялись после боя с вжиками, прикинул время и расстояние, сверился по компасу.

Двинем пока на северо-запад. А как выйдем из зоны действия хитрых Мониных штучек, я еще разок переориентируюсь.

Вот так мы и шли: Кира болтала без умолку — никак ей не давали покоя последние слова Монарха, а я брел, время от времени встряхиваясь, как крашер после купания, чтобы отогнать дурноту. И раз в десять-пятнадцать минут проверял комп.

Это нас и спасло.

Посмотрел я на экран наладонника в невесть какой по счету раз и похолодел. По спине прокатились мурашки величиной с хорошую картечину. Индикатор выхода в Сеть едва теплился, зато другой тревожно подмигивал красным.

Кира беззаботно болтала:

— …зачем он ушел в скит? Отшельником стал, а ведь мог стольким людям помочь. Но нет, предпочел спрятаться ото всех. Как так можно?

— Стой!　— громко сказал я.　— Назад!

Она обернулась:

— Что случилось?

— Назад! Быстро!

Я схватил ее за руку и, не тратя времени на объяснения, потащил прочь. Сил, чтобы бежать, у меня не было, но пришлось поднатужиться.

— Андрей, что случилось?! Андрей!

— Радиация! Бежим!

Минут через сорок безумного бега — ядрена мать, какого же по счету за последние дни!　— мы выскочили из опасной зоны. Но я не позволял себе останавливаться еще километров пять.

И только когда сгустилась темнота перед глазами, когда отказали ноги, а хриплое дыхание у нас обоих стало судорожным и прерывистым, я остановился. И повалился в траву. Рядом упала Кира. Завязки рюкзака ослабли, изнутри вылез оскорбленный жестким приземлением Тикки и недовольно уставился на нас. Даже не облизал по извечной своей привычке.

— Там… так… опасно?　— спросила Кира, с трудом выталкивая слова из пересохшего горла.