Евгений Гаркушев - Кодекс чести

Мы выехали из Симферополя, промчались мимо Крымского водохранилища. Появились первые горки.

Ольга смотрела в окно с восторгом.

– Какие приятные места! А названия поселков! «Доброе», «Светлое»… Рай на земле.

– Да, сейчас эта земля кажется благословенной – но она обильно полита русской кровью. Во время боев за Константинополь британский и французский десанты едва не лишили нас не только Фракии и Проливов, но и Крыма. Меньше ста лет назад здесь шли кровопролитные бои.

Когда мы отъехали от Симферополя километров двадцать, небо помрачнело, пошел дождь, стало пасмурно и уныло. Горы закрыли густые облака. Весны словно и не бывало. Правда, снег не пошел, но дорога стала мокрой, и водитель троллейбуса сбавил скорость.

– Надолго в Крым? – поинтересовалась Оля.

– На два месяца.

– И я тоже, – улыбнулась девушка. – Интересно, могут ли надоесть здешние красоты? Я уже боюсь замерзнуть – здесь не так тепло, как я ожидала.

– Когда перевалим горы и окажемся на Южном берегу, погода скорее всего изменится. А вы отважная девушка. Ехать в такой легкой куртке в незнакомое место…

– Я отважная не только поэтому, – рассмеялась Оля. – А мой армейский бушлат оказался мал – хотя, наверное, не стоит в таком признаваться.

– Почему не стоит? А, вы хотели сказать, что стали полнее. Но вам это очень идет…

Девушка помрачнела, и я понял, что высказался слишком прямо. Но сказанного не воротишь.

– Извините…

– За что же вы извиняетесь, Никита?

Повисло неловкое молчание. Я решил перевести разговор на другую тему:

– Где служили, если не секрет?

– В Новосибирске. Ничего героического на самом деле, хотя название части звучало красиво. «Компьютерный центр ракетных войск». Как вы сами понимаете, остальные сведения действительно секретны.

– Конечно. Только и компьютерщиков наверняка учат стрелять.

– Не только стрелять, но и бегать, преодолевать полосу препятствий. Как вспомню, так вздрогну.

– Армия… Кое-что вспоминаешь с содроганием – но в конце концов все испытания идут на пользу человеку.

– Мужчине – может быть. А я считаю, что умение подтянуться несколько раз мне ни к чему.

Лицо Оли стало сердитым, она отвернулась к окну. Троллейбус, рыча, поднимался в гору. Перед нами маячил еле плетущийся грузовичок, из выхлопной трубы которого шел чадный дым – дизель был не очень хорошо отрегулирован. Картина явно не согласовывалась с моим рассказом о том, как в Крыму заботятся об экологической обстановке. Впрочем, пусть за движением здесь следят местные власти…

– А я некоторое время охранял ракеты несколько севернее. Мы вполне могли бы встретиться в Сибири, – заметил я, когда Ольга вновь обернулась ко мне.

– Вряд ли. За два года я ни разу не уезжала из Новосибирска.

– Что ж, в самом Новосибирске я ни разу не был.

Мы проехали патрульный пост на Ангарском перевале – чадящий грузовичок там остановили – и начали спускаться к морю. Лицо девушки на горе из местной легенды о кузнеце, жившем где-то в скалах, было затянуто облаками. Впрочем, легенду я помнил плохо, а девушку толком так никогда и не увидел, поэтому только сообщил Оле о том, что на закрытой облаками горе можно разглядеть девичий профиль – на случай, если она окажется здесь без меня в более подходящую погоду.

В Алуште вновь сияло солнце, стало заметно теплее. Мы с Олей вышли из троллейбуса – размяться.

– Не курите, Никита? – спросила она.

– Нет, – улыбнулся я, вспоминая отповедь, которую недавно дал таксисту Голицын.

– Это хорошо. У нас в части некоторые девушки курили. А я очень не люблю дым.

