Сергей Вылегжанин - Призрак Демона [СИ]

— А по скока тут нынче похмельное? — Заинтересовался второй.

— На рынке серебрушка без двух монет, а в лавке было ещё дешевле на две монеты.

— Ого! Целый серебряный! — Цена их впечатлила. Третий мужик, который почему-то смотрел на меня с подозрением, теперь успокоился.

— Отец-то у тебя богатый, смотрю, да и ты в школу ходишь, наверное. Речь, как у благородного, да и одежда, смотрю, не рваньё какое.

Надо же, а я думал, на мне как раз самое дешёвое рваньё. Я ж рабом был, смысл меня в хорошее одевать? Хотя, дед-чернокнижник хотел сам в этом теле обитать, вот и подобрал заранее нормальный прикид. Спасибо ему за это.

— Считать умею, а вот читать — нет. Батя сказал, что с меня и счёта достаточно.

— Да и правильно. — Первый мужик яростно закивал. — Ничо с энтой грамоты нет хорошего. Вот, давеча, мой сосед, отдал сынка в Цесарскую храмскую школу, а тот возьми и уйти в храмовники. Грит, буду служить богу Цесарю, енто мой, значица, путь. А работать кто будет, а? У соседа всего два сына осталось, да оба малые ещё. И баб полный выводок, все жрать просят. Не, грамота — само натурально зло. — И он сплюнул в пыль.

— А как звать тебя, малой? — Задал второй мне вопрос, на который я даже не знал, как ответить. Но тут вспомнил один прикольный фильм.

— Евлампием меня кличут. — А что, очень даже нормальное средневековое имя. — Дормидонтовичем.

— Евлампием? — Удивились все трое. Видимо, такого имени они ещё не слышали. — Чо за чудное имя? — Тут же поинтересовался первый.

— Да в честь одного святого героя назвали. — Если есть храмы, значить, есть и святые, правильно? Что-то я много вру, как бы не запутаться.

— А какого бога святой? — Опять задали мне провокационный вопрос.

— Да я не знаю. — Как можно беспечнее пожал плечами я. — Это надо у бати спросить, он же назвал. Маманя говорит, он тогда пьяный был. Как обычно.

Мужики натурально заржали, хотя лично я не видел в своём рассказе ничего смешного. Одного моего знакомого реально назвали Пафнутием, парень мучился до совершеннолетия, а потом едва успел поменять имя перед армией. Папаня его был бухой, решил пошутить, а регистраторша в ЗАГСе была просто дурой.

— А вас как звать? — Решил я перевести опасный разговор с моей персоны.

— Меня Пелькой кличут. Из Больших Петушков мы. — Мужик гордо вздёрнул нос. — Слыхал, небось?

— Как не слыхать, слыхал. — Решил я поддержать этот фестиваль тщеславия. Да и может эта деревня в километре отсюда, а я не знаю. Подозрительно бы было.

— А меня все зовут дед Сидун. — Улыбнулся мне самый старший, чей кум был в страже. Посмотрел на этого «деда». Да ему лет сорок от силы. Хотя, наверное, внуков уже выводок, потому и дед.

— Он «Сидун», потому что смог пересидеть самого пистуна. — Пелька это говорил, толи с гордостью, толи с завистью, я не понял.

— А кто такой пистун? — Решился поинтересоваться необычным словом, раз магия мне его даже не перевела.

— Так тож рыбина така, к государеву столу идёт тока. В ней много разного такого, что магам надо. — Оживился Пелька. — Он же видит когда кого, ни в жись не споймаешь. И сетями его даж пытались, всё одно уходит, зараза. Магичная рыба, понятно дело.

— Магическая? — Переспросил я.

— Во-во, она и есть. — Интенсивно закивал мужик. — Магичная и хитра, шо наш староста, ты представь. А Дед Сидун её пересидел и споймал. Цельный золотой тоды за неё с мага получил. Вся деревня гуляла. — Вот теперь зависть была слышна хорошо. — А дед потом ешо и корову купил. Правда, пропил её, но всё ж молока попил дней десять.

