Алексей Калугин - Подменённый

– Андрей, – тихо и осторожно позвал Дейл.

– О Господи!..

Дернувшись от неожиданности, Андрей одним движением откинул в сторону полу плаща и сел. Сна как не бывало.

– Не спится? – глянул в сторону Андрея сидевший возле ярко горевшего костра Эллик.

Чуть в стороне от него, положив автомат на колени, сидел рядовой Зунни.

Остальные спали, накрывшись плащами. Хатшак едва слышно постанывал во сне. А из-под плаща Шагадди доносился могучий храп, который, казалось, должен был поднять на ноги всех обитателей Гиблого бора.

– Шагадди тебя разбудил? – проследив за взглядом Андрея, усмехнулся Эллик.

– Да нет, – отрицательно мотнул головой Андрей. – Так что-то…

Отдернув рукав, Андрей повернулся к огню и посмотрел на часы, циферблат которых был разделен на 15 часовых отметок. Половина пятого ночи.

Ночи на Айвеле-5, не имеющем луны, и сами по себе были темными. А под пологом Гиблого бора темнота сгущалась едва ли не до осязаемой плотности. Глядя на ярко горящий костер, можно было подумать, что за пределами круга, очерченного всполохами пламени, вообще ничего не существует – ни леса, ни огибающей его дороги, ни гарнизона, который день назад покинул взвод, ни всего остального Кедлмара. Мир был затоплен мраком. Кто сказал, что через несколько часов должен наступить рассвет? Что из-за горизонта сначала не спеша выползет огромный ярко-белый Борх-1, а следом за ним, уже незаметный для простого глаза, выскользнет маленький тусклый Борх-2?.. Все это могло быть верным где-то за границей мрака, но здесь, в чаще Гиблого бора, привычные истины превращались в далекие воспоминания, не стоившие и пустой гильзы. Если ночь наступила на два часа раньше, то кто мог с уверенностью сказать, когда именно она закончится? Время, самое незыблемое из всех необъяснимых, воспринимаемых чисто интуитивно понятий, с которым человеку приходится жить от рождения до смерти, вело себя здесь не так, как всегда.

Еще на Земле Андрею доводилось слышать истории об авиалайнерах, которые на несколько минут по непонятной причине исчезали с экранов радаров, а после приземления все часы, находившиеся на борту, показывали одно и то же неправильное время. Тогда в эти истории не очень-то верилось. Но сейчас Андрей, наверное, отнесся бы к ним уже по-иному.

Пытаясь объяснить раннее наступление ночи, можно было высказать два, в равной степени невероятных, предположения: либо оба светила в небесах Айвеля-5 почему-то именно сегодня решили ускорить свой бег и закатиться за горизонт на два часа раньше установленного срока, либо Гиблый бор находился в некой зоне, где время текло по-другому. Андрею больше нравилась вторая гипотеза. Не потому, что она была более изящной, а потому, что, приняв ее за основу, можно было рассчитывать на то, что с остальным миром все в порядке и для того, чтобы вернуться к нормальной жизни, достаточно только выбраться из этого проклятого леса.

– Все тихо? – спросил Андрей у Эллика.

– Ну, если не считать Шагадди, – усмехнулся тот. – Я нарочно его не бужу. Во-первых, его храп нам с Тапиком заснуть не дает, а во-вторых, диких зверей от лагеря отпугивает.

Андрей вяло улыбнулся и, натянув на плечи плащ, снова улегся на землю.

– Ты куда запропастился? – мысленно обратился он к объявившемуся наконец Дейлу.

– А куда, по-твоему, я могу деться без твоего на то ведома? – усмехнулся в ответ Дейл. – Просто хотел дать тебе возможность самому разобраться в происходящем.

– У тебя есть на этот счет какие-нибудь соображения?

– Если бы были, то ты бы о них уже знал. О Гиблом боре мне известно не больше, чем любому другому жителю Кедлмара.

– Ты хочешь сказать, что Статус никогда не проявлял интереса к этому месту?

– А с чего бы вдруг Статусу проявлять интерес к какому-то лесу?

– Ну, как видишь, он вовсе не «какой-то».

– Да, но прежде об этом никто не знал. На Земле тоже есть места, о которых на протяжении веков рассказывают сказки.

– Про озеро Лох-Несс я уже слышал.

– К тому, что происходит в Гиблом бору, Статус не имеет никакого отношения.

– Ты в этом уверен?

– На сто процентов.

– Тогда в чем причина?.. Инопланетяне?

– Не говори глупостей, Андрей! Инопланетяне на Айвеле-5 – это мы с тобой!

– В таком случае что здесь происходит? Почему не работает рация? Кто напал на меня, а потом убил рядового Гусса? Что за чертов шар высыпал на нас груду летающих апельсинов? Что происходит со временем?..

– Это все, что ты хочешь знать? – с сарказмом поинтересовался Дейл.

– Для начала вполне достаточно.

– А почему ты не спросишь у меня, куда подевался лейтенант Манн?

– А тебе что-нибудь известно о нем?

– Черт возьми, Андрей, откуда? Откуда, по-твоему, я могу все это знать?

– Но ты ведь предупредил меня об опасности незадолго до того, как радужный пузырь рассыпался на кучу бешеных шаров!

– Я?!

– Ну а кто же еще!

– Послушай, Андрей, если бы мне было известно о том, какую опасность представляет собой радужный пузырь, я бы предупредил тебя об этом заранее, а не тянул с этим до самой последней секунды. Я, как и ты, впервые оказался в Гиблом бору и не имею ни малейшего представления о том, что здесь происходит.

– В таком случае я вообще ничего не понимаю, – сказал после паузы Андрей. – Кто-то ведь предупредил меня, что опасность представляет не сам пузырь, а оранжевые шары, которые он вот-вот должен был из себя извергнуть.

– Как именно это произошло?

– Сейчас я уже не могу точно ответить на этот вопрос…

– Это были слова?.. Телепатическое послание?..

– Нет. Я просто вдруг понял, что именно должно случиться в следующую секунду. Радужный пузырь перестал быть для меня незнакомым объектом… Словно ко мне вернулась потерянная когда-то память…

– Дежа вю?

– Что-то вроде того.

– И что еще ты вспомнил?

– Больше ничего.

– Понятно…

– Что именно тебе понятно?

– Да, собственно, ничего.

– Чего же ты говоришь «понятно»?

– Ну надо же хоть что-то сказать.

– А что ты можешь сказать по поводу гипотезы, выдвинутой Снаттером?

– Насчет того, что радужный шар – это гигантский паразит, использующий тела своих жертв в качестве инкубаторов для потомства? Гипотеза весьма остроумная и, как мне кажется, может оказаться близкой к истине.

– Проклятие!.. И что теперь?

– Ты имеешь в виду Снаттера и Хатшака? Я не провидец и не могу сказать, заражены они или нет. Самым загадочным для меня во всей этой истории представляется регенерационный процесс, начавшийся в мертвом теле Кайселя. Вряд ли он может быть каким-то образом связан с процессом развития находящихся в нем личинок чужеродной жизни.

– Черт возьми!.. А мне-то что делать?