Я купил у снующего между троллейбусов и автобусов торговца два огромных зеленых яблока, и мы с аппетитом их съели. Со стороны мы, наверное, смотрелись как молодая пара, которая едет на отдых. Только кинжал под курткой Ольги мог развеять эту иллюзию. Впрочем, не всегда ведь жену может защитить муж. Некоторые замужние женщины ходят с клинками постоянно – хотя таких встретишь нечасто.

По дороге от Алушты до Ялты мы не отрываясь смотрели в окно. Желтые гурзуфские скалы поднимались в сине-зеленой воде поодаль от берега. Волны пенились вокруг этих маленьких каменных островков. Чуть дальше нависала над морем Медведь-гора, на которой располагался детский лагерь «Артек». Не так давно здесь работала колония для малолетних преступников, но потом юных правонарушителей решили перевести подальше от курортных мест – в Евпаторию. Уже перед самой Ялтой мы увидели украшенную колоннами беседку – указатель поворота на Никитский ботанический сад.

– Мое любимое место на Южном берегу Крыма, – заметил я. – Один из лучших парков в Европе. И поселок очень красивый. Разрешите пригласить вас сюда? Я бы показал вам гораздо больше интересного, чем мне удалось сейчас.

Оля прищурилась, внимательно глядя на меня.

– Хотите продолжить наше знакомство?

– Хочу. – Я не отвел глаз.

– Что ж, посмотрим… Может быть.

Троллейбус свернул с трассы и вырулил к автовокзалу. Несмотря на зимнее время, здесь дежурили маклеры, сдающие квартиры – все больше пожилые женщины, – которые поспешно устремились на перехват пассажиров.

– Буду снимать квартиру. – Оля кивнула в сторону маклеров, которые сразу сделали на нее охотничью стойку.

– Как я найду вас?

– Вы сами где остановитесь?

– В общежитии. Я приехал на подготовительные курсы для шерифов и их помощников.

Ольга звонко расхохоталась, что меня слегка удивило. Вроде бы ничего веселого в моем сообщении не было – я же не в цирковое училище приехал. Да если бы и так…

– А я-то думала испугать вас своей должностью, – продолжая смеяться, проговорила девушка. – Ну, теперь, наверное, будет не так страшно.

– Вы работаете в полиции?

– Нет, приехала на те же курсы, что и вы. Так что увидимся непременно. Даже если у нас и не возникнет такого желания.

Ольга отвернулась, и ее сразу обступили маклеры. Я пошел на остановку городского троллейбуса – школа располагалась неподалеку от морского порта.

Обучение на высших шерифских курсах, как ни странно, меньше всего напоминало армейскую службу. Может быть, потому, что все курсанты отслужили в армии, большинство имели офицерские звания, и с нами не сочли нужным обращаться как с новобранцами. А может быть, потому, что мы теперь были гражданскими лицами. И работали с гражданскими и для их блага. Командовать нам было некем, а сами мы отчитывались только перед городским или земским советом.

Поселили меня не в общежитии, а в гостинице почти на самом берегу моря, неподалеку от маяка. Номер был одноместный, очень маленький, но уютный. Некоторые жили в двухместных номерах, а мне, можно сказать, повезло.

Обедали курсанты в ресторане – правда, кормили там комплексными обедами, но они были вполне достойными. Кто хотел, мог питаться в других местах. Среди курсантов встречались самые разные люди – не только помощники шерифов, но и сами шерифы, люди, как правило, состоятельные и солидные. Некоторые из них жили так же, как все, некоторые снимали роскошные апартаменты – впрочем, я знал об этом только понаслышке. Совать нос в чужие дела недостойно и дворянина, и гражданина. Одно могу сказать – треть мест в нашем ресторанном зале постоянно пустовала, хотя он был рассчитан на восемьдесят посетителей, а на курсах обучалось три группы по двадцать пять человек.