Вадим Панов - День Дракона

— Материальное, — подчеркнул Гуго. — А дух?

— Вероятность есть, — кивнул комиссар. — Но это должен быть ОЧЕНЬ сильный дух.

— Сумевший преодолеть ваши заслоны и обладающий технологией перехода из тела в тело, — очень серьезно продолжил де Лаэрт.

— Верно.

— Разве такое возможно? В истории Ордена нет упоминаний о бесплотных созданиях такой мощи.

Что на этот счет говорили архивы его Великого Дома, Мечеслав не знал, но предполагал, что зеленые колдуньи, скорее, согласились бы с Гуго.

— Не забывайте, что мы имеем дело с наследством асуров.

— То есть вы не захватили их библиотеку?

— Нет. Мы не дошли до самых нижних уровней Крепости, если вам это интересно. Появились… гм, обстоятельства.

— Какие?

— Они не имеют отношения к расследованию.

— К которому надо вернуться, — подал голос барон. — Значит, речь идет о духе?

— Только это предположение позволяет нам объяснить результаты расследования.

Рыцарь вздохнул и покрутил головой. Он перестал нападать на Сантьягу, теперь все мысли Гуго были сконцентрированы вокруг возникшей перед Великими Домами проблемы.

Мечеслав, который не очень уверенно чувствовал себя во время диалога магов, воспользовался возникшей паузой, чтобы поинтересоваться:

— Судя по вашему относительному спокойствию, комиссар, речь идет не об асурах?

— Вы правы, не о них, — любезно ответил Сантьяга. Навы на генетическом уровне ненавидели первых разумных жителей Вселенной. Почему — никто не знал. Но любое упоминание о древних врагах вызывало у темных ярость. — Асуров в Железной Крепости не оставалось. Это абсолютно точно.

— В таком случае почему вы ее не заняли?

— На то были причины.

Во время рассказа комиссар мягко обошел этот момент, сообщив, что на нижних уровнях твердыни было обнаружено нечто, заставившее князя отступить. Что именно напугало навов, Сантьяга не уточнил, отговорившись тем, что информация известна только князю, однако упрямый барон не сдавался.

— Какие?

— Об этом можно только догадываться, — развел руками нав. — Асуры теряли все, и кто знает, какие сюрпризы ждали нас на нижних уровнях. Князь приказал отступить, и мы ушли.

Гуго в целом принял ответ нава, но, будучи военным, решил развить интересную тему:

— Почему асуры не использовали заклинания планетарного уровня? Их достижения позволяли превратить Землю в непригодный для жизни мир.

Первая война до сих пор оставалась единственной битвой господствующих рас, которая шла до самого конца, до последнего солдата, битвой на взаимное уничтожение. И люды, отнявшие мир у Темного Двора, и чуды, разрушившие империю зеленых, и челы, которые свалили рыцарей, — все соглашались на переговоры и позволяли остаткам побежденных уйти. Асуры с навами дрались насмерть.

— Я не знаю.

В этот момент Мечеслав отчетливо понял, что Сантьяга врет. Во всяком случае — недоговаривает. Но это знание оказалось бесполезным, барон видел, что давить на комиссара бессмысленно — не ответит. Навы предложили версию, которая вполне объясняла произошедшее, они и так пошли на большую уступку, рассказав хотя бы полуправду о Железной Крепости. Это следует ценить. И ждать, когда Темный Двор будет вынужден продолжить повествование.

Барон вежливо улыбнулся, достал телефон, который отключил перед совещанием, включил его и сразу же услышал звонок.

— Извините, господа, я предупреждал, что меня следует беспокоить только в крайних случаях.

— Конечно, ответь, — махнул рукой Гуго. — Возможно, в расследовании появились новые обстоятельства…

И потянулся за чашкой остывшего кофе.

Сантьяга промолчал. Он сидел в своем кресле и не сводил глаз с блестящей ложечки, которую вертел в руке. Барон, выслушивающий сообщение Миланы, вдруг поймал себя на мысли, что деятельный комиссар совершенно не представляет, что делать дальше. Или не может ни на что решиться. Судя по всему, вырвавшийся из Железной Крепости дух ввел Темный Двор в ступор.

«Кто же это, черт побери?!»

— Я все понял, спасибо.

Мечеслав убрал телефон и оглядел собеседников.

— Помните, в начале совещания я говорил, что исчезла Шума-Шума?

— Старуха, — кивнул Сантьяга.

— Опустившаяся колдунья, — поддакнул Гуго.

— Так вот. Сегодня утром у ее дома засекли… — барон не отказал себе в удовольствии выдержать мелодраматичную паузу, — молодого рыцаря Витольда Ундера.

Комиссар улыбнулся. Де Лаэрт сначала замысловато выругался, затем осведомился:

— Зачем он приходил?

— Почувствовав присутствие наших колдуний, Витольд сделал вид, что хочет снять квартиру в том же доме.

— Возможно, он действительно хотел снять квартиру в том же доме, — быстро произнес Гуго.

— Может, — не стал спорить барон. — Но, спустившись в метро (Милана приказала не трогать парня, а лишь установить наблюдение), Ундер накинул на себя «Пчелиный рой» и ушел от идущей по его следу фаты.

Де Лаэрт вновь выругался. На этот раз — значительно тише. И потянулся к своему телефону.

— Не следует делать поспешные выводы, — поднял палец Сантьяга. — Мы можем лишь догадываться о происходящем.

— То есть? — мрачно спросил Гуго.

— Витольда нужно найти, но не брать. Наблюдать за ним.

— Я так и хотел поступить, — после паузы пробурчал де Лаэрт.

— И не пора ли объявить во всеобщий розыск Шуму-Шуму?

Мечеслав согласно кивнул и обратился к наву:

— Комиссар, как вы думаете, что могло понадобиться духу в Тайном Городе? Каковы его планы?

Нав пожал плечами:

— Мы пытаемся это понять, но пока…

Прозвучало не очень убедительно, и вмиг насторожившийся Гуго даже открыл рот… но сказать ничего не успел.

— Я думаю, только Темный Двор знает или способен понять, каковы намерения духа, — спокойно произнес барон. — Вы не рассказали нам все, Сантьяга. Это ваше право, у каждого Великого Дома есть секреты, но и… ответственность. Вам придется просчитывать ситуацию самостоятельно, без нашей помощи. И, затягивая время, вы должны помнить одну простую вещь: как только мы поймем цель духа, его уничтожение превратится в вопрос времени.

Москва, улица Красная Пресня,

9 августа, среда, 11:51

Все пропало! Все, что обещал проклятый чуд, оказалось выдумкой!

«Деньги не будут иметь для нас значения!»

Проклятый врун! Сволочь!

В глубине души Итар понимал, что не прав, что не выдумки рассказывал Витольд, не сказками завлекал, а реальными перспективами, но теперь, когда его квартира оказалась разгромленной, когда ему пришлось уничтожать труп — труп мальчика!..

«Голема!»

«Неважно!!»

При воспоминании о ликвидации следов на шаса вновь накатила дурнота. «Пожиратель», работающий над свертком… В ванной куча серой пыли, которую он даже не смыл…