Роман Глушков - Король «Ледяного взрыва»

Между тем законники поняли, что их коварный план дал осечку, и навалились на нас, словно умирающий от жажды рой арраунов на единственный в округе резерварий. Преследователи не имели права применять в городе бортовое оружие, но шарахать в нас криоимпульсами им никто не запрещал. Я не желал быть подстреленным разом из множества кастеров, поэтому решил стряхнуть с себя эту агрессивную свору. Турбошмелю пока не хватало энергии для полноценного разгона, но для маневрирования на средней скорости Злюка вполне дозрел.

Как раз в этот момент проспект Союза вышел на площадь Восьми дворцов – далеко не самую крупную в Истадале, но выделяющуюся оригинальной архитектурной деталью. Окружающие площадь дворцы принадлежали членам одного богатого имперского клана и соединялись между собой сложной эстакадой, выстроенной над площадью в виде восьмиконечной звезды. В точке пересечения ее лучей-мостов была сооружена большая площадка с фонтаном и сквериком. А под звездой и над ней протекало обычное уличное движение, в настоящий момент перекрытое полицией.

Мы могли пересечь площадь Восьми дворцов напрямик, не снижаясь, и продолжить бегство по проспекту, но обложившие нас законники спешно перестраивались, чтобы открыть по нам организованный огонь, а самые нетерпеливые из них уже пугали нас предупредительными импульсами. Поэтому нам следовало слегка отклониться от курса, чтобы избавиться от нежелательного эскорта и восстановить статус-кво.

– Поддай жару, желтобрюхий! – подстегнул я компаньона, и без того сопящего, словно кузнечный мех. А затем резко уронил перехватчика в пике, вклинившись точно в интервал между полицейскими турбошмелями, чьи погонщики намеревались подморозить Злюке брюхо.

Процессия мобильников еще не среагировала на мои выкрутасы, а мы уже нырнули под эстакаду, где в данную минуту было совершенно пустынно – похоже, все окрестные полицейские гонялись за нами поверху. Выйдя из пике, я отправил перехватчика в круговой полет по площади, дабы тот продолжал набирать ускорение, словно в гигантской центрифуге. Злюка начал чертить круги, с каждой секундой разгоняясь все сильнее и сильнее.

Когда к нам на арену наконец пожаловали первые законники, мы успели трижды облететь площадь. За это время мой подопечный почти восстановил былую скорость, и едва у нас на пути возникли первые помехи, я моментально изменил курс, буквально вышвырнув турбошмеля из этой импровизированной центрифуги обратно на проспект. Злюка вырвался на волю, словно камень из раскрученной пращи, и вмиг оставил позади суетящуюся над площадью полицейскую свору. Гробур «надышал» достаточно энергии, чтобы мы могли продолжить бегство в прежнем темпе, и теперь уж точно никакой Трал не мог нам помешать.

Нам требовалось около пяти минут, чтобы покинуть Истадал и взять курс на Хайран. Однако на окраине столицы у нас на пути возникла еще одна серьезная преграда. Правда, в отличие от вероломной выходки тральщиков эта проблема не являлась для меня сюрпризом, и на сей раз законникам не удалось застать Торки Бикса врасплох.

Впрочем, у них это при всем желании не получилось бы. Двигающийся за Тралом крупный отряд полиции не мог просто взять и раствориться в воздухе, как энергетическая сеть. Мобильники выстроились в боевой порядок на выезде из города, и каждый из крылатых полицейских мутазверей нес на борту полный боекомплект. Отряд перекрывал просвет в Трале, ожидая, когда тральщики минуют столицу и заделают брешь, чтобы догнать их и продолжить планомерное движение на север. Учиненный нами на проспекте Союза беспредел явно не остался незамеченным этой группой прикрытия. Иначе с чего бы законники сконцентрировали силы именно на этом участке бреши, а не растянули их в цепь по всей ее ширине?

То, что не удалось столичным полицейским, намеревались осуществить их коллеги с юга; тральщики, подступившие к Истадалу, прибыли явно с южного направления. Вооруженные до зубов, эти мобильники и не думали гоняться за нами. Сейчас мы являлись для них всего лишь мишенью, которую следует уничтожить, положив тем самым конец этому чересчур затянувшемуся вояжу беглых каторжников по Империи. На нас нацелились стволы десятков скорострельных спеллганов, и не измени мы срочно курс, то наткнулись бы на такой плотный огонь, что после него на землю не упало бы ни одного нашего клочка. От Торки Бикса, Гробура Двадцатого и турбошмеля Злюки осталась бы только кучка пепла, да и та вмиг развеялась бы по ветру.

Облетать развернувшийся в воздухе, как на стрельбах, отряд с флангов было бы бесперспективной затеей. В этом случае мы теряли скорость и слишком долго маячили бы в зоне поражения. А уж усомниться в стрелковом мастерстве мобильников повода не было. У нас оставался один выход: отправиться туда, где еще имелось много пространства для маневра.

Не дожидаясь, пока командир отряда прикажет открыть огонь, я направил Злюку по крутой траектории вверх. На тот момент наш модернизированный перехватчик вновь достиг своего скоростного предела и взлетал гораздо стремительнее, чем это было бы на обычном турбошмеле. Уверен, мобильники еще никогда не наблюдали наяву подобных головокружительных взлетов. На такое не были способны даже драгокрейсеры: мощные, хорошо вооруженные, однако не слишком легкие на подъем боевые мутазвери. Увеличь я угол восхождения еще ненамного, и вовсе вошел бы в свечу – такую, какую я демонстрировал мобильникам на Рионане, перед тем как исполнить «кувырок пьяницы».

Командир законников явно решил, что я планирую перескочить их строй, выведя турбошмеля на его летный потолок. Не открывая огонь, отряд быстро перестроился в воздухе из вертикального порядка в более удобный горизонтальный и тоже дружно пошел на взлет, собираясь расстрелять нас в поднебесье. При огневом потенциале этой группы, она могла создать над собой непроницаемую энергетическую завесу, прорваться сквозь которую я однозначно не сумел бы. Строй законников расположился в сотне метров от земли, динамический потолок перехватчика пролегал в два раза выше. Мобильники были об этом прекрасно осведомлены и небось уже посмеивались над нами, представляя, как мы вот-вот превратимся в облачко пепла на лазурном утреннем небосклоне.

Сказать по правде, практически вся известная погонщикам информация о летных потолках крылатых мута-зверей не соответствует истине и в основном является укоренившимися в сознании предрассудками. Инструкторы погонщицких школ пугают каждое поколение молодых курсантов чудовищными ветрами, что ревут на высоте свыше двухсот метров и способны шутя перевернуть кверху брюхом даже тяжеленный махолет и драго-крейсер. Из года в год наставники повторяют на занятиях эти, казалось бы, прописные истины, и неудивительно, что сами давно приняли их за догму.