Роман Глушков - Повод для паники

– У тебя есть мысли на сей счет?

– Пока лишь парочка поверхностных идей. Но если Кауфман снабдит нас исчерпывающей информацией…

– Маршалы! – послышался у нас за спинами призывный окрик. Мы обернулись: кажется, кому-то требовалась наша помощь.

Обычный человек в обычной одежде. Чуть покрупнее Семена, по возрасту – наш ровесник. На фиаскера не похож. Впрочем, на нуждающегося в помощи тоже – ведет себя спокойно, не суетится.

– Вы действительно маршалы? – Оценивая нас недоверчивым взглядом, человек медленно приближался. Очевидно, сомнения у него вызывал лишь тот маршал, который был закован в реалерские доспехи. – Да-да, вижу: точно вы! Здравствуйте, маршал Петренко!

– Не имею чести быть знакомым, – ответил Семен, нервно перебирая пальцами по рукоятке стиффера.

– Все в порядке, я тоже маршал, – пояснил человек в гражданском и представился: – Даниэль Фишер. Я служил на шестом ярусе Пирамиды, а вы – в «норе». Я был лишь одним из многих служак, но вас-то все знали… Почему вы в форме? Неужели Служба восстановлена? Нас никто не извещал.

– Вас? – переспросил Петренко.

– Я знаю еще десятерых наших, кто выжил. Мы иногда встречаемся, чтобы обменяться новостями, но никогда не надеваем форму. Сейчас уже, конечно, на улицах не так опасно, но мы все равно не рискуем появляться в форме. Хотели вернуться в Пирамиду, когда вроде бы все нормализовалось, но она до сих пор захвачена. Что же делать?

– Слуги закона! – вырвалось у меня. – Поборники гуманизма! Даже затрещину этим раздолбаям-фиаскерам боялись отвесить! Насилие к гражданскому лицу, видите ли! Странно, и почему эти граждане не оценили такое гуманное к себе отношение?

– Капитан Гроулер сегодня с нами, – пояснил Семен. – Как вы уже наверняка поняли, у него свои представления о гуманизме.

– Догадался, – кивнул Даниэль. – И это отчасти справедливый упрек. Пора бы нам кое в чем пересмотреть свои идеалы. Так вы объясните наконец, что происходит, почему вы здесь и как долго нам еще ждать хороших новостей?..

По-настоящему хороших новостей для Фишера и десяти его друзей не нашлось, однако их ободрили и те, что они услышали. Рассказ Семена изгнал из его собратьев неуверенность и заставил вспомнить о служебном долге. Болезненно переживая разгромное поражение от своих извечных врагов – фиаскеров и наблюдая, как те свободно расхаживают по штаб-квартире вместе с реалерами, маршалы возжелали восстановить справедливость.

Даниэль со товарищи оперативно собрались в нашем мобильном штабе, явившись все как один, по примеру Семена, при полном обмундировании и готовые к действиям. Маршальское единодушие меня, разумеется, радовало, однако, кроме него, радоваться было нечему. Оружия у них не имелось, опыта ведения боевых действий – тоже, а отправлять их в Пирамиду на одном воодушевлении в надежде, что мундиры заменят им доспехи, было глупо. В них бы даже не стреляли – просто выпроводили бы вон. В лучшем случае накормили бы обещаниями в скором времени восстановить на Службе и оставили в Пирамиде в качестве гостей, без права доступа к ключевым постам. Хитрый Законотворец осознавал, что глупо полностью абстрагироваться от прежней власти, наоборот, для Санада было куда выгоднее сохранить хотя бы внешнюю ее преемственность перед лицом оставшихся маршалов.

Семен был до конца честен со своими друзьями и рассказал, в каком беззаконии ему довелось участвовать. Мнение Фишера и его команды совпало с мнением Антикризисного Комитета: давайте сначала разрешим все государственные проблемы, а потом будем разбирать собственные дисциплинарные проступки. Но уже сейчас маршалы готовы были простить Петренко хотя бы за то, что он первый осмелился выйти на улицу в форме и собрал вокруг себя коллег и единомышленников. Семен поправил их: не его следует благодарить за инициативу, а капитана Гроулера. Это он не поддался на посулы заговорщиков и согласился двинуть на бой с ними под маршальскими знаменами. Маршалы закивали: похвальная гражданская позиция, достойная того, чтобы ее поддержать.

Я промолчал, поскольку побоялся оскорбить слуг закона заявлением, что если о чем сейчас и думаю, так только не о гражданском долге. А зад заговорщикам собрался надрать только потому, что хочу вернуть дочери ее угодившего в беду отца. И «маршальство» принял только по этой причине. Все остальное – лишь в качестве дополнительных услуг. Такова была настоящая правда.

Однако благодаря Семену я предстал перед его друзьями не отбившимся от стаи озлобленным реалером, а харизматичным лидером сопротивления, способным вести за собой массы. Масса количеством в двенадцать человек объявила, что готова следовать за мной по первой команде хоть на край света. Кроме Антарктиды, естественно, – туда должны были отправиться Хатори Санада и его приспешники. Я поспешил взять с маршалов слово, что в ряды приспешников не будет записан мой друг Наум Кауфман, а иначе лидер сопротивления заранее слагает с себя маршальские полномочия. Петренко, Фишер и прочие поспешили уверить меня, что взятый в заложники энтузиаст-реконструктор «Серебряных Врат», которого помимо Семена также помнили все присутствующие, будет не только отпущен на свободу, но и полностью реабилитирован путем удаления из Желтого Списка.

Каролина тут же поспешила доложить об этом виртоклону Наума Исааковича, который заметил, что создателю это определенно понравится и скрасит его унылое заточение на нулевом ярусе Пирамиды. А также понравится известие о том, что в полку освободителей дяди Наума прибыло.

На этой оптимистической ноте мы и завершили в тот день наше собрание. Маршалы не пожелали расходиться, сказав, что заступают на бессрочную вахту до тех пор, пока на просторах Великого Альянса не будет восстановлен порядок. После того как они узнали правду, жизнь вновь обрела для них смысл. Я и Петренко были теперь для них кем-то вроде идейных вдохновителей. Маршалам казалось, что имеющегося у нас оружия вполне достаточно, чтобы считать их возрожденный институт силой, способной на великие свершения.

Я же отправился спать не в таком хорошем настроении. Меня терзал вопрос, как за короткий срок превратить поступивших под мое начало маршалов в достойных бойцов. И если бы проблема состояла только в упертом маршальском гуманизме! От остатков гуманизма я бы избавил их легко. А вот что конкретно из «антигуманных наук» дать им взамен и, главное, как сделать, чтобы военное ремесло было усвоено маршалами на уровне инстинктов, я понятия не имел. Да и чем вооружить рвущихся в бой вояк?

Все эти задачи, похоже, не имели решения…

А на следующее утро произошло прелюбопытное событие.

Меня разбудила перепуганная Каролина и сообщила, что один из маршалов заметил в квартале отсюда группу реалеров, которые ходят по ярусу и пристают с расспросами к горожанам. Кого ищет эта отдалившаяся от Пирамиды компания, можно было легко догадаться.