Илона Эндрюс - Наследница крови

— Здесь произошло убийство пастора Натана Хейвуда. — Ник коснулся области на юго-востоке, недалеко от Персиковой петли. — На ничейной земле. У вас есть Уоррен на востоке. Это бедный район, полный бездомных и уличных банд. Полицая не часто наведывается в Уоррен. Пастор Хейвуд сознательно выбрал этот район. Он был истинным христианином. Он жил просто, был скромным и творил чудеса. Это был человек, который помогал всем нуждающимся, особенно бедным. Он кормил их, он исцелял их, и он распространял слово своего бога.

— Вы знали его?

— Я видел, как он лечил людей. Он не был мошенником.

После Сдвига вера обрела силу. Если достаточное количество людей верило в бога, божество росло в силе, и иногда его жрецы приобретали магические способности. Никто толком не знал, были ли эти силы результатом того, что божество наполняло своих избранников магией, или вера конгрегации напрямую наделяла духовенство полномочиями, но их новые способности были фактом.

— Пастор Хейвуд никогда ничего не брал за то, что делал. Его магия была основана на вере, поэтому она действовала только на тех, кто разделял его убеждения, но когда она работала, это было необычно. Он был хорошим человеком, который думал, что у него нет собственной магии, и видел себя инструментом высшей силы. Знаете ли вы, как умер этот добрый чудотворец?

— Нет.

— Посмотрите в досье.

Я открыла досье. На меня смотрела цветная фотография. На полу в луже крови лежал обрубок тела. Голова отсутствовала и была оторвана, судя по рваным клочьям кожи на шее. Его грудь превратилась в кровавое месиво. Что-то с ужасными когтями разорвало его, сломав ребра, и их осколки торчали из измазанной красным плоти. Густая темная кровь собралась в грудной полости, где раньше были жизненно важные органы.

— Оно забрало его сердце, — сказала я.

— Да. — Ник откинулся на спинку стула. — Еще слишком рано говорить, является ли преступник «оно». Сила и когти, необходимые, чтобы вскрыть человека, могли указывать на оборотня, вампира или полдюжины магических зверей, недавно замеченных в пределах города. Ваша догадка так же хороша, как и моя.

В его голосе звучала скука. Ник не знал, как относиться безразлично к своей работе. Он никогда ничего не выдавал, но здесь был святой человек, пастор, которого он лично знал и которым явно восхищался, убитый ужасающим образом, и Ник притворялся, что ему все равно. Он так же не сообщил мне никаких подробностей.

Почему ты так равнодушен, дядя? Что ты скрываешь?

— У него были враги? У вас есть какие-нибудь зацепки или подозреваемые?

— Нет и нет. Пастор Хейвуд был любим своей паствой и уважаем своими сверстниками. Об убийстве было объявлено в газете два дня назад, и до сих пор сотни скорбящих стоят на страже в церкви, где он был дьяконом.

Я внимательно изучила фотографию и аккуратно положила ее обратно в папку. Я видела много мертвых тел. Я создала много мертвых тел, и иногда моя работа выглядела хуже, чем это. Но в убийстве пастора Хейвуда было что-то глубоко печальное. Жестокость, абсолютная дикость этого заставляли вас хотеть ударить что-нибудь. Он был человеком с добрым сердцем, и кто-то буквально вырвал его. Он был светом в этом мире. У нас было так мало света.

Я провела по телу кончиками пальцев. Тебя не забудут. Я обещаю тебе, что найду тех, кто несет за это ответственность, и не позволю им причинить вред кому-либо еще.

Я поняла, что Ник наблюдает за мной, и закрыла папку.

— Методист-епископ Северной Джорджии попросил Орден вмешаться, потому что способ убийства делает это дело политической бомбой замедленного действия. Полиция была вне себя от радости, когда получила его. Сегодня утром дело упало на мой стол. Все, что мы знаем, есть в этом досье, и теперь оно ваше.

Ник выдвинул ящик стола, достал бланк, написал на нем неразборчивым почерком и протянул мне.

— Для целей этого расследования мы собираемся сделать вас рыцарем-защитником.

Рядовым членом Ордена. Идеально.

— Идите по коридору, поверните налево, вторая дверь справа, дайте эту бумагу, и вам сделают собственный значок младшего детектива. Обладая указанным значком, вы представляете Орден милосердной помощи. Если вы облажаетесь, то найдете меня менее чем милосердным, и независимо от того, какую услугу, по мнению вашего начальника, они должны, я вышвырну вашу задницу из Атланты. Понятно?

Ладно. Это все, что он собирался мне дать.

— Понятно. Какой-нибудь совет?

Ник поморщился, как волк, оскаливший клыки.

— Веселитесь, никого не обижайте и постарайтесь не умереть.

Через три минуты после того, как я покинула Орден, я поняла, что за мной следят. Честно говоря, хвост был почти болезненно очевиден, так что это было не такое уж большое достижение.

Я поерзала в седле, слегка повернув голову. Женщина-рыцарь, которая сопровождала меня в кабинет Ника, следовала за мной на своих двоих, не делая никаких попыток спрятаться. Должно быть, она решила, что даже если я узнаю, что она там, я ничего не смогу с этим поделать.

Я позволила ей следовать за мной по Магнуму, через мост, построенный после Сдвига, перекинутый через железнодорожные пути, и вниз по узкой Паккард-стрит. Обычно я бы просто проигнорировала ее и позволила ей весело следовать за мной куда угодно, но я собралась на место преступления, и у меня было чувство, что там есть то, что я не захочу ей показывать.

Паккард привел меня на Тед Тернер драйв, вдоль которого выстроились мелиоративные мастерские и строительные конторы. Тернер проходил рядом с разрушенным центром города. Рыться в руинах в поисках металла и других полезных материалов стало большим бизнесом. Движение из несуществующего превратилось в интенсивное, так как по улице двигались повозки с припасами, ремесленниками и рабочими. Оба моих родителя когда-то работали здесь.

Мне следовало повернуть на юг, направо. Вместо этого я повернула на север. Здания на перекрестке загораживали меня от взора рыцарши. Я перешла на рысь. Тюльпан ускорила шаг, ловко уклоняясь от толпы. Слева вырисовывалось чисто белое, рухнувшее здание, его четыре оставшихся этажа возвышались из-под обломков. Мы добрались до него, и я, спешившись, похлопала Тюльпан по шее.

— Обогни.

Она рванула вперед.

Я нырнула в дыру в бывшем офисном здании. Снаружи это выглядело так, словно внутреннее пространство там полностью обрушилось, но справа была узкая щель, если вы знали, куда смотреть. Я протиснулась сквозь нее во мрак, пробежала дюжину футов до внутренней стены и подскочила. Мои руки на чистой мышечной памяти ухватились за знакомые поручни, и я вскарабкалась на третий этаж. Я подошла к полуразрушенной стене и выглянула в щель, стараясь держаться незамеченной.