Андрей Ездаков - Время драконов [СИ]

Михнев нес целлофановую сумку милой дамы до самого подъезда, под предлогом надорванности ручек и тревоги за судьбу витаминов отклонял ее робкие попытки воспрепятствовать ему. По дороге он использовал несколько своих отлаженных приемчиков в общении с противоположным полом для создания приятного впечатления, был вежлив, остроумен, искрометен, обаятелен и блистал эрудицией. И, на прощание, получил телефон очаровательной женщины. А дальше у Марины просто не было шансов вырваться из цепких лап настойчивого ухажера.

Михнев редко чего-либо действительно сильно хотел, особенно в отношениях с прекрасным полом. Но это оказался именно такой случай и он не упустил его. «Крепость пала» через полторы недели почти ежедневных встреч.

Однако сейчас, по прошествии более трех лет, Виктор понимал, что тогда не все было так, как он полагал. Считая себя чуть ли не покорителем женской твердыни, единственным и неповторимым мужчиной Марининой судьбы, чудесным любовником и нежным другом, полностью завоевавшим ее сердце, и человеком, которого она любит больше жизни, он глубоко заблуждался. На самом деле он, всего на всего, попал в ситуацию, называемую им теперь «принципом кирпича».

Название пришло по ассоциации с образом большущего камня, начавшего в дождливый день мощное поступательное движение по мокрой наклонной крыше высотного дома. Он вовлекает в совместное перемещение в одном, наперед заданном направлении, все, что попадается на пути. И если вначале этот маршрут еще как-то можно корректировать, то в момент отрыва от крыши и краткого периода свободного падения каменюка уже абсолютно не управляем. Он прет к своей цели кратчайшим путем невзирая ни на что.

Таким кирпичом и оказалась на момент знакомства Марина. Незадолго до их случайной встречи она, может быть, сама того полностью не осознавая, приняла бескомпромиссное решение выйти второй раз замуж и неукоснительно направилась к этой тихой гавани. То, что на ее пути оказался Виктор — простая случайность. Не сядь он в тот автобус, через день или неделю «кирпич» подмял бы под себя какого-нибудь Николая, Андрея или Сергея и тот услышал бы те же самые признания в немыслимой любви, узнал бы о своей абсолютной мужской исключительности и тому подобное.

Собственно, именно расставание, пришедшееся уже на момент «свободного падения», высветило всю ситуацию. Видимо, Михнев где-то сильно уперся, зацепившись, как за ограду крыши, за какие-то свои холостяцкие принципы и привычки и Марина поняла или почувствовала, что что-то не складывается по ее сценарию, но уже не могла или не захотела остановиться. Оставив на висках у Виктора первые седые волосы, «каменюка» со свистом сорвался вниз, уже в полете подхватив другого спутника (Марина вышла замуж меньше чем через полгода после разрыва).

Михнев печально улыбнулся. Увы, никакой серьезный жизненный опыт не дается просто. Легкая седина, по мнению некоторых приятелей и подруг, даже украсила его и придала особый шарм. Но о том, что произошло в его душе, не знал никто. Виктор не очень любил делиться своими сокровенными мыслями и переживаниями даже с близкими людьми.

На самом деле случившееся, а в еще большей степени выводы, которые он из него извлек, сильно повлияли на мировоззрение Михнева и его восприятие женщин. Он понял, что большинство из них являются в чистом виде потребительницами, то есть существами, использующими окружающий мир и, в частности, мужчин исключительно для удовлетворения собственных потребностей, ни мало не заботясь о нуждах и чувствах другой стороны.

Этот безапелляционный вывод очень помог Виктору. Он перестал рефлексировать в отношениях с противным полом, при необходимости легко расставался с его представительницами и заметно сократил время, выделяемое на устройство своих сердечных дел. Результат оказался удивительным. Если раньше Михнев порой подолгу не мог познакомиться с очередной подругой, а потом медленно и трудно развивал отношения с ней, то теперь ему буквально приходилось фильтровать поступающие заявки и искусственно держать некоторых нетерпеливых дам на расстоянии.

Никогда не страдая повышенной сексуальной заинтересованностью, Виктор ограничивал свои интимные контакты одним-двумя в неделю. К этому иногда добавлялось какое-нибудь культурное мероприятие. Все оставшееся время он использовал на физические, изотерические и научные занятия. Поэтому последние полгода оказались необычайно плодотворными с точки зрения самосовершенствования и развития профессиональных навыков.

Михнев заметно окреп, стал спокойнее и сосредоточеннее и даже начал продвигаться по служебной лестнице, к чему никогда особо не стремился. Его жизнь наполнилась и новым духовным содержанием. Виктор чаще обращался к Богу и, как ему показалось, стал немного лучше чувствовать и понимать его великий замысел, конечно, в рамках возможностей отведенных обычному человеку.

При мысли о Творце в груди у Михнева появился приятный теплый комок. Он крепче закрыл глаза и вознес короткую благодарственную молитву.

На душе стало хорошо. Тревоги трудного дня отступили. Возникло ощущение легкости и защищенности, похожее на то, которое он испытал при кратком полете, но не такое острое и как бы более мягкое и долгое. Словно невидимый ангел плавно провел над Виктором своим чудесным крылом.

В таком приподнятом настроении Михнев снова вернулся к нелегкой реальности и, приникнув к окулярам, осмотрел окрестности.

Создалось впечатление, что весь мир получил благословение. Даже сплошной облачный покров разошелся, и выглянуло невысокое октябрьское солнце. Отступивший от дороги лес казался светлым и умытым только что закончившимся дождем. Асфальтовая дорога выглядела надежной. БТР шел ровно и довольно быстро, а впереди уже показался временный указатель эвакопункта. Добрались.

Рядом с дорогой были развернуты несколько мобильных домиков. На одном из них яркой красной краской на белом кругу был выведен крест. К нему и направился автобус с раненными после короткой, но тщательной проверки, устроенной патрульной службой лагеря.

Михнев выбрался из бронетранспортера и, одергивая еще немного влажный бушлат, направился к группе военных, стоящих у самого крупного дома. Туда же спешил Викулов, смешно щурившийся на солнце.

Подошли практически одновременно. Их ждали.

Высокий, сухопарый полковник лет сорока пяти, как и Михнев, надевший бушлат на размер больше, внимательно и как будто немного недоброжелательно смотрел на вновь прибывших.

— Разрешите доложить, — рявкнул старлей, полковник кивнул. — Группа эвакуируемых ученых во главе с начальником экспедиции Виктором Михневым и взвод сопровождения вышли в заданный район для дальнейшей эвакуации.