Алексей Поганец - Дикий [litres]

– Сам толком не понял. Сильно долбануло током, так что я до утра слюну пускал, а утром привязку к себе провел, – сказал я, ни грамма не соврав.

Остроухая долго, прищурившись, смотрела мне в лицо. Я смотрел на нее.

– Лицо у тебя очень красивое, когда ты злишься.

Она опустила глаза и отвернулась, но я увидел улыбку. Она отвернулась, чтобы скрыть улыбку!

– Ладно, пошли. Топать еще много.

Топать действительно пришлось много. Когда идешь куда-то с целью, дорогу не замечаешь. Когда приходится куда-то идти по нужде или, в нашем случае, возвращаться не солоно хлебавши, дорога тянется очень долго. Вот наконец-то те холмы поднялись. Какое-то смутное предчувствие. Я включил системный бинокль, увеличил изображение поезда. Пауки! Следы запутали, которые уходили, а откуда пришли, никто не путал следы.

Вскинул винтовку к плечу. Вот я мудак, все обоймы в рюкзаке. Быстро скинул рюкзак, зацепил горсть обойм. И не глядя повесил на грудь, откуда срывал их во время виртуальной тренировки. Накинул рюкзак.

– Держись за мной, спину смотри. Левой рукой возьми меня за правое плечо, чтоб я чуял, что ты рядом. И оглядывайся чаще. Как что заметишь, стучи по плечу.

Вот так и начали спускаться. Пауки заметили нас первыми. Но тепереча не то, что давеча. Я одиночными расстрелял десяток. Удары по плечу. Разворот, сзади бежало еще полтора десятка; короткими, как в тире, успокаиваю их.

– Ты хочешь сказать, что первый раз стреляешь из этой винтовки и пауков раньше не видел?

– Не сейчас. Пошли, зачистим все. За плечо держи.

И мы медленно пошли к нашему паровозу. Около него лежало два трупа пауков и один подранок. Видать, турель постаралась. Подранок был мелким, с крупную собаку, угрозы от него не исходило.

– Разведчик, – сказала аграфка. Я убрал винтовку за спину, присел около лежащего паука и погладил щетину на головогруди. Очень четко почуял чувства паука. Страха не было, была безнадега и желание есть.

– Уйди от него, сейчас кинется.

– Не кинется. Он кушать хочет.

– Ты же не хочешь его себе в питомцы забрать?

– А почему нет? Ты меня завтра-послезавтра покинешь. О ком мне еще заботиться?

– Ты хоть представляешь, сколько вою будет в поселке?

– Да, это плохо, стрелять в него будут постоянно. А ты не знаешь, чем он питается?

– Людьми, – пожала плечами она. – Только в коконах их сначала в желе превращают.

Только я поднялся на борт, как прозвучала очередь из игольника. Паук растянулся.

– Ну и нафига?

– Приревновала!

– Ну и фиг с ним, все к лучшему. А то гадил бы в тапки, да лотки за ним таскать.

– А ты мне ничего не хочешь рассказать?

– Ладно, пошли. Нам день простоять да ночь продержаться.

Ночью я выслушивал ругань сенсея за то, что не обновил периметр. И то, что игольники чистить не нужно. А вот винтовку после стрельбы чистить обязательно, а я не почистил.

Пара дней тянулись как резина. Я облазил передний обломок крейсера, и нашел-таки скрытый оружейный сейф. Там была похожая оглобля, куча коротко-стволов. Больше ничего. Все оружие было привязано. Как его взломать, я не знал. Сенсея просить я даже не буду. Покидал все в кузов. Пусть будет, не продам – выкину. Противотанковое ружье убрал только внутрь бота.

Остроухая считала, что я от нее скрываю что-то государственной важности. Типа я агент под прикрытием. Или спецназовец на пенсии. Я же подлил масла в огонь, сказав:

– Врать я тебе не хочу, а правду сказать не могу.

