Сергей Вылегжанин - Демон и Лотос [СИ]

Совсем. Иначе скоро останусь нищим, на учёбу у меня уже денег впритык.

— Надо где-то денег срочно достать. — Поделился я с призраком проблемой, как только успокоился немного. — У меня осталась тысяча, девятьсот за учёбу, а после жить на улице и питаться воздухом.

— Баронет, ты зажрался. — Обидно засмеялся тот в ответ. — Крестьяне на пару монет в год живут, а у тебя целая сотня остаётся.

— У крестьянина поле, с которого он кормится, и дом, в котором он живёт. — Возразил я тут же. Согласен, что тут сто золотых равны миллиону долларов в глазах обывателей, но столица диктует свои законы. — А мне нужно снимать жилье, и не где-нибудь, а в столице! И покупать еду на пятерых там же. — Огляделся и добавил. — И четырёх лошадей, которые жрут, мне кажется, каждая больше, чем все мы вместе!

— Перестань платить мечнице, вот и экономия. — Получил беспечный совет. — Она же принесла тебе убыток.

— Принесла. — Горестно подтвердил я. — А её ненормальная сестра ещё и обокрала.

— Вот! Ты вылечил её сестру, выполнил своё обещание, а они тебя обкрадывают. Пусть мечница отрабатывает всю эту сумму, или идёт в рабство.

— Так обокрала не она, а Наталина. — Задумался я над его словами. — Это будет не честно. С сумасшедших какой спрос?

— А мечница обманула других, из-за которых ты полтысячи потерял. — Тут же напомнил он. И включил голос лектора, читающего нотацию опоздавшему студенту. — Перестань думать, как крестьянин. Ты — благородный, да ещё и аристократ. Все, кто тебе должен, обязаны этот долг вернуть. Скоро все будут у тебя открыто одалживать деньги, а отдавать только обещания. Слабых никто не уважает, пойми, только пользуются этим.

Логично. Чего это я такой добрый ко всем, если это все принимают за слабость?

— Хайлин! — Крикнул я старшей из сестёр, которая изображала жуткую занятость. — Ты же честный воин?

— Конечно. — Уверенно кивнула мечница.

— Вот и замечательно. — Улыбнулся я удовлетворённо. — С этого дня ты на меня работаешь бесплатно.

— Как это? — Удивился этот образец честности, постоянно врущий, и играющий краплеными костями.

— Пока не погасится долг в тысячу золотых. — И не давая ей вставить возражения, добавил. — Точно, я ошибся, хорошо, что напомнила. Тысяча ДВЕНАДЦАТЬ золотых! Ты же мне ещё должна.

— Но ведь через половину прихода я должна вернуть тебе тот долг. — Зло отреагировала она. Видимо, перспектива пахать бесплатно её совсем не обрадовала. — Иначе стану рабыней! Где я возьму деньги?

Странно, чего это ей не нравится быть честной?

— Зато это будет честно. — Зло парировал в ответ. Сам я с этой минуты добрым быть перестаю. Этот мир доброту и хорошее отношение не ценит. Сборище эгоистов. — Я вылечил твою сестру, выполнив обещание, а вы обе меня обокрали! Не хочешь стать рабыней — гони тысячу сейчас. Не можешь тысячу, давай хотя бы пятьсот, которые украла твоя сестра, остальное отработаешь. Видишь, какой я добрый?

Она растерялась. По сути, я впервые был таким злым и жёстким с ней. Теперь я понял, как нужно обращаться со своими людьми, чтобы мне не сели на шею.

— Квадро!

— Да, я тут! — Судя по звонкому ответу, а не обычному ленивому, этот тоже оценил моё настроение.

— Почини эту телегу. — Ткнул я пальцем в карету. — Если нужна физическая сила — можешь командовать ею. — Показал на Хайлин, что стояла, разинув рот. — Задержимся по твоей вине — или продам, или дам тебе вольную. Ты-то меня знаешь, я всегда выполняю то, что обещал.

— Да, я быстро. — Он тут же подорвался со своего места, угроза его явно впечатлила. Он, как и Сенила, не хотел на вольные хлеба, пусть и по другой причине. — А сколько есть времени?

— До утра. — Прикинул я время, за которое отдохну от дороги. Ещё я хотел довести линию жизни до ладошки, там как раз на пару стимуляций осталось. Сегодня и завтра утром.

— Успеем. — Тут же расслабился он, и неспешно пошёл куда-то в сторону. Даже вникать не буду, пойду в старую кибитку, займусь там делами. Я должен стать магом, а всё время занят какой-то непонятной суетой, хотя для этого у меня целая куча подчинённых.

Но нормально заняться делами мне не дали. Следом за мной в кибитку ввалилась сияющая Сенила.

— Дар, а что мне делать? — Изобразила она готовность к любым приказам.

Судя по косому взгляду на кушетку, было ясно, какого плана приказ она ожидала, но у меня сейчас не было настроения на постельные утехи. Тем более, вслед за ней в кибитку зашла Наталина.

Так и расхаживающая голяком.

— Я же тебе сказал найти ей одежду. — Кивнул я головой на вошедшую малявку.

— Так я думала… Ну, что мы с ней, с тобой… — Как-то непонятно засмущалась она, но потом вскинула голову. — Мне сказали, что все мужчины любят на это смотреть.

— Чего? — Переспросил её я. — Я ничего не понял. На что мужчины любят смотреть?

— Мне тогда в тюрьме девочки сказали… — Голова Сенилы опустилась, голос стал едва слышен. — И я думала, что ты потому и отказываешься в походе, а теперь вот она ещё, а ты с ней… ты не думай, я не против, мне даже понравилось. Хоть и необычно это.

Она меня совсем запутала, но разбираться в её бреде сейчас не хочу.

— Сенила. — Сказал я проникновенно. — Просто найди девочке другую одежду. Больше ничего не надо. Понятно?

— Да, поняла. Я сейчас. — Немного растерянно ответила она, и выскочила наружу.

— А ты чего сюда пришла? — Настроения заниматься прОклятой малолеткой у меня не было совсем.

— Она зовёт меня. — Подошла ко мне Наталина походкой модели на подиуме, вовсю виляя задницей. Чёрт, кажется, я пропустил очередную стрелу, сидя тут. — Нам надо к ней. Она любит сильных мужчин. В тебе правильная сила. — И ручки свои шаловливые тянет к завязкам на поясе.

Зря я её развязал, а сейчас, сдав на руки сестре, решил, что проблема ушла. Это я поторопился.

— Хайлин! — Открыл я дверь. — Забери сестру.

— А куда? — Остановилась та. В это время она как раз тащила большую палку, видимо, ею они карету поднимать собрались.

— Мне плевать куда, она мне мешает, всё время ко мне пристаёт. Сейчас Сенила её оденет, и чтобы ближайшее время я её не видел возле себя.

— А разве ты этого не хочешь? — Искренне удивилась она.

— Я, в отличие от некоторых . — Выдал сарказм по полной. — Всегда выполняю свои обещания. — Да что они меня тут все за какого-то озабоченного держат?! — Обещал, что не трону твою сестру до её шестнадцатилетия, значит не трону. Слово благородного, ясно?

— Да. — Кивнула она, впечатлившись, бросила дрын, и включила уговаривающие интонации. — Наталина, пойдём, тебе пора принять лекарство.

— Не надо мне лекарство. — Капризно и надменно ответила та. — Я хочу к ней, она меня зовёт. В тебе нет силы, ты не можешь мне приказывать.