Алексей Поганец - Дикий [litres]

А еще шахматы учат тебя проигрывать. Остроухая взялась последнее время у меня выигрывать. Она начала искать информацию в сети по шахматам. А дальше идет игра на совсем других уровнях. И уже по шаблонам. Потому что кто-то до тебя уже все стандартные ситуации продумал. Тактика уходит на второе место, на первое выходит стратегия с нудным захватом контроля поля. Но это уже выше моего уровня. Я еле-еле выигрывал у Остроухой одну из четырех партий. Мозги-то у нее работали лучше, чем мои, а сейчас еще и правильно. Кажется, я создал монстра.

В жизни тоже мышление у нее стало совсем не подростковым. Она уже начала просчитывать мою реакцию. И в самый неудачный для меня момент то прогнется, поднимая что-то с пола, то заденет грудью, а то упадет мне в руки, слезая с высоты. К Шаманке я ходить не мог, поэтому приходилось зажимать волю в кулак. Я уже чисто на принцип пошел, вот если встретимся потом, то обязательно все будет. А ее же, наоборот, заводило то, что я не сдавался.

Неожиданный звонок посреди дня. Лер позвонила сама по голосвязи. Что было удивительно, это мне кредиты как бы не нужны, а она просто так тратить не будет. Сразу чую, нехорошее что-то.

– Привет.

– Пугаешь, не томи, рассказывай.

– Мне сделали предложение, от которого я не могу отказаться. Мне предложили место управляющего рестораном почти на границе с Содружеством. Говорят, через пару лет эта планета войдет в Содружество, и я смогу получить гражданство Содружества. Мы улетаем с Каей и Шелом.

– Кем?

– Ну, Здоровяком.

– Ясно.

– Прости, я понимаю, что всем обязана тебе. Но все доли ресторана уже выкупил местный мэр, кроме твоей. И что твоя по бумагам не такая большая, ты вложил больше. Я тебе перевела бы со своей, но мне нужна определенная сумма на счету. Без этой суммы не хватает рейтинга на получение гражданства той планеты. Прости, получается, мы тебя кинули.

Ну что, задумался я, могла и не говорить, а потихоньку слинять. Да и зла я на нее почему-то не держу нисколько.

– Не переживай, я не в обиде. Езжайте, честно, рад за вас. А деньги будут. Да и не думаю, что там разница большая с тем, что я вложил, все-таки ваши части там были, нашли-то мы этот обломок совместно.

– Спасибо. Знай, я тебе должна. Будешь на планете, – она отвлеклась, скинув название планеты, координаты и название ресторана, – заезжай.

– Э нет. Давай так, ты мне не должна, ну, обед, может, хороший. А то заявлюсь я через десять лет к тебе, а ты такая «за долгами пришел» – и хвать меня из двустволки.

– Ну хорошо, целую, пока.

– Подожди, что там Жея с Наксом?

– Расстались. Накс при ресторанчике охотником остался. Жея улетела на станцию, в администрации работает.

– Ну все, теперь пока. Был бы рядом, обнял бы и поцеловал.

Она послала мне воздушный поцелуй и отключилась.

– Кого бы ты там поцеловал? – сузив глаза, спросила Остроухая.

– Где там деда твой? Месяц прошел почти, должно их слышно быть уже, как бабахает.

– Ты тему не переводи. Я и так знаю, что это Лер. Почему ты ее целовать собрался?

– Нравится она мне, – решил добавить чуть масла в огонь.

– А я тебе нравлюсь?

Наш разговор прервало далекое «блоп-бдыщ-бух» за горизонтом.

– А вот твой деда на подходе, через пару дней будет.

– Дня три, – автоматически поправила она меня.

Так, а мне Шаманке написать нужно.

– Привет.

– Дня через четыре прибудет экспедиция.

– Уже?

