Николай Собинин - Тест-драйв бессмертия

— Хаха, скажи, что у тебя есть хорошие новости? Я пока вытягиваю, но тут становится довольно грустно.

Судя по запаленному дыханию нолда, тот устроил себе экстремально-быструю пробежку.

— Я почти на месте, держись.

Ответить не успел — новая партия врагов, подоспевшая со стороны портального зала, открыла огонь по нему и его мутантам, выведя из строя сразу троих лотерейщиков. Прикрываясь от попаданий бронебойных пуль левым манипулятором, который по-прежнему сжимал ствол покореженного дрона, Дикарь сделал залп из ракетной турели, накрыв позиции врага цепочкой взрывов.

Тут же услужливо подала голос Настя.

— Перезарядка ракетной турели — десять секунд.

Зашелестел на спине механизм, подающий ракеты из короба на пилон; он сделал про себя пометку на будущее о длительности перезарядки. Сам же дал команду «фас» уцелевшим зараженным, отправив их добивать новую партию раненых.

Дикарь направил «Аида» вперед, оставив уцелевших членов стаи заниматься своей грязной работой. Ему нельзя терять импульс, нужно давить врагов, не давая им расслабиться ни на секунду. Стоит дать им передышку — и он пропал.

— Дикарь, я на месте, мне нужно еще немного времени. И еще — у них тоже есть штурмовик. Так… поправка, три штурмовика. Модель попроще, правда, чем твоя. У тебя две-три минуты.

— Да твою мать! Сколько можно?!

Мысли в голове заметались лихорадочно, как потревоженные осы. Но рейдер усилием воли подавил в себе растущую волну паники и глубоко вдохнул.

— Так, Настя, новый трек. Johnny Cash — Rusty Cage. Хаха, тащи сюда всех оставшихся в строю киборгов. Шутки кончились; сейчас либо грудь в крестах, либо голова в кустах!

Из динамиков полился сочный баритон короля американского кантри, грозящего разломать свою ржавую клетку; Дикарь под эти обещания приготовился принять последний и решительный. «Хеви» по правую и левую руку от «Аида» приняли осадное положение, изготовившись к стрельбе; за железными «черепахами» присели «скауты». Судя по данным нолдовского коммуникатора, их батареи добивали последние проценты заряда: еще пять-десять минут — и он останется один на один с противником. Время экономии осталось позади.

Дикарь подошел к переборке, ведущей в одно из подсобных помещений, и с визгом и скрипом вырвал металлическую створку дверей. «Аид» взял ее наизготовку, словно рыцарь щит, и замер, а его оператор про себя отсчитывал глухие удары собственного сердца и до боли в глазах всматривался в темный, обугленный от взрывов ракет проем тоннеля, откуда вот-вот должны были появиться враги.

Первыми, как ни странно, противника засекли «хеви». Правый, закованный в броню и экзоскелет, лотерейщик глухо заурчал, припав рылом к земле и зарокотал пулеметной турелью. Но длилось это недолго, всего несколько секунд, потому что по его броне со звоном металла и шлепками по плоти пробарабанила ответная очередь. По импровизированному щиту Дикаря хлестнули осколки и кровь киборга, моментально превращенного в мешанину из железа и плоти. Все это он успел отметить про себя лишь краем сознания, разом отстреливая все имевшиеся у него на пилоне НУРы, отправляя их один за другим в темный зев тоннеля. Вспышки взрывов разметали фигурки солдат, непредусмотрительно сгрудившихся вокруг тройки штурмовиков. Зафиксировав перекрестье прицела на том месте, где он успел заметить массивные стальные фигуры, Дикарь утопил гашетку. Пламя от взрыва уже опало, поэтому он прекрасно видел, как снаряды, выпущенные его трехствольным монстром на сверхзвуковых скоростях, в темноте, царившей в глубине технического коридора, выбивают красочные снопы искр и раскаленных осколков из брони его железных врагов. А значит, он попал как минимум в одного штурмовика.

Додумать мысль ему не дал стремительный росчерк ракеты, вылетевшей из глубины подземной галереи. Все, что успел сделать Дикарь перед взрывом — сгруппироваться за створкой, прикрывшись ею от взрыва. В следующий момент мир раскололся на части. Корпус штурмовика заскрипел под действием взрывной волны, стремящейся разорвать боевую машину на мелкие кусочки. Дикарь сквозь контузию почувствовал секундный полет, прежде чем «Аид» с лязгом обрушился на бетонный пол.

— Критические повреждения конструкции. Отказ левого манипулятора. Сбой оптической системы. Отказ системы наведения. Серьезные нарушения целостности брони.

Перебарывая гул в голове, рейдер сплюнул кровь, набравшуюся в рот из прокушенного языка, и перевел взгляд на треснувший монитор «Аида». Большая часть камер визора вышла из строя, Дикарь наполовину ослеп. Кумулятивная струя от взрыва ракеты расколола плиту переборки надвое, оторвала стальной манипулятор, ее державший, и швырнула стального гиганта на пол. Перебарывая слабость, он попытался встать, видя, как сквозь клубы густого дыма, витавшего в подземной зале после взрыва мощного противотанкового боеприпаса, проступил силуэт штурмовика противника. На пилоне его ракетной турели он отчетливо разглядел еще один тупоносый ПТУР, который через секунду должен был прикончить сбитого с ног «Аида». Дикарь нажал на гашетку «гатлинга», но тот, похоже, тоже вышел из строя после близкого взрыва. От собственного бессилия он сжал челюсти с такой силой, что начала крошиться эмаль и захрустели связки. Рейдер выдохнул в ожидании пуска вражеской ракеты, что поставит точку в этом нескончаемом дне.

Но, как видно, у судьбы на него были несколько иные планы, довести свое грязное дело до конца вражескому штурмовику она не дала. В сумраке подземелья, освещаемого лишь вспышками коротящей проводки, всполохами языков пламени, оставшихся на полу пятнами после взрыва, да редкими уцелевшими лампами, мелькнул корявый урчащий силуэт. Распластавшись в нереально длинном прыжке темная тень — словно сгусток самой темноты — приземлилась на загривок вражеского управляемого робота. Гипертрофированные конечности вцепились в турель и оптический модуль мертвой хваткой и со скрипом и хрустом принялись вырывать их из мест креплений. Вражеский штурмовик позабыл о своей цели, крутясь волчком и всеми силами стараясь ухватить вредителя, учинившего беспредел.

— Горбун, чтоб тебя!

Обезумевший мутант, злобно урча, с грохотом колотил кулачищами по стальной махине, сминая и плюща еще важные и нужные узлы в неопрятную мешанину из пластика, композитной брони и проводки. Вот только долго буйствовать ему не позволили. В дальнем коридоре вспух огненный цветок дульного выхлопа пулемета, очередь прошила настырного зараженного навылет, швырнув его измененное мутациями и враз ослабевшее тело на пол. Но подаренных его жертвой мгновений хватило Дикарю, чтобы яростно ругаясь поднять на ноги махину «Аида» и сократить дистанцию с покореженным вражеским штурмовиком. Разогнавшись, матово-черная стальная туша с грохотом врезалась в управляемую боевую машину внешников и обняв ее словно самую дорогую и ценную вещь на свете, принялась толкать противника к последнему уцелевшему вражескому штурмовику, используя его словно щит. Сервоприводы ног «Аида» истерично визжали и скрипели, работая за пределом своих возможностей; по корпусу вражеской машины забарабанили пули, оборвав вопли и ругань ослепшего и потерявшего управление вражеского пилота.