— Золотой, это да. — Решил поддержать я восхищение. У меня три мешочка по сто золотых в каждом, да ещё и в других перемешано сколько то. Надо бы узнать покупательскую способность этих монеток.

— Да ладно тебе. — Кажется, дед этот случай вспоминать не очень любил. — Твой отец больше всех пил, а расплачиваться перед кабатчиком пришлось одному мне.

— А ещё одну рыбу поймать? — Решил я узнать варианты заработка в деревне. Рыбу ловить я не люблю, но как алиби для денег — почему бы нет?

— Так пистуны ушли сразу, как только их самца споймали. — Пелька с такой радостью это сказал, как будто родственников проводил за порог. — Самок ваще не споймать без магичных снастей, а без самца они уходят другого мужика се искать. Вумные они. Надо было деду только самок ловить, а он сразу самца!

— Сам бы и ловил. — Дед уже начал сердится, что мне не выгодно. — А мне кто попался, тот попался.

— Думаю, деду Сидуну под юбку пистуну было несподручно заглядывать. — Пошутил я, а смех всех троих явно разрядил нагнетающуюся атмосферу.

— Точно, слышь Евм… Евр… Слушай, что за батя у тебя, шо пьяный такое имя сподобил выговорить?

Пожал плечами. Да, надо бы придумать другое имя, попроще. Это моё неуместное чувство юмора проснулось.

Мы дошли до небольшой площади, на которой и был рынок. Этот рынок ничем не отличался от такого же, какой был в районном посёлке у бабушки. Я туда с ней ездил на автобусе в качестве «рабсилы». Разве что, там стояли грузовики, с кунгов которых продавались разные вещи, а тут были телеги. Некоторые крытые, а большинство — просто похожие на прицепы. Четыре деревянных колеса без спиц, сплошные, большие борта, а сверху наваленный «товар» — свёкла, репа, где-то сено. Чуть дальше начинались открытые навесы, на которых были видны товары получше, типа глиняных горшков или какого-то тряпья.

— Дед Сидун, ну чо там? — К старшему подошло несколько мужиков, что до этого с топорами в руках стояли возле телег с различным товаром. — Стража озверела, всем сказали закрыть торговлю.

— Чернокнижника ловят, ворота закрыты, ночевать будем тут. — Дед, как только добрались, сразу стал как будто ещё выше. Он явно тут за старшего.

— Так запрет же ночевать пришлым, тока благородные могут, или в ярмарку, а она завтре тока. Указ же был. — Удивлённо выкрикнул один.

— Миниципалитет разрешил одну ночь переночевать в телегах. А завтра всё равно ярмарка начинается, можно ночевать в городе и по указу.

— Так заплачено жеж ужо на том дворе. Там и бабы с дитями осталися, ну как кто обидит? — Это высказали свое мнение сразу трое.

— Всё будет хорошо, а деньги нам вернут.

— Как же, вернут они. — Скептическое мнение в этом вопросе было практически единодушным.

— Вернут, никуда не денутся. — Дед Сидун излучал полную уверенность в своих словах. — Иначе пожалуемся в магистрат, там быстро их к ответу призовут.

Так он и успокаивал мужиков, возбуждённых новостью. Приказал собрать всех, кто пошёл «выпить и закусить», сказав, чтобы не разбредались. Скоро прибегут «контролёры», и начнутся проверки «входных билетов».

Меня поручили Пельке.

— Покорми парня, у тебя есть, я знаю. И в твоей телеге место выдели, пусть переночует, с тебя не убудет. — Сказал ему Дед, а сам продолжил заниматься организаторской работой. Судя по кислой морде Пельки, тот не особо рвался поделиться со мной своей едой, но, по моему мнению, сам виноват. Нечего было подкалывать деда, пока сюда шли.