– Я что тебе пишу, идентификатор просто так не отдавай. Миллионов десять проси, да хоть сто, в принципе, им деваться некуда, заплатят. И чтоб пожизненно мэром твоей деревни тебя назначили, чтоб сам барон назначил. Тут поселение нужно им будет обязательно. Оно только разрастаться будет.

Сам я не мог дать идентификатор, на мне стояла только метка «свой – чужой». А вот прибор, который мог выдавать эти метки, был только у Шаманки.

«Может, зайдешь?»

«Не могу».

«Все-таки девка тебя охмурила».

«Не начинай, уже сколько раз говорили на эту тему». «Все, пока».

Я поднял глаза. На меня в упор смотрела Остроухая и ухмылялась.

– Сейчас точно с Шаманкой переписывался.

– Пошли лучше поезд осмотрим.

Остроухая предложила оставить ее долю здесь. Это шесть контейнеров. Она уговорит деда, как их продать.

Еще шесть мне нужно было утянуть в Южный поселок. Сам ремонтный бот я загрузил сверху на самосвал. Дальше шла волокуша, на которой располагались два контейнера. Дальше шли связанные между собой три больших гравиплатформы, на которых было по одному контейнеру. И замыкали паровоз две маленькие платформы, на которых стоял один контейнер. На сам самосвал я сверху приварил абордажного бота, с которого срезал манипуляторы, оставив стволы и рельсу. Бот мне не подчинялся. Поэтому и срезал манипуляторы, чтоб не навредил, и оружие разрядил. Сейчас он грозно вертел стволами в разные стороны. Гопоту точно напугает. А если не напугает, рядом приварил единственную слушающуюся меня малую турель, которую срезал с потолка. Остальные пять макетов турелей даже не шевелились, но были установлены на контейнерах для антуражу.

Единственное неудобство, это в каюту теперь приходилось залезать по откидной лесенке. Бот ремонтный, в котором каюта была, в кузов перекочевал. Грузил-то я его туда – тоже пару патентов получить можно. Сначала двумя погрузчиками задрал бот. А потом подъехал под него на самосвале, потому что погрузчики его подъем осилили, а вот переместить не могли.

– Ну что, может, навстречу сходим? Тут вроде коридорчик как раз на север есть.

– Пошли, а то скучно сидеть. Только завтра.

Вечерние тренировки сильно изменились, они теперь проходили в основном во сне. Я ложился на кровать и сразу вырубался, переходя в какую-то виртуальность. Тут я отстреливался от гуманоидов, арахнидов и различных дронов и турелей. Я теперь знал, куда пробьет мой игольник турель. Правда, ее нужно было кем-то отвлекать. Так она была быстрее меня. Также узнал уязвимые места скафандров. Проходил и спарринг без оружия либо с холодным оружием, очень нравилось фехтовать. По времени эти тренировки занимали куда больше, чем полчаса, но сенсей говорил, что два раза по пятнадцать минут идет тренировка в фазе быстрого сна. Поэтому сонного времени как несколько часов проходило. Но прибавилась очень неприятная деталь, когда меня прошивала игла или протыкал шпагой сенсей. Боль была настоящая, и я, подпрыгивая на кровати, орал не своим голосом, просыпался, долго держа проткнутое место, пока не исчезнет фантомная боль и не пойму, где я нахожусь. Остроухая ругалась на меня, что я задолбал ее своими кошмарами. Я же отвечал, что меня поллюции мучают от ее поведения. Как только засыпал, бой продолжался. Когда меня убивали несколько раз за ночь, я не высыпался. Хотя убивали меня во сне не каждый день. Утренние же тренировки перевести в сон сенсей отказывался и долбил меня током, чтобы я глупые вопросы не задавал. На вопрос, не привыкну ли я к разрядам, он ответил, конечно, привыкну. И что гражданским станером меня уже не возьмешь. Вот еще побьет меня с полгода, там, глядишь, и полицейский переживу. И что палкой тоже он меня не просто так лупит, чтоб я от резкой боли не терялся.