На что она засопела, но больше не приставала с расспросами.

Вот наконец-то прогремел не такой уж далекий и мощный взрыв.

– Это вакуумный взрыв, наши уже к норам пауков подошли, – радостно подпрыгнула Остроухая.

Да, и правда. Следом была небольшая канонада. Наверное, уничтожили эсминец, в котором мы ночевали. Посмотрел на спутниковую карту. Да, уже рядом. Вот на холмах показались тяжелые шестиногие танки, которые окопались на высоте. Следом до реки полетели легкие автоматические турели. Грамотно кто-то расставил по углам оборону. И вот полетели бронированные транспортные платформы. Из них высыпали штурмовики в матовой броне, пара подбежали к нам.

– Э-э… Ребята, вы мне дрона на кабине не отстрелите случайно. Он пустой. Турель я отключил, – крикнул я.

– Спускайся сюда, сдавай оружие.

– Ща, еще какую-нибудь фантазию не исполнить? – поддерживая Остроухую, спустился я на землю. Бойцы опасливо косились на мою винтовку. Сами они были вооружены короткостволами.

– Оставьте его, – послышался знакомый голос. Обернулся. С другого броневика шел к нам «деда», одетый в такую же броню.

Остроухая сорвалась и повисла на шеи у деда. Я даже заулыбался, наслаждаясь их встречей. Деда внучку явно любил, интересно, где у нее родители. Ведь так и не спросил. Наконец Остроухая за руку притащила деду ко мне.

– Вот, дедушка, познакомься, это Дикий. Дикий, это дедушка.

– Ну, как бы знакомы, но все равно очень приятно.

И я чуть склонил голову, деда ответил мне тем же.

– Тебе нужно какие вещи собрать? Собирай и пошли. Нужно до темноты на руинах быть.

– А у меня здесь шесть контейнеров моих вещей.

– Сколько? – удивился деда и дал распоряжение загрузить их на платформы. Все это произошло за минуты. Остроухая же убежала собирать рюкзак в каюту. Как только Остроухая скрылась, деда сказал:

– Спасибо, это тебе на выпивку.

Мне пришло уведомление «вам перевод на сто тысяч кредитов». Я перевел обратно. Почему у высшего общества такое понятие о народе, как о быдле?

– Спасибо, не нужно. Внучке лучше леденцов на эту сумму закупи, – с небольшой обидой сказал я.

– Зря!

– Возможно… За горой поселение местных. Там женщина Шаманка, вот контакт, у нее есть право выдавать идентификационные метки. Я ей сказал, чтоб тебе продала за сто миллионов и должность мэра, она толковая, справится. Идентификатор, считай, к половине живых кораблей гостевой доступ дает. Шаманку не обижай. Очень прошу, не обижай.

– За кого ты меня принимаешь?

– Ты меня тоже вон за алкаша принял, хоть и ни разу пьяным не видел. А роту штурмовиков я вижу, ты их не мух отгонять за собой тянешь.

– Не трону.

– А у тебя где-то проводник был?

– Извини, не знаю.

Он махнул кому-то, подошел сухонький старик, одетый в комбинезон.

– У вас проводник был?

– Не, проводник в другой партии. Здесь проводников нет. Они уже работают на месте нахождения обломка, там спроси.

– Спасибо.

– Дикий, я у тебя майку забрала, – сказала подбегающая Остроухая, запрыгнула на меня с ногами, я ее очень сильно обнял. – Ну все, пока. Пиши, не забывай, – чмокнув меня в щеку, побежала к деду.

– Тебя забудешь…

И они ушли в броневики, процессия тронулась. Первыми ушли в гору танки, переправившись по дну. Следом улетели бронетранспортеры. Я проследил, как они скрылись за горой. Сильно вздохнул, сел в самосвал и тронулся к Южному. Скорость, конечно, не великая, но не пешком идти.