Сергей Вылегжанин - Призрак Демона [СИ]

— Если ты покажешь мне направление, то с него мы не собьёмся, обещаю.

— Ах да, ты же одарённый. — Сразу же успокоилась она. — Тогда нам в ту сторону.

И мы пошли через поле в сторону леса.

Лес действительно оказался совсем не пригородным парком. Вдоль кромки были видны следы давней вырубки, но после этого явно прошло прилично времени, кустарник вырос в высоту не меньше трех метров. Что за кустарник, не знаю, ботаник из меня ещё тот, но что ветки жёсткие, вижу. Что-то вроде акации, что росла в моём дворе.

По наитию, я присел в траве и увидел, что действительно, ниже травы веток почти нет, можно легко пролезть. Вот и отлично. Сенила без слов полезла за мной в кусты, отдав мне управление нашим маленьким отрядом.

Солнце ещё не встало, по нему ориентироваться не получится, но нижние облака двигались достаточно быстро, чтобы не спутать направление ветра в верхних слоях. Отлично, азимут определён.

Да, то, что я сменил одежду на более грубую, оказалось очень удачно. Давно я не ходил по лесу, да ещё и такому плотному, как будто его не прореживали вообще ни разу. Тут что, дрова никому не нужны? Я слышал, что в средневековье все окрестные леса вокруг городов были вырублены на многие километры, в Европе и Америке вообще лесов как таковых не осталось, а тут такие буреломы. Нет, пройти вполне было можно, деревья росли не плотно, но вот жесткий кустарник иногда заставлял упираться в него, как в стенку. Приходилось возвращаться назад, искать другой путь.

До дороги мы добирались примерно до полудня. Что мне понравилось, так это то, что не было комаров. Вообще ничего не жужжало под ухом. Я помню, что каждый мой поход в лес с какой-нибудь компанией очередной моей девушки (не знаю, чего такое «романтичного» они находили в этом пустом занятии), превращался в борьбу с этими адскими тварями, желающими моей крови. Репелленты помогали не всегда, некоторые кровососы его нагло игнорировали, а тем, кого он всё же отпугивал, надоедливо жужжать под ухом это совершенно не мешало.

Мы ещё и были все в царапинах, а значит, запах крови от нас шёл приличный, но кровососов не увидели. Красота.

Сенила действительно оказалось городской девочкой, и по лесу ходить совершенно не умела. Нет, она была ловкой и гибкой, только вот, ступала она так, как будто следующий шаг будет на том же уровне, не задумываясь, что там может оказаться ямка или очередной корень. Она ни разу не упала, но после часа такой ходьбы уже чуть-чуть прихрамывала, видимо ушибла или подвернула ногу. Но шла за мной молча, не жалуясь.

То, что мы шли в полной тишине, позволило мне услышать вдалеке разговор. Показав знак, что надо замереть, прислушался. Раздался скрип, который я определил, как скрип телеги. Слышал на рынке, когда телеги стаскивали в общую кучу для ночёвки, чтобы легче было охранять.

— Дорога рядом. — Прошептал я замершей девушке. В ответ она кивнула, тоже прислушиваясь. — Предлагаю отойти и поесть.

Получив ещё один кивок, я развернулся и пошёл по проторенной среди кустов дороге. Где-то там, метрах так в трехстах, мы проходили поваленное дерево, что отлично заменит нам и стул и стол.

— Как думаешь, нам стоит идти по дороге, или по лесу, вдоль неё? — Поели, но из питья оказался всего один кувшин кислого вина, а пить очень хотелось, потому я сразу хлебнул изрядно. А выпившего меня всегда тянуло на разговоры.

— Давай по дороге. — Девушка устала, платье было местами мокрым от пота, видно, что ей очень не хочется продолжать путешествовать по пересечённой местности. — Вряд ли кто-то нас разыскивает. Меня, во всяком случае, точно никто не ищет. А ты, после того, как переоделся, за местного малыша легко сойдёшь.

— Малыша? — Я скептически хмыкнул. — А на сколько лет я выгляжу?

— Лет на тринадцать. — Но видя, как я заулыбался, с сомнением исправилась. — Может, на пятнадцать. — Я улыбнулся ещё шире. — И сколько?

— Шестнадцать мне точно есть. — А может и больше, я до сих пор не знаю, сколько парню было лет, когда он всё же отправился на учёбу.

— Мелковат ты для шестнадцати. — Осторожно сказала Сенила.

— Наследственность. — Пожал я плечами. — Но, несмотря на рост, я самый настоящий баронет.

— Что ты благородный аристократ, я и так знаю. — Махнула рукой девушка. — Ты же мне сам об этом рассказывал, помнишь?

— Нет. Я же тебе сказал, что после эксперимента почти ничего не помню.

— Совсем-совсем не помнишь?

— Так, отрывками. — Точнее, обрывками из снов.

Помолчали, убирая еду в мешок, что несла Сенила. Я встал, собираясь продолжить путь, но Сенила до сих пор сидела с задумчивым видом.

— Ещё отдохнём? — Я подумал, что девушка просто устала.

— Скажи, Ганнидар, а у тебя есть документ об освобождении?

— Нет. — И эта бюрократия может стать проблемой.

— Расскажи, как ты тогда снял ошёйник? — Видя, что я молчу, она вздохнула и объяснила. — Считается, что усмиритель, который надет на одарённого, снять нельзя. Вообще. — Опять помолчали. Информация, конечно, интересная, но я не очень хотел ей рассказывать обстоятельства потери ошейника этим телом. — Надеть ошейник на одарённого сложно, а снять вообще невозможно. Как-то там всё переплетается, что дар человека сам поддерживает заклинание усмирителя. Одарённые попадают в рабство один раз, и до самой смерти.

Я пожал плечами. Обманывать я не хотел, да и смысла не видел. Думал, вопросы закончились, но нет.

— Скажи, а ты можешь точно так же снять ошейник с меня? — В ответ мог только покачать головой. С меня ошейник упал сам, упал с мёртвого тела. Не убивать же её для этого?

— Этот способ тебе не подойдёт. — Да я даже просто оборвать нить, что идёт к её сердцу, не рискну. Подозреваю, что обрыв этой линии, которая была гораздо толще той, что до этого шли к голове, просто убьёт девушку. Даже те линии, что шли к голове, сейчас не рискнул бы обрывать, хотя в тот раз всё закончилось благополучно. Вроде бы. — Выберемся, найдём мага, он снимет с тебя ошейник.

— Ублажательниц не освобождают от рабства. — Она была сама серьёзность, но смотрела не на меня, а куда-то в сторону. — Считается, что после года рабства в голове происходят такие изменения, что девушка просто будет не в состоянии жить на свободе, отсутствие хозяина сведёт с ума. В Империи Менаран даже есть специальный закон на этот счёт: если ты решился освободить ублажательницу, это делается только на бумаге, ошейник не снимается. И всё равно ты обязан её полностью содержать. — Тут она всё же посмотрела на меня. — Сложно оставаться нормальной, если твоя память содержит максимум месяц твоих воспоминаний, а магия постоянно давит на то, что ты должна хотеть хозяина.

— А сколько ты носишь ошейник, не помнишь?